Не чужие дети (СИ) - Ковалевская Алиса

– Завтра? – переспросила я одними губами. Только прошедший шок охватил меня снова.

– А ты хочешь подождать, пока эти ребята, – кивнул он на кухню, – окажутся в казённых стенах?

Я не хотела. Губы приоткрылись, но сказать я так ничего и не сказала. Только всё ещё сбитая с толку, во все глаза смотрела на Мишу. В его холодные глаза, в решительное, жёсткое лицо.

– Брак будет фиктивным, само собой. После развода ты ничего не получишь. Но дети останутся с тобой.

Вопросов не осталось. Логическая цепочка выстроилась за моментально. Завтра я стану женой Ящера. Богатого мужчины, способного купить детям не только по письменному столу, но и по целому мебельному магазину. Никто не посмеет упрекнуть меня, что у них маленькая комната и нет места, чтобы делать уроки. Никто не посмеет упрекнуть меня, что дети живут в неполной семье. Всё ясно, как дважды два. Только от того, как Миша смотрел на меня, было неуютно. Пять минут назад я готова была прижаться к нему, а сейчас между нами будто стена выросла: непроницаемая, из отчуждения и холода. И выстроила её не я.

– А тебе это зачем? – спросила я сипло, через силу.

– Я обещал помочь.

– Просто потому, что обещал? – Я искала ответ в его глазах.

– Своё слово я держу всегда, Есения. Я это тебе уже говорил.

Он отпустил мою руку. Стало совсем холодно – ещё холоднее, чем когда он смотрел на меня. Что я хотела услышать, увидеть, прочитать?

– К тому же ты хороший переводчик, – усмехнулся он. – Твои услуги мне наверняка пригодятся. Раз ты будешь под боком, не придётся гоняться за тобой. Тебе этого достаточно?

Нет, этого мне было не достаточно! Сердце оказалось быстрее разума и буквально закричало об этом. Но крик так и остался внутри.

– Более чем, – сказала я сухо и хотела уйти в кухню.

Лучше было поставить чайник, заняться чашками – что угодно, лишь бы не показать Михаилу, как задела меня его холодность. Во время завтрака в Таиланде, он сказал, что наша ночь для него не пустое. Передумал? Откуда в нём эта отстранённость? Или это способ манипулировать мной?

– Есения, – позвал он меня.

Я обернулась, а в сердце вспыхнул тёплый огонёк.

– Будет лучше, если твои племянники завтра останутся дома.

– Хорошо.

Надежда стала затухать. Медленно и мучительно. А я ждала ещё чего-то, хотя Михаил уже достал телефон и явно собирался кому-то звонить.

– Что-нибудь ещё? – спросила, переключив на себя его внимание.

Он прошёлся по мне взглядом.

– Пожалуй, я обойдусь без чая, – сказал ещё сдержаннее, чем раньше. – Да… Купи новое платье. И туфли. – Уголок губ дрогнул. – Хочу, чтобы ты была в белом.

– У меня нет денег на ненужные платья.

– Это не твои проблемы. Тем более я ещё не переводил тебе командировочные.

– Азаров, да что ты, в самом деле… – Я подлетела к нему и остановилась, так и не дотронувшись.

Он прикоснулся ко мне сам – к животу ниже пупка. Лицо его походило на каменную маску, глаза на бездну, линия рта стала жёсткой. А меня трясло уже оттого, что он поглаживает пальцами над резинкой моих трусов через платье.

– Завтра я пришлю за тобой машину. Займись платьем и туфлями – это всё, что от тебя требуется. Остальное я решу сам.

Глава 16

Есения

Платье я купила. И туфли. И даже белый кожаный клатч, дополняющий образ. Присланные Азаровым «командировочные» оказались весьма щедрыми. Настолько, что я бы могла сходить в дорогой салон и устроить девичник, купить костюм Косте и превратить Дашу в принцессу. Могла бы, вот только он ясно дал понять: детей надо оставить дома, а свадьба наша – условность.

В приехавшем за мной лимузине можно было разместить приличную компанию, но ехала я одна.

Только я получила бумаги о разводе, снова замуж. Предложение без кольца и цветов. Что уж, даже без самого предложения. И мне бы, дуре, радоваться, а в душе холодно и ветрено.

