Последняя реликвия - Эдуард Борнхёэ

Сам же незнакомец отскочил на несколько шагов назад, прислонился спиной к толстому дубу и, выхватив скрытый в дубинке обоюдоострый меч, воскликнул:

— Не обижайтесь, юнкеры, но с вами я никуда не пойду!

Дельвиг, Гильзен и Адеркас были озадачены случившейся метаморфозой.

— Помогите! — жалобно завопил Рисбитер; от спеси его самым волшебным образом не осталось и следа.

Униженный, жалкий, он так и застыл на коленях в ожидании смертельного удара.

Но, похоже, удар этот никто наносить не собирался.

Товарищи придержали его испуганного коня.

— Встань, храбрый Рисбитер! — с насмешкой сказал Дельвиг. — Рыцари не сражаются ни лежа на животе, ни стоя на коленях!

Рисбитер поднял голову и робко огляделся. Увидев, что незнакомец стоит в нескольких шагах от него и не грозит ему расправой, юнкер вскочил, мигом взобрался на коня и закричал, будто одержимый:

— Друзья! Не дайте ему удрать!.. Это очень опасный человек! Он шпион, русский! — и показывал на незнакомца пальцем, словно до этих пор никто его не видел. — Мы должны взять его с собой, живым или мертвым! Мы допросим его и узнаем, зачем он здесь… Мы тем самым нарушим планы русских…

Всадники, увидев ловкость незнакомца, увидев меч, возникший у него в руках из обыкновенной дубинки, оценив надежность позиции для обороны, какую он занял, уж сами укрепились в мысли, что никакой он не крестьянин; они окружили его. Каждый пытался нанести ему удар своим длинным мечом.

Только Дельвиг держался в стороне — ему было стыдно, что они вчетвером напали на одного пешего человека… кем бы он ни был. Но Дельвига удивляло, что этот пеший, обряженный явно в чужие одежды, очень искусно владел мечом и, как бы играя, отбивал все удары всадников — и направо, и налево успевал.

Вскоре Адеркас и Гильзен в нерешительности отступили, они были озадачены мастерством незнакомца. А меч Рисбитера тут со звоном полетел на землю. Тогда юнкер, пробормотав проклятие, выхватил из-за пояса длинноствольный пистолет, решил он сполна рассчитаться с обидчиком — окончательно. Однако злоба как будто ослепила стрелка: выстрел грянул, но пуля не попала в цель; только большой кусок коры отлетел от ствола дуба.

— Это не человек, а сам дьявол!.. — вскричал пораженный Рисбитер и вытащил другой пистолет.

На этот раз он целился тщательнее. И выстрелил бы уже, но дрожала рука, ствол пистолета ходил ходуном…

— Господа! Господа!.. — послышался вдруг из-за деревьев звонкий голос девушки. — Что я вижу!.. И не стыдно вам, господа, вчетвером нападать на одного, да еще на пешего? К тому же я не вижу у него в руках пистолета.

Юнкеры обернулись, пораженные, и увидели красивую, нарядную девушку, подъезжавшую к ним верхом на белой лошади. Следом из-за деревьев показались еще несколько всадников — рыцарей с оруженосцами. Щеки девушки раскраснелись от быстрой езды, а может быть — и от негодования, в глазах был укор.

Она продолжала:

— Я привыкла думать о вас как о людях благородных. Но обстоятельства, в которых сейчас вижу вас… это похоже на расправу.

— Фрейлейн фон Мённикхузен! — в один голос воскликнули юнкеры и спрятали мечи.

Рисбитер от неожиданности едва не выронил пистолет. Не много ли сегодня для него было неожиданностей?

— Это ты, моя дорогая Агнес!.. — в некотором смущении произнес он, оглядываясь на приятелей. — Каким чудом ты оказалась здесь?

— Нам с отцом наскучило сидеть в четырех стенах, и мы решили совершить прогулку, — ответила Агнес. — Заодно посмотреть — не прячутся ли в наших местах чужие?.. А вот отец и сам едет сюда…

Между деревьями было все больше всадников. В шлемах и латах, со щитами, мечами и пиками. Воинство.

Агнес все озиралась:

— Но что здесь произошло? Юнкер Рисбитер?..

Рисбитер не нашелся, что ответить, и, покраснев до ушей, предостерегающе мигнул товарищам.

Они же, поедая глазами красавицу, не заметили его подмигивания. Или не хотели замечать.

— У нашего Ханса вышла маленькая неприятность, — ответил за него язвительный Дельвиг. — Он захотел помериться силой с простолюдином, а тот выказал неожиданную прыть и стащил его с лошади.

— Вот как!.. — девушка недоверчиво повела бровью.

— Именно так, — продолжил Дельвиг, не щадя чувств приятеля. — Это позорное пятно… как бы это выразиться поделикатнее… мы и хотели смыть со щита Рисбитера мужицкой кровью.

