Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - Джаспер Ффорде

– На сей раз мы не шутим, мистер Глашатай, – добавил пекарь, который вместе с мясником и свечником стоял в деревянном бочонке. – Если наши требования не будут удовлетворены, мы готовы вообще изъять наши стишки!

Из толпы персонажей послышались одобрительные возгласы.

– Как хорошо было прежде, пока они не образовали собственный профсоюз, – прошептал мне на ухо Брэдшоу. – Пойдемте-ка с черного хода.

Мы обошли дом. Под ногами похрустывал гравий.

– Но почему героев устной традиции нельзя включить в Программу по обмену персонажами? – спросила я.

– И кто их заменит? – фыркнул Брэдшоу. – Вы?

– А нельзя ли, например, обучить генератов на временных заместителей? – предложила я.

– Давайте лучше оставим производственные вопросы тем, у кого все карты на руках, – ответил Брэдшоу. – Мы едва справляемся с томами новых материалов. Я не стал бы волноваться насчет мистера Болтая: он бузит уже не первый век. Не наша вина, что он и его дурно рифмующиеся друзья по-прежнему подпадают под старое соглашение по ТрадУстПлюс… Господи, мисс Дэшвуд! А ваша матушка знает, что вы курите?

За углом, куда мы свернули, стояла Марианна Дэшвуд и втихую дымила крохотной самокруткой. Она быстро выбросила бычок и изо всех сил задержала дыхание, но скоро закашлялась, выпустив большой клуб дыма.

– Командор! – засопела она, и в глазах ее блеснули слезы. – Обещайте, что никому не скажете!

– На устах моих замок, – сурово пообещал Брэдшоу, – но только на этот раз.

Марианна облегченно выдохнула и повернулась ко мне.

– Мисс Нонетот! – восторженно воскликнула она. – Добро пожаловать снова в нашу книжечку. Надеюсь, вы в добром здравии!

– В добром, – заверила я, протягивая ей маргарин «Мармайт», ментоловые конфеты и батарейки, обещанные еще в прошлый раз. – Пожалуйста, передайте это вашей сестре и матери.

Она радостно захлопала в ладоши и схватила подарки.

– Вы просто лапочка! – счастливым голосом воскликнула она. – Как мне вас отблагодарить?

– Не допустите, чтобы в фильме вас играла Лола Вавум.

– Увы, это не в моих силах, – горестно ответила барышня, – но если вам что-нибудь понадобится, я к вашим услугам!

Мы поднялись по черной лестнице и попали в зал, где нас встретил сильно помятый Глашатай. Он качал головой, держа в руках требования, насильно всунутые ему в руки Шалтаем-Болтаем.

– Эти устники наглеют с каждым днем, – пропыхтел он. – На завтра они планируют сорокавосьмичасовую забастовку.

– И что мы в результате получим? – спросила я.

– Понятно что, – проворчал Глашатай. – Никто не сможет вспомнить детские стишки. На Той Стороне многие подумают, что их подвела память. Но это делу не поможет – всегда можно найти книгу сказок, где эти стишки есть.

– А, – отозвалась я.

– Самая большая проблема заключается в том, – продолжал Глашатай, утирая лоб, – что если мы уравняем персонажей детских стишков в правах с остальными, то ведь и все прочие захотят пересмотреть свои соглашения – от персонажей народных сказок до анекдотов! Иногда я рад, что мне скоро в отставку: тогда на мое место сядет кто-то другой, вроде вас, командор Брэдшоу.

– Только не я! – мрачно ответил тот. – По второму разу я не пойду в Глашатаи за все «др-тр» в «на дворе трава, на траве дрова», хоть трижды подряд произнеси!

Глашатай рассмеялся, и мы вошли в танцевальный зал Норленд-парка.

– Вы слышали? – с тревогой в голосе обратился к нам молодой человек. – Красная Королева была вынуждена пойти на ампутацию ноги! Доктор сказал мне, что у нее артериальный тромбоз.

– Неужели? – удивилась я. – Когда?

– На прошлой неделе. И это еще не все! – Он понизил голос. – Глашатай отравился!

– Да мы только что говорили с ним! – ответила я.

– Ой. – Молодой человек лихорадочно соображал. – Я хотел сказать, что Перкинс отравился.

К нам подошла мисс Хэвишем.

– Билли! – сварливо крикнула она. – Хватит! Отвали, или схлопочешь по уху!

Молодой человек на мгновение сник, затем снова взбодрился, надменно заявил, что его попросили написать дополнительный диалог для Джона Стейнбека, и зашагал прочь. Мисс Хэвишем печально покачала головой.

– Никогда не верь ему, даже если он просто говорит «доброе утро», – сказала она. – Все в порядке, Траффорд?

– Все прекрасно, Эстелла, старушка, все прекрасно. Я наткнулся в Кладезе на Четверг.

– Уж не книгу ли свою по частям распродавал? – коварно подкусила она.

– Господи ты боже мой, нет! – ответил Брэдшоу, изображая искреннее потрясение и удивление. – Бог мой, – добавил он, оглядывая зал в поисках какого-нибудь предлога смыться. – Мне надо поговорить с Чеширским Котом! Всего хорошего!

И, вежливо приподняв свой пробковый шлем, он удалился.

– Брэдшоу, Брэдшоу, – вздохнула мисс Хэвишем, печально покачав головой. – Скоро в «Брэдшоу против кайзера» окажется столько дырок, что он сгодится вместо дуршлага.

– Он хотел купить платье для миссис Брэдшоу, – объяснила я.

– Ты еще с ней не знакома?

– Пока нет.

– Ну, когда встретишься, не пяль на нее глаза, это очень невежливо.

– А почему…

– Идем! – перебила меня наставница. – Поверка вот-вот начнется!

Бальный зал в Норленд-парке уже давно использовался только для нужд беллетриции. Пол был заставлен столами и картотечными шкафами, а на столах громоздились перехваченные бечевкой стопки бумаг. С одной стороны зала располагался накрытый стол, и нас ждал – точнее, не нас, а Глашатая – штат беллетриции. В списке значилось около тридцати оперативников, но, поскольку человек десять обычно находились на задании и еще около пяти были заняты в активном действии в собственных книгах, в офисе одновременно никогда не собиралось больше пятнадцати человек.

Вернхэм Дин весело махнул мне рукой, когда мы вошли. В романе Дафны Фаркитт «Сквайр из Хай-Поттерньюс» он представал хамом и развратником, но при разговоре с ним этого никак нельзя было заподозрить: со мной Верн всегда вел себя галантно. Рядом с ним стоял Харрис Твид, который только вчера помог мне в «Убиенном агнце».

– Мисс Хэвишем! – воскликнул он, выходя вперед и разводя руки, чтобы обнять нас обеих. – У меня ваша премия за убитых граммазитов. Делить пополам?

Он подмигнул мне и ушел прежде, чем Хэвишем успела что-нибудь ответить.

– Четверг! – воскликнул Острей Ньюхен. – Извини, что мне пришлось вчера вот так сорваться. Привет, мисс Хэвишем. Я слышал, вы прикончили немало граммазитов. Еще никто не укладывал по шесть вербофагов за раз!