Лимузин остановился напротив ЗАГСа, и водитель вышел. Открыл для меня дверь.

– Спасибо, – тускло улыбнулась я.

И зачем я купила этот дурацкий клатч? Зачем надела серёжки и подаренную когда-то папой подвеску-капельку…

– А где Михаил? – спросила я, оказавшись на улице.

Нехорошая догадка так и полоснула: что, если свою подпись он уже поставил? Он на всё способен, а общепринятые правила для него такой же пшик, как и наш брак. Нужны они ему, чтобы добиться результата, – он будет их придерживаться. Нет – пошлёт куда подальше.

– Он ждёт вас внутри, – ответил водитель.

Стало спокойнее. Я улыбнулась уголками губ и пошла к дверям под взглядами прохожих и разряженных гостей чужого праздника.

Регистратор нас ни о чём не расспрашивала. Только мы зашли, сунула под нос книгу и показала, где расписаться. На этом всё и закончилось. Минута на подписание брачного контракта, минута на то, чтобы стать женой Ящера.

– И зачем тебе потребовалось белое платье? – спросила я, когда мы вышли из зала, уступив его следующей паре.

Платье на девушке было скромное. Зато улыбалась она искренне. И я, разодетая, только что получившая в мужья одного из самых влиятельных бизнесменов России, завидовала ей, как злая королева – своей прекрасной падчерице.

– Почему бы и нет. Я, как-никак, женюсь в первый раз. – Он посмотрел на меня. Пренебрежительно хмыкнул. – Дай бог, чтобы и в последний.

– Обычно те, кто вырос в детском доме, хотят другого. Семью, детей, чтобы…

– А ты, я смотрю, много знаешь о тех, кто рос в детском доме, – оборвал он.

Я замолчала. Стало обидно. Ускорила шаг и первой дошла до двери, у которой нас уже ждал водитель.

Михаил остановил меня на полпути к лимузину. Я посмотрела на него снизу вверх, ни о чём не спрашивая. Говорить больше не хотелось, да и слушать тоже. Только я подумала, что начинаю понимать его, всё снова перевернулось.

– Мы кое-что забыли.

Он погладил меня по руке и взял ладонь, неотрывно глядя при этом в глаза. Опомнилась я, только почувствовав прикосновение к пальцу металла, и посмотрела на наши руки.

Михаил надел мне на безымянный палец кольцо. Совсем простое – белый металл с бриллиантом. Сдержанная элегантность.

– Это ты забыл, – ответила язвительно. – Ты же сказал, что обо всём позаботишься.

Он усмехнулся и протянул мне кольцо побольше. Поджав губы, я надела его ему и хотела убрать руку, но он задержал мою кисть в своей.

– Ещё кое-что, Есения.

И притянул к себе.

Я сделала к нему крохотный шаг. Этого было достаточно, чтобы прижаться и почувствовать Михаила всем телом. Его силу, запах и уверенность. И твёрдость его паха. По телу прокатилась волна дрожи.

Миша обхватил мою голову и стал целовать. Напористо и глубоко. Солнце жгло открытые плечи, в груди разгорался огонь. Ночь, повелители пламени… Я словно бы снова чувствовала запах воды и тропических фруктов, слышала смех и была пьяной.

– Вот теперь всё. – Голос Миши был сиплым. – Он вытер уголок моего рта.

– Крошка? – Я тоже охрипла.

Рядом с нами действительно смеялись, только это были гости другой свадьбы, а не разгорячённые туристы.

– Нет, помада. Отвратительная, кстати.

– Это хорошая помада. Американская.

– Отвратительная, ещё и горькая.

С нажимом он провёл большим пальцем по моей нижней губе. Потом по верхней – и снова по нижней.

– Так лучше. Больше не мажься этой дрянью.

– У нас же фиктивный брак. Ты меня что, целовать собираешься?

– Может быть. – Он хлопнул меня по бедру.

– Этого не было в брачном контракте.

– Ты даже не знаешь, что в нём было, а чего нет. Ты его не читала.

Ямочка на его щеке мне не понравилась. Совсем.

– Что в нём было, Азаров? – спросила я резко.

Я и правда не прочитала контракт. Только первые строчки. Так ушла в мысли, что просто не подумала об этом, хотя всегда по десять раз перечитывала бумаги.