— Вы упали с лошади? — рассмеялась Агнес, обернувшись к Рисбитеру. — Ах, как жаль, что я опоздала и не увидела этого.

А он тем временем делал отчаянные знаки предателю Дельвигу, и его знаки не остались незамеченными девушкой.

Дочь рыцаря, барона Мённикхузена, и молодой незнакомец, нечаянная встреча с которым стала причиной такого переполоха, вдруг встретились взглядами. Сперва в глазах девушки можно было прочитать только простое любопытство, тогда как взор этого человека, остановившийся на прекрасном лице Агнес, наполнился удивлением и почтительностью.

Между тем к ним подъехал старый рыцарь фон Мённикхузен с несколькими другими всадниками. Мённикхузен был высокий и статный, седобородый старик, державшийся очень уверенно и не без высокомерия человека, привыкшего повелевать.

Юнкеры почтительно его приветствовали.

— Что тут происходит? — спросил барон Мённикхузен, оглядывая присутствующих.

— Мы поймали русского шпиона, — с поспешностью ответил Рисбитер. — Завидя нас, он побежал с дороги.

— Шпиона… — невольно повторила Агнес и как бы с сожалением посмотрела на молодого путника, задержанного во владениях Мённикхузенов.

Она никогда прежде не видела ни одного шпиона. Агнес слышала от отца и рыцарей, что шпионы — самые презренные люди на свете, что они хитрые, изворотливые, вредные, мстительные, подлые, не имеющие ничего святого. Но незнакомец, что все еще стоял под дубом, никак не выглядел таковым. У этого человека было открытое, честное, мужественное лицо; он явно был очень смел, поскольку в обстоятельствах, имевших место, когда по существу решалась его судьба, когда сама жизнь его могла оборваться здесь через минуту-другую, он нисколько не тревожился за себя, он даже выглядел веселым. Неужели он мог быть шпионом?

— Кто ты такой? — сурово спросил незнакомца фон Мённикхузен.

— Вольный человек, — с приятной открытой улыбкой ответил тот.

— Как твое имя?

— Габриэль, — этот человек был подкупавшее прост.

— Ты, говорят, русский шпион?

Габриэль с новой улыбкой развел руками:

— Шпионы не ходят среди бела дня по большим дорогам. Я слышал, шпионы имеют обыкновение красться в ночи и выглядывать из-за угла.

Назвавшись Габриэлем, человек этот не признался, однако, что носит несколько иное — русское — имя Гавриил.

— Он свернул с дороги, завидев меня, — подал голос Рисбитер. — Я сразу заметил, что он меня боится, — тут юнкер напустился на обидчика. — Почему ты стал удирать от меня, мужик? И почему, объясни, ты дрожал давеча, стоя передо мной?..

— Я не помню, чтобы убегал от тебя, — ответил Гавриил, улыбаясь. — Не дрожал перед тобой раньше, и вряд ли кто-нибудь скажет, что дрожу сейчас…

— Этот парень уже доказал, что его не так-то легко напугать, — заметил юнкер Дельвиг. — Он заставил Рисбитера вертеться волчком, потом один отбивался от нас, четверых всадников, и следует признать, пусть и в обиду себе, не так уж это ему было трудно — даже при всем нашем умении фехтовать; а когда захотел, он с первого же удара выбил меч из руки Рисбитера.

Юнкер Ханс Рисбитер вспыхнул как огонь:

— Дельвиг лжет, я сам нечаянно уронил меч в схватке. Еще не родился тот человек, который выбьет из рук моих меч. Хотел бы я на такого посмотреть… Скажу вам, господин барон, приятели мои только мешали мне. Уж задал бы я этому подлецу трепку!..

— Тише! — приказал старый Мённикхузен. — У меня от крика голова кругом идет… Вы, юнкеры, постоянно грызетесь между собой, что не подобает людям достойным и с честью, — потом он обратился к Гавриилу. — Скажи без утайки, что тебе здесь, во владениях моих, было нужно? И вообще… Что ты за человек? Где ты живешь? Если судить по словам моих людей, ты неплохо справляешься с оружием.

— Я воин. Что правда, то правда, — не стал лукавить Гавриил. — Где воюют — там я и кормлюсь. Но так ныне поступают многие. Где я живу, спрашиваете вы, уважаемый… Пожалуй, там, где живет ветер. А он живет везде. Сейчас я направляюсь в Таллин, к шведам, искать службы.

— Ты немец?

Гавриил пожал плечами:

— Правильнее будет сказать, что я вырос среди немцев.

Фон Мённикхузен на минуту задумался; при этом поглядывал на Гавриила оценивающе. Тут Агнес прикоснулась к руке барона и что-то шепнула ему на ухо. Старый рыцарь улыбнулся, кивнул, потом громко сказал:

— Ты говоришь, что идешь искать службы, воин Габриэль. А не хочешь ли поступить на службу ко мне? В моем отряде не будет лишним отважный человек, умеющий управляться с оружием.