Мертвая линия. Оно приближается… - Саймон Уокер

— Ты можешь воображать про себя все что угодно, но знай, я не жалкий мужичонка, который стирает и готовит для вашего варварского племени, — тихо, но убедительно зашептал Крон на ухо амазонке. — Я волен в любой момент времени нашинковать тебя мелкими кусочками и скормить самым неприятным демонам потустороннего мира.

Зина дернулась всем телом и сглотнула.

— Сегодня я в добром расположении духа, так воспользуйся этим, — продолжил призрак. — Будь хорошей девочкой и скажи своим подружкам, чтобы они меня слушались. Иначе я могу расстроиться.

Повелительница амазонок, которая впервые в жизни попала в условно мужские объятия без собственной инициативы, перестала сопротивляться, обмякла и слабо кивнула.

— Молодец, — одобрил Крон. — Сейчас я тебя отпущу. Не подведи меня.

Он разомкнул холодные руки и позволил Зине отбежать на несколько шагов. Авторитет главной амазонки был вырван с корнем и растоптан. Отряд с отвисшими челюстями ждал реакции своей повелительницы. Зина поправила крохотный кусочек кожи, изо всех сил пытавшийся скрыть грудь хозяйки, и повернулась к подчиненным.

— Я… — хрипло начала она, — мы решили, что некоторое время нашим командиром будет…

— Крон, — любезно подсказал Крон.

— Крон, — повторила Зина. — Нашим командиром будет Крон. Слушайтесь его, как меня…

— Иначе… — вновь помог призрак.

— Иначе он может расстроиться, — старательно продолжила Зина и сдвинула брови.

У нее почти получился строгий взгляд. Несколько секунд проползли через полянку, давая амазонкам время переварить услышанное. Потом одна воительница нерешительно приложила руку к пупку и совершила ей вращательное движение. Остальные повторили маневр, не переставая изумленно пялиться на нового командира.

— Это у нас вроде присяги, — почему-то смутилась Зина, повернувшись к призраку.

— Годится, — серьезно кивнул Крон. — Седлайте кревектов — отправляемся через пять минут. Строй соблюдать, в стороны не вилять, следовать за мной.

Через отведенное время четверть сотни покрытых панцирем усатых насекомых, каждое почти вдвое больше лошади, стояли в ряд. На спине у каждого имелось по две амазонки. Крон осмотрел отряд, кивнул и стремительно заскользил между деревьев, огибая Цитадель Мудрых. Кревекты получили пятками в бока, поднялись на длинных шипастых ногах и понеслись следом.

Призрак быстро набрал максимальную скорость, оставляя за собой почти невидимый шлейф разреженного воздуха. Кревекты, словно лодочки за большим судном, покачивались в этом коридоре, передвигаясь со скоростью ветра. Цитадель Мудрых осталась позади, Черные Дебри тоже. Несколько холмов всколыхнули на себе отряд и опустили в Туманную Долину. Кислая Речка сверкнула утренней рябью, изогнулась и пронеслась под ногами.

Спустя некоторое время Крон доставил амазонок к Ледяным Пикам. Не снижая скорости, он достиг вершины хребта — точки, указанной Зигмундом. Отряд остановился у небольшой пещеры, амазонки тут же спрыгнули на снег и разделились по группам. Дозорные разошлись в стороны, некоторые занялись кревектами, собирая зверей вместе, а остальные выстроились в полукруг, ожидая приказа от одного из командиров. Призрак подошел к Зине, которая едва удержалась от шага назад при его приближении.

— Мы на месте, — глухо изрек Крон. — Дальнейшие инструкции тебе ясны?

— Да, — нервно сглотнула амазонка.

— Хорошо. Я буду с вами еще некоторое время. Не обязательно видеть меня, чтобы знать о моем присутствии. Работаем быстро и четко. По окончании я доставлю вас к Порталу.

— Ясно, — кивнула Зина.

Крон взмахнул полами плаща и растворился, возвращая на время бразды правления в руки Повелительницы амазонок. Зина облегченно выдохнула и показала остальным большой палец. Безжалостные Сестры попрыгали в седла и, не издав ни единого звука, стали исчезать в пещере.

Зигмунд сидел за столом в кабинете и лепил из магической сетки лягушку. У короля не было ровно никакой необходимости в том, чтобы у него на службе появилось еще одно существо, созданное магией. Не было ни набросков создания, ни заданий, которое оно могло бы выполнить после рождения, не было ни одной причины для того, чтобы в один из решающих дней всей своей жизни сидеть, закрывшись от мира, и лепить лягушку. Однако он ее лепил.

Земноводное было почти закончено: еще несколько проверочных оживлений, и можно гордиться проделанной работой. Размером с крысу, серо-зеленая, влажная, голосистая, лягушка удавалась на славу. Зигмунд рассеянно глядел в ее желтые глаза и видел в них отражение собственного носа.

Подъемник ожил и заскрипел цепями. Король, в другое время проявивший бы какие-нибудь эмоции, даже не взглянул в его сторону. Он раскрашивал лапку.

Железная беседка подтянулась на уровень кабинета, распахнула дверь и выпустила секретаря.

— Ваше Величество, — осторожно позвал Кричер. — Новости.

Зигмунд медленно и совершенно равнодушно воззрился на помощника. Решив, что максимум внимания повелителя уже привлечено, Кричер продолжил:

— Эммануил и орки прибыли из Черных Дебрей. Они виделись с Корениусом. Пень собрал армию, и она уже у стен города.

Легкое движение нижней губы короля вполне могло сойти за одобрение.

— Но, — продолжил секретарь еще тише, — есть один нюанс.

Зигмунд закончил покраску лягушки, поставил ее на стол и легонько щелкнул пальцем по скользкой макушке. Тварь мгновенно ожила, надула щеки и окатила кабинет пронзительным кваканьем. Король удовлетворенно откинулся на спинку трона, потянулся и обратил на секретаря почти довольный взгляд.

— Ну и?… — вопросил он. — Какой у вас есть нюанс?

— Нам объявили войну, — трагически вздохнув, сообщил Кричер.

Зигмунд совершенно бесстрастно продолжал рассматривать собственного помощника. Так, словно тот был неоригинальным узором на стене, не более. Потом король склонил голову набок и зевнул.

— Корениус объявил нам войну, — повторил секретарь. — Он требует капитуляции и вашего ареста.

На этот раз ответом послужил тик левого нижнего королевского века. Кричер с ужасом глядел на Владыку Мурляндии, бледное лицо которого было настолько равнодушно, что больше походило на маску.

Вдруг руки Зигмунда конвульсивно дернулись и потянулись вперед, увлекая за собой туловище. Король резко вскочил с трона и покачнулся. Взгляд сделался жестким.

— Сколько у него единиц? — почти прорычал Зигмунд.

— Около трех тысяч, мой король, — с готовностью выдохнул Кричер, радуясь оживлению повелителя. — Даже учитывая негодность многих из них к серьезному бою, об открытом сражении речи быть не может: вся наша армия вне города. Защищаться нам некем.