Беседы с ангелом по имени Билл - Микаэл Ханьян

Самым неудачным в его жизни был, видимо, период после окончания ВУЗа. Перепробовав с десяток случайных занятий, он смирился с «судьбой», постоянно сетуя на «невезуху» и перебиваясь случайными заработками. В один прекрасный (для других, но не для него самого) день он смалодушничал по-крупному: взял и выпил какой-то гадости и приказал (остальным) долго жить.

Но всё это не означает, что я не буду вспоминать старину Макса добрым словом. Мы были симпатичны друг другу, и при всех его недостатках он был мужиком незлобивым. А уж если видел, что кто-то нуждается в его помощи, то всегда был готов откликнуться. (Без медвежьих услуг не обходилось, но это уже так, к слову.) И уж если сравнивать его с другими двуногими, то есть куда более прискорбные варианты.

Вот из-за них-то, этих при скорбных случаев, и будем печалиться, а не из-за смерти Макса. Ему сейчас легко и свободно, чего не могу с такой же уверенностью сказать о себе».

Билл удовлетворенно хмыкнул. Я, естественно, был польщен.

– Ну, и зачем тебе всё это было нужно? – спросил я у ангела.

– Опять ты за свое. Нужно это тебе, а не мне. И то, что ты этого не понимаешь, сути дела не меняет. Ну, да ладно. Ты не понимаешь и многое другое, а смерть, если уж честно, достаточно трудное для вас понятие. Хорошо. Давай, обозначим несколько тем, в которые мы можем заглянуть на материале твоих некрологов.

Билл встал со скамейки и, заложив руки за спину, неторопливо зашагал по аллее.

– Видишь ли, мне придется опробовать новый метод общения. Тому есть несколько причин, но тебе достаточно знать лишь то, что нам выделено не так много времени, а круг тем – весьма обширный. Поэтому я вынужден периодически – как бы это помягче сказать – удивлять тебя некоторыми начинаниями. Если ты привыкнешь к этому и не будешь тратить много времени на преодоление собственного смущения, то у нас может что-то получиться. Иными словами, если ты сможешь осваивать больше материала, чем твой предшественник, то я выполню свой план, а ты извлечешь из наших встреч несомненную пользу. Но повторяю: это потребует от тебя нестандартного мышления и, – тут Билл остановился и посмотрел прямо в глаза, – способности принимать некоторые вещи на веру.

Не отводя глаз, он помолчал, а затем сказал:

– Принятие на веру – явление всегда временное; рано или поздно опыт либо подтверждает, либо опровергает то, во что мы верим. Ты сможешь убедиться в справедливости того, о чём я буду тебе рассказывать, но не всегда это можно будет сделать немедленно. Используемый ранее метод позволял мне аргументировать то, что я говорил своим собеседникам, сразу, но сейчас этой возможности нет.

– Принимать на веру… Не слишком ли многого ты от меня требуешь?

– Возможно, что слишком, – Билл слегка улыбнулся. – Но боюсь, что мы вкладываем в слово «слишком» прямо противоположный смысл.

– Не знаю, что имеешь в виду ты, но я понимаю это так: принимать на веру можно то, что недоказуемо – либо на время, либо в принципе. Мне кажется, что я вполне способен понять убедительную аргументацию; с другой стороны, твоя аргументация должна по определению быть более сильной, чем наша, человеческая. Если этот вопрос до поры до времени недоказуем, давай отложим его на будущее. Если же речь идет о недоказуемости принципиальной, то мы впустую тратим время. Так зачем же в таком случае принимать что-то на веру?

В течение всего этого, довольно эмоционального, монолога Билл радостно кивал в такт моей руке, которая выделяла основные интонационные пики этой тирады.

– Милый Макс, если бы ты внимательно посмотрел на свой собственный монолог, то этот вопрос был бы снят за ненадобностью. Но я буду исходить из того, что ты пока еще выезжаешь на чутье, а не на осознанном понимании. В принципе, я тобой доволен.

– Чем же это учитель так доволен? Тем, что ученик заявляет, что ни во что не верит?

– Нет, я доволен тем, что ты злишься – значит, понимаешь, что неправ.

– Можешь считать, что хочешь, но я действительно не верю ни в какого бога!

– Не страшно. Как сказал один ваш священник, главное – это то, что Бог верит в тебя.

Неслабый пол

Глава шестая, в которой Билл задает каверзный вопрос.

Наступил апрель, а я всё еще не отошел от серии некрологов по поводу собственной кончины. Смех смехом, но порой становилось жутковато: а вдруг и в самом деле там что-то знают и готовят меня к неожиданному концу? Размышляя таким образом, я даже не замечал, что уже начал проводить различие между «там» и «тут», хотя по-прежнему ни в бога, ни в черта не верил.

По этой причине мои прогулки вновь приобрели уединенный характер: мне хотелось хорошенько подумать и во всём разобраться. К сожалению, продолжалось это недолго.

В тот вечер я вышел попозже, и так, как было уже очень прохладно, собирался побыстрее вернуться, чтобы нырнуть в теплую постель.

