Что натворил Бог. Трансформация Америки, 1815-1848 гг. - Daniel Walker Howe

бывший мормон по имени Сэм Браннан, надеясь стимулировать торговлю в своем магазине в Нью-Гельвеции, прошел по улицам Сан-Франциско, размахивая образцом и крича: "Золото! Золото! Золото с Американской реки!". Это была одна из самых сенсационных рекламных акций в истории. К середине июня три четверти мужчин в Сан-Франциско уехали в золотую страну, некоторые из них, несомненно, купили оборудование у Браннана. Солдаты дезертировали из своих частей, а моряки - с кораблей, оставляя брошенные суда, засоряющие залив Сан-Франциско. Оливер Ларкин считал, что "золотая лихорадка" породила странный вид демократии, при котором никто не хотел работать на другого, а все в шахтерских лагерях, независимо от нового богатства, одевались одинаково и ели одинаковую простую пищу, поскольку никаких предметов роскоши там еще не было. "Происходит полная революция в обычном положении вещей", - заметил он весной 1848 года52.

Когда до телеграфных столбов оставались тысячи миль, новости о золоте в Калифорнии быстрее распространялись по воде, чем по суше. Сначала она распространилась по всему Тихоокеанскому региону. В июле золотоискатели отправились с Гавайских островов и западного побережья Мексики, особенно из Соноры. За лето две трети белых мужчин в Орегоне отправились в Калифорнию. Осенью и следующей зимой аргонавты стали прибывать из Чили, Перу, Австралии и китайской провинции Квантун. Как в Соединенных Штатах, так и в Мексике на привлекательность золотых приисков с особой вероятностью откликнулись ветераны войны. Самыми невосприимчивыми к "золотой желтой лихорадке" оказались мормоны Юты. И действительно, когда в июне Бригам Янг приказал им сделать это, ветераны-мормоны, которые были с Маршаллом, покинули Сьерру и присоединились к сбору в Сионе53.

Атлантический мир узнавал об этом открытии медленнее и переваривал его значение быстрее, чем тихоокеанский. 19 августа 1848 года газета "Нью

52. Цитируется в Morrison, Slavery and the American West, 97.

53. См. Kenneth Owens, ed., Riches for All: The California Gold Rush and the World (Lincoln, Neb., 2002); William Greever, The Bonanza West (Norman, Okla., 1963), 7-8.

В газете York Herald было опубликовано сообщение от анонимного нью-йоркского солдата-добровольца в Калифорнии под заголовком "Дела на нашей новой территории". В нем содержалось следующее предложение: "Мне достоверно сообщили, что недавно в русле одного из ручьев Сакраменто было найдено большое количество золота стоимостью 30 долларов". Однако национальное внимание не было сосредоточено на находке золота, пока президент Полк, желая опровергнуть своих критиков и показать, что Калифорния стоила войны, не подчеркнул это в своем ежегодном послании от 5 декабря 1848 года, поделившись с общественностью новостями, которые он получил из своих военных источников.54 Подчеркивая мысль президента, два дня спустя в Вашингтон прибыло 230 тройских унций золота стоимостью почти четыре тысячи долларов, отправленных более чем тремя месяцами ранее военным губернатором Калифорнии полковником Ричардом Мейсоном. Военный министр объявил, что золото будет отлито в медали для военных героев. После этого намеренного поощрения со стороны политических властей подтвержденные сообщения распространились по телеграфу и пакетам в Европу. Небольшие газеты копировали, по моде того времени, отчеты, напечатанные в крупных столичных газетах.55 Великая калифорнийская золотая лихорадка в атлантическом мире началась в 1849 году, хотя в Тихом океане и на Западе она началась в 1848 году.

Одной из причин, по которой президент поддерживал "золотую лихорадку", было стимулирование чеканки золотых монет. В его послании к Конгрессу содержался призыв создать в Сан-Франциско Монетный двор США, чтобы не перевозить слитки на большие расстояния перед их монетизацией. К концу 1848 года в Калифорнии было добыто золота на 10 миллионов долларов, а к концу 1851 года - на 220 миллионов долларов. Стоимость американских золотых монет в обращении выросла в двадцать раз.56 Это позволило значительно облегчить нехватку валюты, которая всегда была проблемой для Соединенных Штатов и которая так сильно стимулировала конфликт между сторонниками "твердых" и "мягких" денег. При наличии большого количества золота в обращении не могло быть возражений против политики жестких денег джексонианских демократов, и не было необходимости во множестве банкнот со всеми их проблемами, связанными с путаницей, мошенничеством и подделками. Полк восстановил независимое казначейство Ван Бюрена (хотя это не разорвало связь между федеральным правительством и банковским делом; это означало, что правительство использовало джексоновскую банковскую фирму Corcoran & Riggs, которая не выпускала банкноты, для продажи своих ценных бумаг). Благодаря калифорнийскому золоту и щедрому предоставлению британских кредитов в 1850-х гг.

54. Нью-Йорк Геральд, 19 августа 1848 г., утреннее изд.; Президентские послания, IV, 636-37.

55. Малкольм Рорбаф, "Дни золота" (Беркли, 1997), 28.

56. Т. Х. Уоткинс, Золото и серебро на Западе (Пало-Альто, Калифорния, 1971), 40; Роберт Хайн и Джон Фарагер, Американский Запад (Нью-Хейвен, 2000), 240.

Виги больше никогда не могли найти мандат для попытки создания еще одного национального банка.57

У жителей Штатов, желающих добраться до Калифорнии, был выбор маршрутов. Самым простым, но медленным и, как правило, самым дорогим способом путешествия (от 300 до 700 долларов и от четырех до восьми месяцев) было проплыть пятнадцать тысяч миль - часто гораздо больше, чтобы набрать пресной воды или поймать попутный ветер - вокруг мыса Горн. Самый быстрый вариант состоял в том, чтобы добраться на корабле до Центральной Америки, а затем пересечь Панаму или Никарагуа на вьючных мулах и земляных каноэ; в этот момент можно было неопределенно долго ждать корабля, который доставит вас на оставшуюся часть пути. При хорошем сообщении весь путь можно было проделать за пять-восемь недель. При длительной задержке между кораблями неистовые эмигранты платили до 600 долларов за билет из Центральной Америки в Сан-Франциско. Этот маршрут подвергал путешественников страшным тропическим болезням. Однако его важность вызвала волну экспансионистской активности США в Центральной Америке и Карибском бассейне в течение следующего десятилетия.58 Другой возможностью было бы доплыть до Тампико, пересечь Мексику и сесть на другой корабль в Мазатлане. Но страх перед бандитами и общая непопулярность гринго после войны отбили у большинства североамериканских золотоискателей желание идти мексиканским путем.

Более половины американских мигрантов выбрали сухопутный путь в Калифорнию. На это уходило не менее трех месяцев весны и лета. Хотя этот путь был наименее затратным, он все же требовал инвестиций в повозку и тягловых животных. Осины были медленнее мулов, но более послушны, поэтому большинство людей выбирали волов. Экипировка для путешествия обходилась в 180-200 долларов на человека, и эмигранты надеялись вернуть большую часть этой суммы, продав своих животных по завышенным калифорнийским ценам по прибытии. Конечно, сухопутное путешествие требовало гораздо больше человеческих усилий, чем океанские маршруты. Из всех сухопутных эмигрантов подавляющее большинство (семьдесят тысяч человек в 1849-50 годах) двигались по традиционному пути вдоль рек Платте и Гумбольдт, хотя некоторые