Хороший немец - Джозеф Кэнон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джейк припарковался за британским джипом и прошел по расчищенному тротуару ко входу. Соседний магазин лежал в руинах. Старое витринное стекло заменили фанерой, заклеенной бумагой, и кусками картона с объявлениями, прилепленными с внутренней стороны окна, чтобы дождь не размывал чернила. Было еще светло и можно прочитать. Часть объявлений была аккуратно написана правильным готическим шрифтом, как учили в гимназиях, но в основном их быстро набрасывали каракулями — уже одно это говорило о безысходности. «Зимние сапоги. На войлоке. В прекрасном состоянии. Отдам за детские ботинки». «Любая информация об Анне Мильхаупт. Прежде жила на Марбургерштрассе, 18». «Предскажу ваше будущее. Мадам Ренальди. Персональные карты. 25 марок или купонов». «Вдова военного, двое детей. Привлекательная. Выйдет замуж за немца. С квартирой. Прекрасно готовлю». Джейк отвернулся и открыл дверь навстречу гремящей музыке.
Он ожидал увидеть подвальный кабачок, вроде тех, что изображал на своих старых картинах Грош,[51] но в «Ронни» было весело и шумно, на столах белые скатерти, на стенах — картины. Официанты в накрахмаленных рубашках скользили между тесно стоящими столами, как угри, разнося блюда, уворачиваясь от толкотни, царящей на крохотной танцплощадке. Джаз-квинтет играл быструю «Милую Лоррейн», а союзники в мундирах и девушки в летних платьях топтались на тесном пятачке в быстром фокстроте. Девушки были одеты на выход — настоящие платья, яркая губная помада и босоножки вместо военных брюк и платков разгребательниц руин. Но знакомый запах проник и сюда, безошибочно улавливаемый в дыму и парфюме. Джейк вдруг понял, как недостающую деталь картины: на этой визжащей, переполненной площадке они в буквальном смысле танцуют на могилах.
Гюнтер сидел, окутанный густым сигаретным дымом, в конце барной стойки, тянувшейся на возвышении вдоль боковой стены. Джейк прошел мимо стола, за которым раздался взрыв смеха, звон бокалов. Небольшая группа русских стучала по столу и требовала обслужить их. Оркестр, не переставая играть перешел на «Поцелуи этого года».
Гюнтер сидел в компании другого гражданского и, когда Джейк подошел к бару, с трудом узнал его. Коротко кивнул и дернул головой в сторону столика в углу:
— Он там.
Джейк перевел взгляд на столик. Молодой военный — редкие волосы зализаны назад, как у Ноэла Кауарда,[52] — сидел между двумя белокурыми проститутками. Все трое, склонив головы над тарелками, поглощали ужин.
— У меня есть новости, — сказал Джейк.
— Дайте мне закончить дела, — сказал Гюнтер. — Я присоединюсь к вам. Я быстро.
— Оружие, — продолжал Джейк. — Это был американец.
Гюнтер посмотрел на него в упор. Настороженный взгляд сквозь поволоку бренди.
— Ну, — произнес он уклончиво.
— Кто это? — спросил другой немец.
Гюнтер пожал плечами.
— Новый человек с Алекса, — сказал он: прежняя контора. — Я ввожу его в курс дела.
Мужчина развеселился:
— С Алекса. — Он рассмеялся. — Это хорошо.
— Я подойду к вам через минуту, — сказал Гюнтер, снова кивая на столик с блондинками.
Джейк протиснулся между столиками и подошел к англичанину. Молодой парнишка, худой, живые глаза, отнюдь не матерый гангстер, как он себе представлял.
— Элфорд?
— Дэнни. Друг Гюнтера? Выпей с нами, — сказал он, наливая в стакан. — Гюнтер просил переговорить с тобой. На интересующую тебя тему.
— Здесь можно говорить? — спросил Джейк, взглянув на девушек, и сел за стол.
— При них? Совершенно безопасно. Единственное слово, которое они знают, — это «фак». Правильно, Ильза?
— Хеллоу, — произнесла одна из девушек, демонстрируя еще одно слово из своего словаря, и вернулась к тарелке. Кусок серого мяса и две картофелины размером с мячи для гольфа. Дэнни, очевидно, поел в другом месте. Перед ним, кроме бутылки скотча, ничего не было.
— Даже не знаю, где она нарабатывает такой аппетит, — сказал Дэнни. — Но сердце радуется, глядя, как она ест, верно? Ну, ты хочешь чего-то особенного? Чего-то немного необычного или простого? Ты офицер, правильно? — спросил он, взглянув на нашивку на плече у Джейка. — Пойдут они только с офицером. Но они чистые. Гарантирую. Проверяются раз в неделю. Мы же не хотим привозить домой подарочки, да? Чего-то особенного?
— Нет, — в замешательстве ответил Джейк, — речь не о том. Не о девушках.
