Одинокая смерть - Чарлз Тодд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Рад видеть вас снова, — сказал он.
Это было правдой. При последней встрече он просил ее не уезжать в длительное путешествие. Она хотела провести около года за границей, чтобы постараться наладить заново свою жизнь. При этом намекнула, что хочет уехать из-за человека, который ей дорог, что именно отношения с ним и явилось причиной для отъезда. Неожиданное решение застало его врасплох, он просто высказался по этому поводу и ушел. Он не проверял реакции на свои слова, но после избегал ее, как мог, — ее дома, общих друзей и любого места в Лондоне, где она могла появиться.
Он взглянул на нее, но приготовленные слова застряли в горле. Стоит ли? И, сам не ожидая от себя, под влиянием нахлынувших эмоций вдруг выпалил:
— Уже поздно, но не хотите выпить кофе?
Она улыбнулась.
— Не откажусь.
Он стал лихорадочно вспоминать, какие рестораны еще открыты.
— Отель «Мальборо»? — предложил он. Нейтральная территория.
— Я поеду за вами.
Она последовала за его автомобилем. Около гостиницы нашлись свободные места. Они вошли в вестибюль. Заметив в небольшой гостиной столик у окна, в нише, Мередит указала на него Ратлиджу:
— Сюда?
Он согласно кивнул, они прошли и сели. Здесь было уютно, малолюдно, всего несколько пар пили чай и кофе за соседними столиками, и обстановка была спокойной и располагающей к откровенному разговору.
Они заказали кофе. Последовало молчание, которое прервал Ратлидж:
— Вы сегодня поздно возвращаетесь.
— Я была на очень приятном званом вечере. — Мередит улыбнулась, по-видимому что-то вспомнив.
Они встретились впервые на приеме у друзей. Ему казалось, что она видит его насквозь и может даже читать его мысли. Потом понял, что все придумал, и испугался возникшего чувства. Но у нее действительно был дар хорошо разбираться в людях, несмотря на молодость. И его тянуло к ней против его воли.
Принесли кофе. Ратлидж молча ждал, пока молодой человек закончит сервировать стол и отойдет. Официант наконец ушел, и, когда Мередит подвинула ему сахарницу, Ратлидж спросил:
— Почему вы остались?
Он пытался говорить негромко, но это было нелегко, мешал голос Хэмиша, тот просто не умолкал с той минуты, как Ратлидж заметил на улице машину Мередит.
Она поигрывала серебряной ложечкой, поворачивая ее в пальцах, так что отражающийся в металле свет то вспыхивал, то гас, и Ратлидж, как завороженный, тоже стал смотреть на игру света и тени, думая, что эта игра напоминает их взаимоотношения, состоявшие из светлых и темных полос.
— Иен… — Мередит прервала наконец молчание, не глядя на него. Это прозвучало предупреждением — не открывать дверь в прошлое.
Он отпил глоток кофе, почувствовал горький вкус во рту.
— Я был в Суссексе. Вы знаете Гастингс? Там красивый берег. — Ратлидж был недоволен собой. Нашел о чем говорить. Но почему-то ничего не мог придумать другого.
— Правда? Я там никогда не была. — Кажется, Мередит честно пыталась поддержать его и найти общую тему для разговора. — Мне всегда нравилось море. Хотя я никогда не была в восторге от купания. Мне достаточно сидеть на берегу и смотреть на воду.
Он перебирал в голове возможные темы, потом спохватился:
— А как ваше плечо?
Она попала в катастрофу несколько недель назад, когда поезд, следующий на север, в Шотландию, внезапно сошел на повороте с рельсов. Тогда несколько человек были убиты и ранены. У нее было вывихнуто плечо. Он одним из первых прибыл на место происшествия.
— Все уже почти прошло. Доктора оказались опытными. Я жила у друзей, чтобы находиться рядом с клиникой. Знаете, я просто влюбилась в доктора Андерсона. Ему, должно быть, лет шестьдесят пять. По крайней мере. Временами мне даже хотелось, чтобы он был тогда с нами, во Франции. Я ему полностью доверяла и делала все предписанные упражнения. Но скучала по Лондону. Я всегда сюда возвращаюсь. — Голос ее немного дрогнул.
Ратлидж задержал дыхание, потом выдохнул, держа в руках чашку и безуспешно пытаясь отсечь в голове предупреждения Хэмиша.
— Вы ведь знаете, что такое тяжелая контузия?
Она посмотрела ему в глаза:
— Я видела это.
Ему показалось, что она насторожилась.
Он не мог заставить себя продолжать. И, понимая, что не сможет ей все рассказать, сменил тему:
— Моя сестра тоже знает такого доктора. Он пользуется доверием пациентов.
— Редкий дар, — согласилась она, поставив чашку на стол. — Расскажите о Суссексе.
Рассказать про Суссекс, не затрагивая темы убийств, было невозможно. Он порылся в памяти.
— Там есть магазин военных вещей и оружия. От оловянных солдатиков до старинных секир. Был даже кремневый нож.
Мередит заинтересовалась:
— Каменный нож? И сколько же ему лет?
— Очень старый. Я его купил и послал другу, который, скажем так, интересуется подобными вещами. Он только что ушел в отставку из Ярда.
Вместо того чтобы просто приятно провести время в обществе Мередит, как вначале задумывалось, он все испортил, затеяв никому не нужный и бессмысленный разговор. Она почти допила свой кофе. И вдруг задала неожиданный вопрос:
— Иен, вы ведь знаете, что я была медсестрой во Франции?
Он замер, как будто предполагая, куда приведет развитие темы. Интересно, что она видела и слышала, когда его принесли без сознания на пункт скорой помощи после того, как его засыпало землей при взрыве и он чуть не задохнулся, погребенный заживо. Он был контужен, не понимал, где находится и что говорит. Он ее не видел и не знал, что она была там. Это выяснилось в прошлом году, когда он встретил ее в Лондоне на вечере по случаю празднования Нового года.
— Да, — только и мог он из себя выдавить.
Но она, хотя и видела его смущение, тем не менее продолжила:
— Я пошла медсестрой на фронт по эгоистическим причинам. Мой муж пропал в самом начале войны, в бою под Монсом. Я думала, что если попаду во Францию, то смогу его отыскать. Или хотя бы услышать о нем какие-то вести. Все лучше, чем сидеть дома в полной неизвестности. Но я пробыла на фронте три года и ни разу не встретила человека, который мог мне сказать, жив мой муж, или мертв, или в плену.
Мередит никогда до этого не упоминала о своем муже.
— Мне очень жаль, — сказал Ратлидж искренне.
Мередит подняла на него глаза и коротко улыбнулась:
— Спасибо. — Она перевела взгляд на окно и стала следить за движением автомобилей. — Я называю себя вдовой, продолжила она, спустя некоторое время, — так более… Скажем, так более приемлемо в обществе. Но являюсь ли таковой?
— А вы хотите быть вдовой? — спросил Ратлидж.
Она отодвинула чашку:
— Поздно уже. Мне пора. Спасибо, что поговорили со мной, Иен.
Он не двинулся с места.
— Так вы хотите быть вдовой, Мередит?
Она взглянула на него:
— Я хожу на концерт каждый год в день его рождения. Я храню память о нем, поддерживаю близкую связь с его семьей и часто их навещаю. — