Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

Лазарев Михаил Петрович.

Подводная лодка «Воронеж»

«От диких фиордов, от гулких скал, от северных берегов…»

Эта песня стала уже чем-то вроде гимна. Так же, как на эсминцах СФ традиция пустить по трансляции «Растаял в далеком тумане Рыбачий, родимая наша земля», выходя в боевой поход из базы, у нас вошло в обычай в начале похода, на курсе от берега и достаточном уже отдалении, пустить по межотсечной связи эту песню – для морально-психологического настроя. И представляю реакцию чужого акустика, услышавшего это в море! Ну, а наши на «Куйбышеве» и «Урицком» уже привыкли.

Слышал историю, случившуюся на СФ в конце семидесятых.

Идет домой дизельная подлодка после Атлантики, все устали – два месяца в стометровой стальной трубе, – нервы у всех на пределе. У командира день рождения, после поздравления и вручения подарков кэп оставляет в ЦП старпома: «Я в первом отсеке отдыхаю, если что приключится – дернешь». И уходит.

Лодка идет на глубине сто, всё в норме. Вдруг акустик из своего закутка высовывается, бледный – глаза по пятаку, сказать ничего не может, только рукой к себе старпома подзывает. И протягивает наушники – мол, слушай. Старпом надевает их и тоже офигевает – сквозь морские шумы отчетливо два пьяных голоса ревут: «Напрасно старушка ждет сына домой», – и еще гармошка играет.

Вообще-то, такое явление в военно-морской медицине хорошо известно. Психика так устроена, что если например, поместить человека в одиночную камеру, то уже через пару суток начнутся глюки – причем наиболее часто именно со звуков. Космонавты наши проходили такое перед полетами в сурдокамерах – «башнях тишины»: уж на что здоровые и тренированные были ребята, а после первых суток и они начинали слышать шум, голоса, музыку – это так наш мозг борется с информационным голоданием. А у моряков это хорошо знакомо в ситуации «один на плоту среди моря» – воспоминания потерпевших кораблекрушение, кто спасался один, этим просто изобилуют, причем бывают и вообще суперглюки – когда с тобой в шлюпке кто-то, знакомый или нет, и ты с ним говоришь и даже рыбу вместе ловишь, и так не сутки – недели подряд (реально зафиксировано)! Но чтобы одно и то же двоим сразу?

Старпом зовет РТСника, может, чего с техникой не так, замыкание на корпус от корабельной радиосистемы. РТСник проверяет – всё в порядке. В море поют. Зовут доктора, он смотрит и старпома, и РТСа, и акустика – все здоровы. В море поют. Доктор у себя тоже пульс пощупал – вроде как тоже в норме. Делать нечего, старпом кэпу в первый – мол, подойдите в центральный, нестандартная ситуация. Кэп нервничает: «Чего там?» – «Нестандартная», – и всё. Ну не скажешь же, что в море на глубине ста метров слышно чье-то пение!

Кэп приходит. Ему дают наушник. Он слушает. Нервно бросает. И смотрит на старпома. Старпом хватает наушник – тишина. А объяснить кэпу, что слышали пение, старпом боится и говорит, мол, странные звуки слышали. Кэп злобно смотрит на старпома и уходит в первый отсек. Старпом садится в кресло. Опять высовывается акустик – поют. Старпом опять зовет кэпа. И всё повторяется. Кэп за наушники – песен нет. Злой уходит, и опять где-то в глубине океана раздаются удалые голоса: «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”…» Старпом снова зовет кэпа – кэп злющий влетает в центральный и орет (на старпома, акустика, РТСа, доктора и вообще на всех, кого к тому моменту старпом зазвал в центральный, чтоб удостовериться, что если сбрендил, то не один), что весь экипаж – сборище дебилов и слабоумных, что их пугают какие-то звуки, что скоро они (экипаж) будут бояться собственной тени, а он (кэп) будет у них санитаром… И в этот самый момент в ЦП заваливает в дупель пьяный «румын» (торпедист, командир БЧ-3) с гармошкой и говорит кэпу:

– Семеныч, а ну их всех на х… я еще одну песню вспомнил душевную про день рождения, пошли, споем.

Кэп с торпедистом – земляки, и вместе кэповский день рождения сели отмечать и гармошку взяли – песни попеть. И сели как раз под антенной ГАКа, она над первым отсеком в корпусе закреплена.

Но нас никто не услышит. И не только из-за покрытия на корпусе – даже немецкую субмарину «тип XXI», крадущуюся в малошумном режиме, мы обнаружим на трех милях, ну а что-то надводное – за десятки миль, всё же гидроакустика двадцать первого века не ровня той, что из этих времен. И потому мы знаем, что чужих рядом нет – если бы кто-то на поверхности ждал без хода и заглушив движки, его бы заметили «Куйбышев» с «Урицким», а подлодке на дно не лечь, тут глубина больше трехсот и быстро нарастает. Мы уходим от Полярного курсом норд, в отличие от конвоев, которые идут вдоль берега до Порсангера. Да, хорошо когда берег здесь наш, и аэродромы флотской авиации, и дивизионы катеров-охотников в Лиинахамари, Киркенесе, Лаксэльве, Варде, и береговые батареи – давно уже конвои не ходят прижимаясь к кромке льдов на севере, и лишь на меридиане Мурманска поворачивая перпендикулярно, прямо на юг. Конвои в этой истории сохранили наименование PQ и идут сейчас с периодичностью два раза в месяц. Только что прошел «двадцать девятый», с зимы не было потеряно ни одного транспорта в нашей зоне, ну а с потерями в чужой мы идем разбираться сейчас.

Уходим на север, в Баренцево море. На широте 72 поворачиваем на курс вест. Эсминцы сопровождают нас до меридиана мыса Нордкап, где мы отпускаем их в базу. И идем, уже Норвежским морем, еще двести миль к весту – и поворот на зюйд-вест. Глубина двести, слушаем море на малошумных десяти узлах. Пока мы еще здесь, не ушли в Атлантику – полезно так врезать фрицам, чтобы нос в нашу зону сунуть боялись. Но в море чисто, лишь на широте Нарвика засекли цель – лодка под дизелем, по сигнатуре опознана «семерка», следует на позицию в Атлантику. Или всё же к нам? Нет, похоже, вертится в одном районе, как на позиции, или в зоне ожидания, чтобы быстро выдвинуться на позицию при получении сигнала от авиаразведки – так и первое, и второе маловероятно, пути наших конвоев отсюда всё же далековато. Так, а если это второе, метод «опускающейся завесы», который мы сами рекомендовали нашим год назад, ну а немцы давно уже применяли в Атлантике, то лодка здесь не одна. А по расположению позиций можно понять, кого они тут ловят, маршрут ожидаемой цели? Так что этого барашка пока не будем трогать, всё равно никуда не денется, а поищем других. И