Невинность на спор (СИ) - Попова Любовь

 — Нет, дед. Все хорошо, — перетаптываюсь в нетерпении и собираюсь провалиться сквозь землю, когда слышу, жесткое: И смотри не залети, как твоя мамаша.

 — Она родила меня в семнадцать. А мне уже девятнадцать, — напоминаю, смотря как блестят в свете его седые пряди.

 — Чтобы до тридцати и не думала, — грозит он мне уже не в первый раз. -  Помни, что в этой семье ты единственная надежда продолжить дело отца.

Ага. Отца, которому до меня нет никакого дела. 

 Впервые меня так раздражает внимание. Обычно я от него преображаюсь, забываю даже про лишний вес. Но сейчас они все мне мешают. толпа просто назойливые мошки, которых хочется отогнать и бежать дальше.

К своему счастью. К Марку! Чтобы объяснить, что не прав. Что я никогда не буду его стыдиться. Что, если хочет, я отдамся. Сделаю все, что он скажет.  И шантажа не надо. Наоборот, я буду только счастлива наконец познать радости первого секса.

Ведь Марк любимый! Самый лучший! И пусть уже завтра он найдет себе другую, красивую, худую.  Сегодня будет только моим.

 Воспоминания о  первой, и возможно последней ночи будут греть меня одинокими вечерами.

И я уже отнекиваюсь от танца, на который тянет меня друг отца. Почти не думаю о том, с чего такое ко мне внимание.

Вижу дверь. Выход близок. Марк там. Он ждет меня! Почти дотрагиваюсь до ручки, как вдруг жесткая ладонь ложится мне на талию и закручивает под музыку вальса.

Мама всегда была склона к показухе.

Я плохо соображаю. И только спустя секунду понимаю, что танцую в паре с высоким парнем.

Он обильно полит одеколоном, в костюме. Ворот рубашки немного расстегнут, открывая татуированную грудь. И я поднимаю взгляд и ахаю, когда вижу оскал.

 — Череп?!  —  отстраняюсь, но он только сильнее прижимает меня к себе и продолжает вести в танце. Грубо. Захватнически. Настойчиво.

 — Не елозь задницей, а то нас могут неправильно понять, — говорит он, поражая меня еще больше. Зачем он меня удерживает? Он друг становится серьезным, внимательно рассматривает мое лицо.  – Тебя Марк уже трахнул?

Глава 54.

День в календаре HammAli & Navai  трек по совету. Мне понравился.

Если я была удивлена его появлению на празднике, то бесцеремонный вопрос просто ставит меня в тупик.  Я  выпучиваю глаза, гадая, не послышалось ли мне. Нет. Он ждет с легкой ухмылкой, словно уже знает ответ. Я не намерена ничего говорить. Так что вырываюсь и иду в сторону выхода, но меня тут же тормозит мама.

Да, Боже! Свалите уже в закат!

 — Ты, что подцепила сына Череповцова?

Серьезно? Прямо сейчас? Столько лет не интересовалась, нравятся ли мне мальчики. Или, может быть, я вообще лесбиянка, а тут вздумалось задавать подобные вопросы? И с чего бы это?

— Если ты про Черепа, то нет. Он мне не нравится.

 — Вот и зря. Он, единственный наследник состояния в несколько миллионов рублей, — говорит таинственным шепотом и ведет меня к бару. Какие подробности она знает. Просто жуть.  — Красавчик смотрит на тебя, как на весьма привлекательную девушку.

Она произносит это с такой улыбкой, как будто отвесила жирный комплимент. Только вот почему мне кажется, что очередную ментальную оплеуху.  Почему мне кажется, что улыбка не делает ее больше красивой. А морщинки, несмотря на горы денег, потраченных на борьбу с ними, все равно хорошо видны?

 — Это очень странно мама, не находишь? Ведь привлекательная в этом зале только ты, верно? — шепчу, облизывая пересохшие губы.

В горле стоит такой ком, что я вот-вот расплачусь. Но не при ней. При ней плакать нельзя, это я усвоила еще в девять, получив оплеуху за истерику.

 Надо умыться. Нельзя появляться у Марка в таком виде.

Даже слушать не хочу, что она там ответит, просто иду в сторону уборной. Сквозь толпу. Сквозь густое, как дым, мужское внимание. Под тяжелым взглядом Харитона, он же Череп.

Точно.

