Невинность на спор (СИ) - Попова Любовь

«Отвали!» – быстро набираю сообщение и блокирую Марка, а сама устремляюсь в кабинет к отцу, пока дом не заполнили его клиенты.

Глава 50.

Слушаем, кайфуем... Bones  WENS

Ничего отец не сказал. Только попросил помочь завязать галстук и упомянул, что платье мне не идет. Он всегда был честным. Во всем, кроме одного.

— Папа… Расскажи мне. Ну… – теряюсь я в словах и звуках, чувствуя, как сердце делает очередной кульбит от страха. – Про то, как…

— Даша, ты вроде в МГУ учишься. Давай ты будешь складывать слова в предложения, — смеется он, а мне вот не до веселья. Решаюсь.

— Мы были счастливой семьей, пока однажды все не изменилось. В один день. Раз и нет семьи. Почему?

Он поправляет галстук, в зеркале, осматривает меня и с улыбкой говорит:

— Ты выросла и стала настоящей красавицей.

— Не надо заговаривать мне зубы, — и врать. Особенно врать.

— А я и не заговариваю. Я просто не собираюсь тебе ничего говорить.

Меня словно ударили баскетбольным мячом в грудь. Задыхаюсь, сжимая руки в кулаки и покрываюсь жаром от гнева.

— Но почему! Я имею право знать! Имею! – кричу я, и хочу ударить его кулаком в грудь, устроить истерику, но что-то меня останавливает. Стена, словно этот человек уже чужой и проявление эмоций кажется неприличным. – Почему?

— Потому что я пообещал твоей матери. Так что все вопросы к ней, — спокойно говорит он, идет мимо. Собирается похлопать меня по плечу, но не делает этого. Просто выходит из своей комнаты, оставляя меня захлебываться обреченностью, слезами, обидой на весь мир. Жестокий, неправильный мир. И я в нем совершенно одна.

Стою, продолжая впиваться ногтями в кожу ладоней, смотря мимо семейной фотографии, на которой отец, брат и я. Улыбаемся с джойстиками, в руках и кубком победителей гонок радиоуправляемых машинок. Было весело.

— Ну, что ты как статуя? Алё! — слышу сквозь прозрачный колпак мыслей голос Кости и оборачиваюсь. – Ожила. Там тебя у охраны курьер ждет.

— Я ничего не заказывала.

— Да мне срать. Сказали передать, я передал, — пожимает это нелепое существо плечами, бросает свой скейт, и укатывает дальше по коридору. А я, вздыхая, смахивая пару слезинок иду смотреть, что за бессмертный решил нарушить мои страдания в один из самых худших дней нелепой жизни.

И уже собираясь развернуть незваного гостя, я замираю. Застываю. Умираю от счастья, когда вижу Марка с пакетом из того самого магазина. На меня он посмотрел только спустя минуту, за которую скурил сигарету и обсудил что-то с охранником.

Теперь мы идем к друг другу на встречу, по подъездной дорожке. Она скоро заполнился машинам экстракласса, а пока пространство уменьшает моё шумное дыхание, его широкая улыбка и нить. Она тянется между нами, связывая узлом его кулак и моё сердце, в котором он его держит. Стискивает, готовый раздавить. И я глупая, сама дала ему такую возможность.

— Решил сменить профиль? — первой нападаю я, пока он уводит взгляд в сторону и осматривает дом.

— Да, — возвращает он внимание и теперь оглядывает мой нелепый наряд. – Сегодня я супермен, решивший спасти твоё шикарное тело от этого дерьма.

Хочется обидеться, но он прав. Тем более. Я так рада, что он здесь, что от удовольствия поджимаю пальцы на ногах и закусываю губу, чтобы он не увидел моей улыбки.

Осматриваюсь, но вокруг нас только официанты. Где же она?

— Пойдем, осмотрим твои хоромы.

— Они не мои, — бурчу я, и вижу в открытой двери идеально одетую маму. Только опозориться мне перед Марком не хватало.

Хотя, куда уж больше?

— Пойдем, — говорю тихо, словно секретный агент и веду Марка за отворот джинсовой куртки. В обход дома.

— А чего не через парадный? – тут же слышу сзади вопрос и подрыгиваю, когда он щипает меня за зад.

— Там суматоха, не хочу толкаться, — вру я, помня о маме.

Потому что я не выдержу, если она начнет флиртовать с Марком. Я не выдержу, если он ей ответит.