– Ну что, приготовил вопрос?

Оказалось, что Билл поджидал меня в конце аллеи. Теплая постель уплыла в неопределенное будущее.

– Ты знаешь, нет. Не успел.

– Не страшно, – как-то слишком легко и быстро заверил меня ангел. – Бывает. Тогда я могу задать тебе свой.

– А разве это… входит в сценарий наших отношений?

– Конечно. Ведь мы и так постоянно обмениваемся вопросами – про себя или вслух, что уже не важно.

Некоторое время мы молча шагали вдоль аллеи. На лице моего спутника быстро сменялись едва уловимые оттенки различных, порой явно противоречивых, чувств. Казалось, что вопрос, который он собирался задать, интересен и неоднозначен.

Меня разбирало любопытство. Как всегда точно уловив мое настроение, Билл многозначительно улыбнулся и изрек – да-да, именно изрек:

– Как ты думаешь, почему женщины рожают?

Мне казалось, что я уже ко всему привык. Оказывается, я был слишком наивным.

– Прости, не мог бы ты уточнить…

– Мог бы. Пожалуй, ты даже прав – необходимо уточнение. Перефразирую свой вопрос так: почему именно женщины, а не мужчины, дают потомство?

Новый вариант мне не помог. Моя озадаченность вопросом не уменьшилась ни на грош. Я с удовольствием принял предложение сесть и передохнуть, но и этот тайм-аут ничего не изменил.

– Пожалуй, я пас.

К моему удивлению, Билл не выразил никакого разочарования. Скорее, наоборот: на его лице появилась довольная улыбка, и он несколько высокопарно начал:

– Так вот, молодой человек, позвольте предложить вам свое видение этой проблемы. Хочу заметить: это сугубо мое, частное, мнение, на истину не претендующее. Истина эта нам не сообщается, поскольку данная тематика рассматривается на следующей ступени существования духа. Если я успешно справлюсь со своим заданием, то вскоре попаду на соответствующую ступень. А пока мне остается только догадываться. Но подчеркиваю: ступень, о которой я говорил, – следующая по очередности, то есть я, в принципе, знаю и понимаю достаточно много, чтобы можно было попытаться заглянуть туда силой своего воображения. – Последовала небольшая пауза, видимо для того, чтобы я успел переварить сказанное. Ангел продолжал:

– Скажи мне: кому ты доверишь ответственное дело? Очевидно, тому, кто более приспособлен для успешного его выполнения, более компетентен. Теперь представь себе, что природа решает: кому доверить продолжение жизни? Кому доверить такое принципиальное, важное, ответственное и чрезвычайно сложное дело, как рождение и вскармливание потомства? На первый взгляд, мужчине: он сильнее, сможет лучше защитить младенца, быстро соображает, резво бегает. Чего еще надо? Но как мы знаем, вывод сделан прямо противоположный: рожает женщина. Почему?

Из уважения ко мне Билл опять помолчал, давая мне последнюю возможность как-то ухватиться за тему, но и это ни к чему не привело. Не желая мучить меня долгим молчанием, он продолжил:

– Интуиция. Всё дело в ней. – И снова замолчал, как будто этим было всё сказано. Я же пытался понять, каким образом интуиция может перевешивать на весах природы физическую силу и быстроту мышления. Однако, странным это казалось только на уровне абстрактных рассуждений: внутреннего сопротивления я не чувствовал, скорее наоборот.

– Начну издалека, – продолжал тем временем Билл. – Сначала мы кратко коснемся двух методов познания: аналитического и интуитивного.

Несколько минут прошли в молчании. Наконец мы дошли до скамейки, и Билл любезно предложил передохнуть. Правда, отдых получился относительный.

– Так вот, дружище: познание. Как вы познаете мир. Вот, с чего мы начнем.

Так начался один из самых интересных монологов за всю историю наших встреч с ангелом. Поскольку в то время бесед в собственном смысле этого слова практически не было – настоящие диалоги появились ближе к концу наших встреч – я откажусь от прямой речи и просто перескажу идеи Билла так, как я их запомнил.

По мнению Билла, следует различать два метода познания: аналитический и интуитивный. За редкими исключениями человек пользуется только первым из них, аналитическим. Особенно справедливо это для того, что принято называть научным подходом: здесь интуиция не признается вообще. И это несмотря на то, что многие выдающиеся ученые и изобретатели ссылались на интуицию как на основной источник «прорыва» в научную догадку или выдающееся изобретение.

Аналитический метод состоит из двух этапов: собственно анализа (откуда и название метода) и синтеза. Анализ заключается в попытке как можно полнее перечислить составные категории исследуемого предмета, явления или абстрактного понятия. Нередко категориальный состав бывает весьма условным из-за слишком общего характера категорий. Кроме того, люди склонны неправильно определять основные отношения – так называемые отношения включения, пересечения и исключения – что ведет к неправильному толкованию на стадии синтеза. Но самое главное – это деструктивность : то, что было единым целым, перестает быть таковым. Билл даже процитировал поэта, сказавшего, что мы отнимаем аромат у живого цветка.