Великая кошачья революция - Андрей Анатольевич Горбунов

что сдохни, мразь! – Муркин, не раздумывая, три раза нажал на курок. К потолку полетели душераздирающие кошачьи вопли, а рюкзак пропитали неравномерные алые пятна. Раненый, но недобитый Марк Львович, не дожидаясь следующих выстрелов, скинул со спины рюкзак и со всей силы запустил им в лицо Муркину. Рюкзак попал точно в цель. Падая, хозяин дома выстрелил, но попал далеко не в киллера. Пуля угодила в запасной клапан уранового питания криогенной камеры.

– Пушо-о-о-ок, ты живой?! – едва поняв, что легко мог попасть в любимого кота, закричал Леопольд Иванович.

– Жив ваш Пушок, а вы уже нет, – неожиданно возникший перед глазами миллиардера киллер выхватил из правой руки богача пистолет и выстрелил. Две пули аккуратно вошли в лоб Леопольда Ивановича.

Пушок, вынырнувший из незакрытой камеры на голос хозяина, успел это сделать как раз в тот момент, чтобы увидеть смерть миллиардера. Крохотное сердечко кота безо всякой криогенной заморозки превратилось в кусочек льда. Зверек зажмурился, затем с надеждой открыл красивые зеленые глаза. Это был не сон. Страшное существо убило его друга, его хозяина, его кормильца. Его божество. Когда Пушок был маленький, он постоянно кусал Муркина и регулярно точил когти об его мебель. Но Леопольд Иванович при помощи тапка и ладони объяснил коту, что кусать и царапаться – очень плохие занятия. И вот уже семь лет Пушок не вонзал свои зубы ни во что, кроме еды, а когти не выпускал вовсе. Но хозяин был мертв, а страшное существо – нет. Оно стояло над хозяином и вытирало об него ноги. Пушок сгруппировался и прыгнул так, как никогда еще не прыгал. И вцепился так, как никогда еще не вцеплялся.

Киллер кричал, бился об стену, бил животное кулаками, но оно намертво вцепилось в свою жертву. Клыки остервенело рвали кожу и артерии на шее. В глазах Пушка путеводными звездами светилась ледяная ненависть. Кот отцепился от киллера лишь через пять минут после того, как тот был мертв.

4

Перепачканный кровью Пушок залез на тело Леопольда Ивановича и свернулся калачиком у него на груди. Кот уже хотел закрыть глаза и провести вечность со своим мертвым хозяином. Но боковым зрением заметил невероятную наглость. На его ночной лежанке, той самой лежанке, которую Пушок терпеть не мог и на которой его постоянно сковывал холод, стоило Пушку только прилечь на ней поудобней, но тем не менее которую ему подарил хозяин, на этой самой лежанке примостились два кота и три кошки! Да не просто примостились, а еще и добросовестно умывались!

Это были товарищи из семейства кошачьих, которые выжили в рюкзаке Марка Львовича, а потом, когда рюкзак отскочил от лица миллиардера, с трудом, но выбрались из своей тряпичной темницы. Кошки вольготно устроились в криогенной камере и, казалось, совершенно не замечали, что их обдает радиацией из пробитого клапана уранового питания.

Пушку не терпелось расквитаться с осквернителями святыни. Пара крадущихся маневров, и кот обрушился на четвероногих беспризорников. Спустя дюжину мохнатых тумаков незваные гости поняли, что обидчика им не одолеть. Но такая незаметная и такая действенная радиация уже вдохнула в котов зачатки разума и, что немаловажно, зёрна хитрости. Перемяукав между собой, они выскочили из криогенной камеры и впятером налегли на крышку, которая спустя мгновение сдалась и захлопнула опешившего Пушка. Впрочем, зверькам и этого оказалось мало. Упершись передними лапами в стенки «гроба на колесиках», они покатили серебристый ящик к панорамному окну во всю стену. Когда камера развила приличную скорость, зверьки отпрыгнули в стороны. Ящик пробил стекло и полетел вниз. Сто этажей для сверхпрочных японских сплавов оказались не летальными. Невредимый агрегат замер на асфальте, подняв бурю пыли. На стенке камеры криогенной заморозки таймер запульсировал цифрами «2000 лет».

Жизнь 2

Палеокот

1

Крышка издала душераздирающий скрип, но все-таки откинулась вверх. Лучи солнца принялись вылизывать Пушка тщательнее, чем это делал много-много лет назад его язык. Первым подал признаки жизни левый глаз. Через час его примеру последовал свалявшийся, но до сих пор производящий самое приятное впечатление хвост. Хвост с невероятной силой ударился в чечетку, всем своим видом показывая полнейшее неприятие сложившемуся параличу. Дальше от затянувшегося сна очнулся и правый глаз. Это произошло как раз вовремя, чтобы увидеть упитанного мамонта, сломя голову бегущего мимо криогенной камеры. Следом за обладателем хобота и бивней пронеслось стадо котов с камнями и дубинами в лапах. Пушок интуитивно решил последовать примеру сородичей, но на внутренний посыл откликнулась только задняя правая лапа. К вечеру организм Пушка приготовился умереть от обезвоживания, о чем красноречиво сообщал его высунутый бледно-розовый язык, больше похожий на опавший и пожухлый лист клена. Кот закрыл глаза и обреченно стал вспоминать хозяина: как тот поил его молоком с ложечки, как выводил гулять у себя на плече, как расчесывал шерсть на пузе, как приятно гладил.

Зверек настолько погрузился в свои воспоминания, что уже осязаемо чувствовал, как Леопольд Иванович гладит его. Только обычно тот делал это куда нежнее. Да и руки кормильца на ощупь были гораздо приятнее… Пушок приоткрыл глаза и нервно сглотнул: в его бока упиралось восемь дубинок. Криогенную камеру со всех сторон обступили коты. Они с любопытством изучали находку. Поодаль расположилось еще сорок сородичей. Все вместе они держали отесанный ствол дерева, на который были нанизаны филейные части еще недавно пробегавшего мимо мамонта.

– Р-рмя?! – грозно спросил у Пушка рыжий кот с рваным правым ухом.

– Мхя, – жалобно выдавил из себя зверек в криогенной камере.

– Мяу-мяу, – сочувственно покачала головой черная кошка с белой грудкой, стоящая за спиной рыжего.

– Мхях-мхях, – еще жалостливее пролепетал Пушок и закашлялся.

– Мяк-мяк, – сменил гнев на милость кот с рваным ухом. Его черная подруга сорвала ярко-желтый цветок и выдавила жидкость из стебля Пушку в рот. Затем проделала то же самое еще с двумя растениями. Житель криогенной камеры облизнулся и с благодарностью похлопал кошку по груди.

Соки цветов не на шутку взбодрили Пушка. Он напряг все свои мышцы и наконец выпрыгнул из камеры. Но далеко уйти ему не удалось. Точнее, ему вообще не удалось уйти. Увидев открывшуюся панораму, Пушок сел как вкопанный. За две тысячи лет заморозки любимец миллиардера забыл многое, но только не главную улицу города, по которой обожал прогуливаться хозяин вместе со своим питомцем. Пушок прекрасно помнил невероятно гладкий и чистый асфальт, широченные улицы и, конечно, монументальный небоскреб, способный поразить воображение не только кота, но