Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

Неудивительно, что с такими доверенными лицами Лисбет запуталась в подобных опаснейших сговорах. Осознает ли она последствия в полной мере? Чем ее напугал Глостер? Энтони хотел бы поверить, что все идет по намеченному ранее плану, что Елизавета не переоценила собственных ресурсов, что-

'Мой господин?' Какое-то время по комнате перемещались слуги, раскладывая его платье. Цирюльник уже стоял наготове с бритвой и нагретыми полотенцами. Один из людей распахнул ставни, именно он позвал Энтони.

'Мой господин, кажется, что-то пошло не так. Думаю, вам лучше подойти и взглянуть'.

Закутавшись в простыню, Энтони присоединился к слуге у окна. В рассеянном свете необычно туманного утра к рыночной площади шли люди - вооруженные и несущие на одежде Узел Стаффорда, герцога Бекингема, и Белого Вепря Глостера. Пока они занимали позицию напротив трактира, Энтони смотрел вниз в изумленном переваривании.

Когда Ричард достиг Стони Стратфорда, наступил рассвет. По причине раннего времени по улице сновали солдаты, нагружавшие норовистых вьючных животных, перекидываясь проклятиями и жалобами. Ясно - он успел, кавалькада племянника как раз собиралась выезжать.

Подобное подтверждение его подозрений мало успокоило Ричарда. Он не мог думать ни о чем ином, как о позволенной им себе тонкой грани ошибки, о ставке всего на неожиданность и личную оценку Дика Грея. Допусти герцог просчет...

'Придержи людей здесь, Гарри', - велел он и пришпорил коня вперед, вниз по Уотлинг Стрит. Ричарда сразу узнавали, - люди спешили разойтись по сторонам, освобождая ему проезд сквозь свои ряды. Их пораженные и изучающие прожигающие взгляды ощущались на спине, когда герцог придерживал узду, останавливаясь напротив занятого племянником постоялого двора.

Эдвард находился перед великолепным сливочного окраса скакуном, уже готовясь подняться в седло. Ричард заметил на его лице удивление, сразу уступившее место неуверенности. Тем не менее, мальчик довольно свободно выступил навстречу, пока герцог спешивался и преклонял перед ним колено.

'Вероятно, Ваша Милость не думали меня увидеть. Разве вы не приказали, дабы я встретил вас здесь нынешним утром?'

Эдвард покачал головой, принимая одновременно смущенный и настороженный вид. 'Мне сообщили лишь, что нам следует отправиться в Лондон с первыми лучами солнца. Мой дядя Энтони с вами?' Он поднял руку, указывая в направлении ожидающих Ричарда сопровождающих. 'Я не вижу...'

'Нет, он отсутствует'. Ричард понизил голос, произнеся только для Эдварда: 'Мне надо с тобой поговорить, Эдвард. Мы можем зайти внутрь?'

В эту минуту на пороге возник Дик Грей, и Ричард имел удовольствие наблюдать, как его лицо полностью утрачивает цвет, приобретая болезненно белый, словно недавно снятое молоко, цвет.

В комнате находились всего пятеро: Эдвард, Ричард, Бекингем, Дик Грей и камергер принца, Томас Вон. Герцог охотнее побеседовал бы с племянником с глазу на глаз, но Дик Грей настоял на своем присутствии, а Ричард не горел желанием устраивать перед мальчиком препирательство.

'Дядя, я...Я не понимаю. Почему тебя не сопровождает дядя Энтони?'

'Эдвард, то, что мне нужно тебе сообщить, принесет боль. Я искренне хотел бы, чтобы случилось иначе, но этого не будет. Известие относится к твоему отцу. Он умер раньше назначенного ему срока, парень. Ему не следовало уходить таким молодым, напротив, он должен был прожить намного дольше...' Ричард остановился, сглотнув. Две недели - не тот отрезок времени, чтобы удалось смириться со смертью Неда, для этого, возможно, не хватит и всей оставшейся жизни.

'Он был обманут, Эдвард, обманут людьми, заботящимися только о том, что они получат от его благоволения и полностью игнорирующими свое участие в выкапывании им себе могилы. Эти же господа относительно собственных владений хотят сыграть с тобой ту же шутку, что уже совершили с твоим отцом и моим братом. Они уже стараются отбросить последние повеления Неда, отказывая мне в опеке, которую он-'

'В опеке?' Эдвард резко обернул голову и взглянул на сводного брата. 'Батюшка назначил дядю Глостера моим опекуном? Дик, это правда?'

'Нет! Это...понимаешь, Эдвард, мы...твоя матушка...чувствует, что будет лучше, если...'

'Ясно...' Выдержка Эдварда для мальчика его лет являлась замечательной, как сын короля, он, прежде всего, усвоил уроки самоконтроля. Но произошедшее имело слишком большое значение и случилось чересчур быстро. Губы паренька начали подрагивать, отчего ему пришлось, оборачиваясь назад к Ричарду, прикусить нижнюю.

'Дядя, я не знал. Но...но ты без сомнения ошибаешься в отношении моего дядя Энтони. Не могу отвечать за остальных, однако, уверен, он никогда не поступит бесчестно...'

Не желая того, Эдвард задел болезненную струну. Для Ричарда время вдруг превратилось в бесконечный текучий поток, сомкнув прошлое с настоящим на давно минувшем октябрьском вечере в Миддлхэме. Он посмотрел на племянника и услышал, как сам произносит те же слова в защиту Неда перед Уорвиком. На какой-то момент герцог обнаружил столь мощное отождествление себя с мальчиком, что сочувствие перекрыло ему горло, сделав речь невозможной. Вместо него ответил Бекингем, резко заявив: 'Они держали свои делишки сокрытыми от глаз Вашей Милости'.

'Не слушай их, Эдвард', внезапно перебил его Дик Грей. 'Ты же мне доверяешь? Доверяешь дяде Энтони?'

Взгляд Эдварда метнулся к Грею, а потом опять к Ричарду. С оттенком колеблющейся защиты юноша произнес: 'Дяде Энтони я доверяю. Почему он не может стать тем, кто направляет мои шаги, он и моя матушка?..'

'Потому что', огрызнулся Бекингем, 'не женское дело управлять государством. Этим следует заниматься мужчинам. Что до семьи Вудвиллов-'

'Гарри', прервал его быстро и предупреждающе Ричард. 'Эдвард, твой отец считал лучшим, дабы я был единственным, кто дает тебе советы. Ты же, конечно, хочешь выполнить его желание'.

Эдвард замолчал. 'Да', - согласился он, что звучало более любезно, чем утвердительно.

'Хорошо, все, чего мы искали здесь сегодня, - удостовериться, что воля твоего батюшки будет соблюдена. Ради этого пришлось удержать твоего дядю в Нортгемтоне, хотя ему и не причинили никакого вреда. Сам убедишься, когда мы сегодняшним утром туда вернемся. Сейчас, вероятно, тебе больше придется по душе переждать в своей комнате, пока мы станем готовиться к отъезду?...'

Вопрос был задан крайне любезно, но, в действительности, нес в себе силу приказа, а Эдвард являлся достаточно взрослым для адекватного его восприятия и понимания - выбора совершенно не предлагается.