— А, ну да, — сказал Дэнни, поднимая стакан, но не переставая болтать. — Ошибочка. Но мальчики подороже, сам понимаешь. Они работают только раз за ночь. Иначе износятся. Ясно, да? — Он посмотрел на Джейка. — Все до одного из Гитлерюгенда.[53] И форма есть, если тебе захочется. — Жизнерадостный, как уличный торговец в Уайтчепеле.
Джейк, вспыхнув, покачал головой.
— Нет, ты не понял. Мне нужна информация.
— Ты коп? — спросил Дэнни подозрительно.
— Нет.
— А, друг Гюнтера. Нормальный, значит, не так ли? — Он прикурил, не спуская глаз с Джейка. — Какая информация?
— В понедельник один человек сделал десять тысяч долларов. Ты что-нибудь слышал об этом?
— Десять тысяч, — сказал он, поразившись. — За один заход? Неплохо. Твой друг?
— Знакомый.
— А почему ты у него не спросишь?
— Он уехал во Франкфурт. Я хочу знать, где он их сделал.
— Хочешь сам заняться небольшим бизнесом, да? Что продаем?
Джейк снова покачал головой:
— Я хочу знать, что он продавал.
Позади них раздались аплодисменты, оркестр ушел на перерыв. Неожиданно возникшая тишина быстро заполнилась гулом голосов.
— А почему ты пришел ко мне? Десять тысяч — это не девочки, правда?
— Гюнтер сказал, ты много знаешь.
— Но не такое, — ответил Дэнни решительно, раздавив сигарету в пепельнице.
— Не хочешь поспрашивать? Я заплачу.
Дэнни вылупился на него:
— Ты же можешь поднять телефонную трубку и позвонить во Франкфурт.
— Не могу. Он мертв.
Дэнни внимательно посмотрел на него.
— Так бы сразу и говорил. Значит, не доверяешь. Может, лучше отвалишь? Мне не нужны проблемы.
— Проблем нет. Послушай, давай я тебе лучше все расскажу. Человек, которого я знаю, приезжает в понедельник в Берлин обделать кое-какие дела, и его убивают. Я пытаюсь выяснить, кто это сделал.
— Гюнтер тоже его знает?
— Нет. Он мне помогает. Этот человек говорил только по-английски. Гюнтер подумал, что ты мог что-нибудь слышать. Человека убили, люди болтают.
— Но не со мной. А теперь отвали.
— Мне просто нужно знать, слышал ли ты что-нибудь.
— Теперь ты знаешь. — Дэнни достал другую сигарету. — Слушай, я здесь неплохо зарабатываю. То на этом, то па том. Без проблем. У меня нет десяти тысяч долларов, и я не убиваю людей. И не сую свой нос в чужие дела. Здесь всем хватает. Живи сам, дай жить другим — и проживешь долго. Верно, Ильза?
Девушка посмотрела на него и тупо улыбнулась.
— Если у кого-то есть десять тысяч долларов, что он может купить на эти деньги? — спросил Джейк, меняя тему разговора.
— За один заход? Не знаю. У меня никогда не было таких денег. — Но его это заинтриговало. — Крупный товар обычно торгуют бартером. Один мой знакомый заполучил партию фабричной продукции — чудесная ткань, парашютное качество — и ты тут же узнаешь, что к нему из Дании едут грузовики. С консервированной ветчиной. Теперь у него стоящий товар. Его можно продать, где хочешь. Но деньги появляются, лишь когда товар поступает на улицу, ну ты понимаешь, о чем я. А наличные? Ну, антиквариат, может быть. Но, видишь ли, я одно от другого не отличаю, так что я в такие дела не суюсь.
— Что еще?
— Лекарства. За них платят наличными. Но лекарства — грязный бизнес. Я с этим не связываюсь.
Джейк восхищенно посмотрел на него. Ветчине — да, пенициллину — нет, какая разборчивость, что-то новенькое.
— Что бы там ни было, он носил деньги с собой, — сказал Джейк. — Никаких грузовиков с товаром, ни ящичка. Нечто достаточно мелкое, чтобы держать при себе.
— Тогда драгоценности. Но это, конечно, узкая специализация, — сказал Дэнни, как будто он обращался к одной из своих девушек. — Ты должен знать, что тебе нужно.
— Ты не поспрашиваешь?
— Могу. Из уважения к Гюнтеру, запомни. Ага, вот и мы опять, — сказал он, увидев оркестр, возвращающийся на сцену. Он налил Джейку еще, тема разговора стала его затягивать. — Достаточно мелкое, чтобы держать при себе? Не золото — слишком тяжелое. Может, бумаги.
— Какие бумаги?
Оркестр заиграл «Мелодию Элмера», вызвав новую толкотню на танцплощадке. Джейк почувствовал, как его стул толкнули сзади. Мимо него протиснулся русский, уверенно положив руку на задницу девушки. Другой русский навис над столом, улыбнулся Ильзе и интернациональным жестом поманил девушку танцевать.