Геннадий Череповцов. Владелец клуба, где дерется Марк. Судя по всему постоянный клиент отца. Они приносят ему деньги, которые тот вкладывает на бирже, тем самым преумножая чужой капитал. Это риски, но у отца пока проблем не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Закрываю двери, отрезая пространство от посторонних, раздражающих звуков. Шагаю к раковине, где, включив ледяную воду, тут же делаю обильный глоток.

Свежий поток тут же течет по горлу в желудок, охлаждая невыносимый жар в груди. Но не убивая постоянный поток мыслей.

Как же противно, что мама решила меня продать, как свинью на аукционе. А вдруг кто-нибудь купит?  Как же мерзко, что она вообще подумала, что я кого-то собираюсь подцеплять.

Это она подцепила отца. Раньше до меня доходили только слухи. Теперь пришло понимание. Не было никогда любви. Слепое восхищение, уже не молодого отца и жадность до светской жизни матери. Вот и все, что их объединяло.

Может, и хорошо, что она не занималась мной. Была бы я сейчас худой, красивой, жадной, избалованной и уже подцепила бы такого ублюдка как Череп. Никогда не понимала, почему Марк с ним общается. Порой кажется, что Череп получает извращённое удовольствие от чужих страданий. Однажды он просто так влюбил в себя девушку, а потом выставил ее обнажённые фото в интернет.

 Брызгаю себе на грудь и выключаю воду. Смотрю на наручные часы и замираю. Пара минут. У меня всего пара минут, чтобы добежать до Марка.

Срываюсь с места, прямиком в двери. Открываю и чуть не сбиваю с ног высокого мужчину.

Не глядя извиняюсь и только в спину слышу резкое мамино:

 — Даша!

Нет. Нет. Я не буду останавливаться. Я буду бежать со всех ног туда, где давно поселилось моё сердце.

 — Значит нет, — вдруг слышу за спиной шаги, когда уже тяжело дыша, с колющей болью в боку иду по улице. Стараюсь не обращать внимание на Черепа. Что ему от меня нужно? Уж точно я не поверю в симпатию, о которой заявляет мама.

— Я понимаю, что делает здесь твой отец, но ты…

   — А что, я не могу вложить бабки? Твой отец один из лучших брокеров города. Даже зависть берёт. Начал, еще когда зелёным пацаном был.  Быстро поднялся.

 — Тебе о таком только мечтать.

 — Да ну, все знают, что ему папаша подсобил.

 — Такие интимные подробности жизни моего отца, – смотрю через плечо  - вверх. На его лицо с впалыми щеками и четко выделенными. Он чрезвычайно напоминает всем своим видом острое лезвие ножа. Таким же был на язык и безнравственные поступки.

 — Кое-что, — с ухмылкой кивает он, смотрит в сторону, и я бросаю взгляд сквозь стекло зимнего сада, мимо которого мы идем.  – Кстати. Я видал, как Марк уезжал. Так что ты зря ты к нему спешишь.

Глава 55.

Он сказал это так просто...

А у меня...

Меня...

Из груди выбили дух, словно я сильно упала на спину. Все тело тут же ломит от зверской боли, а в голове сильно звенит. Я замираю, словно от нажатия стоп-крана. Вот так. Уехал. Ухал!? Не стал ждать и полчаса? Солгал?

И почему я даже мысли не могу допустить, что Череп врет?

 — Твой же папаша занимается цветочками?  — бессмысленно спрашивает Череп.  Его слова слышаться, как будто сквозь купол из слез и льда, что коркой покрывает моё сердце. Киваю, почти не осознавая, что делаю. И совершенно неожиданно смутно чувствую рывок. — Отлично. 

— Череп резко заталкивает меня в зимний, крытый сад и намеренно закрывает за собой двери. На ключ, который выбрасывает.  

  — Ты больной? – пронзительно кричу я, пока мысли в панике мечутся. Я осматриваю себя в поисках телефона.  А он, как назло, остался в доме.  – Открой двери! 

  — Зачем? Смотри как здесь романтично. Не лучшее ли место, чтобы лишиться девственности?  — смеется Череп и скидывает пиджак, делает шаг в мою сторону. Больной?  – Ты ничего даже оказывается. Думал не встанет на такую корову. Так что теперь даже могу понять Марка, который, когда трахает телок, представляет тебя. Мне даже его жалко -  так и не сорвет бутончик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})