Марк делает вид, что верит и покорно — слово, которое с ним вообще не вяжется — идет за мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Провожу его в дом, через заднюю дверь и он меня дергает. Замирает. Осматривает огромный коридор, лестницу вдалеке, суматошный персонал.

— Напомни, почему ты здесь не живешь? — спрашивает он, поднимая брови, и я понимаю, отчего возник вопрос.

В его глазах, да и любого гостя это дом мечты с высокими потолками, резной лестницей, кухней на первом этаже, столовой, туалетом в каждой спальне и широкими, устланными красными коврами коридорами. Мама очень много сил и денег вложила в него. Это было ее детище, может быть поэтому меня вечно накрывает паника от страха, что-то испортить.

— Мама… Папа... Брат.

— Точно, точно, — кивает он и пока я веду его в свою спальню, продолжает глазеть по сторонам.

Возле своей двери дергаю Марка в комнату, потому что в конце коридора виднеется Костя.

Объяснять брату зачем курьер забрался в логово драконов?

Чувствую на своей попе тяжелую ладонь и раздраженно поднимаю взгляд. Тут же сжимаюсь, когда вижу шаловливую улыбку Марка.

— Так и скажи, что тебе не терпится, — разворачивает он меня и вжимает в стену.

Я же, теряясь в лесу блуда, но не заблудившись одновременно, только провожу рукой по его твердому прессу, еле сдерживаюсь от шумного стона. Когда цепляю пальцами бугор в джинсах.

Он виагру принимает? Почему у него постоянный стояк?

Нащупываю пакет и пока этот кобель тянется к моим губам, отбираю его и отбегаю на пару метров.

— Это мне?

— Нет, поварихе, — раздраженно сжимает он кулак, пытается прийти в себя. Разворачивается, как раз, пока я достаю тот самый наряд.

Понимаете…

Тот самый.

Идеальный.

Воздушный.

Чувствую, что щеки сейчас готовы треснут от улыбки.

— Марк… Это…

— Я же сказал, что оно идет тебе больше всех, — хмыкает Марк, и уже, не замечая моего скептического, ироничного взгляда обходит мою в голубых тонах комнату.

Рассматривает безделушки. Фотографии. Долго замирает возле той, где я стою с баскетбольным мячом.

Потом просто берет и нагло падает на кровать. Отпружинивает, под моим гневным взором, заводит руку за голову и благосклонно кивает.

— Можешь переодеться.

Серьезно? Король позволил?

— Разрешаешь? – поднимаю я брови и направляюсь в ванную, но голос Марка меня останавливает.

— Здесь давай. И музыку там включи. По сексуальнее.

— Что еще придумаешь? – спрашиваю со смехом, и с криком забегаю в ванную, когда он рывком подрывается.

Еле успеваю захлопнуть дверь перед его бесцеремонным носом.

— И чего я там не видел? - удивленно спрашивает Марк.

— Слишком много, так что останься там, пока я надеваю платье.

— Ты меня так и не поблагодарила, — говорит и предупреждая моё материальное предложение, шипит: — И только попробуй заговорить о бабках.

— О дедках можно? — смеюсь я, и мигом натягиваю свое совершенство, после того как сняла мамино платье в облипку.

Застегнувшись и замерев перед зеркалом, ощущаю нереальный прилив сил. Эмоции, что хлещут через край в отношении одного наглеца за дверью.

— Марк! – кричу я, но там тишина. И она болезненным комом встает в горле. Неужели он ушел? Почему не предупредил? — Марк! Синицын!

Поправляю складочки шелка и поворачиваю замок в двери.

Выглядываю и поджимаю губы, когда не нахожу его взглядом.

Бросил. Ничего нового. Пнул очередную фигуру наших хрупких отношений.

А на что ты рассчитывала, что он будет как герой твоего романа в восхищении ахать и охать? Даже, смешно, представляя Синицына в этой роли.

Тяжело вздыхаю, отрывая дверь шире и замечаю движение в зеркале гардеробной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Меня пронзает страх в сочетании с дрожью возбуждения. Я вскрикиваю, когда на лицо ложится тяжелая ладонь, в задницу толкается твердыня, а горячее никотиновое дыхание щекочет ухо. С хриплым шепотом:

— Вот ты и попалась, Малышева.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 51.

Кислород / Артём Пивоваров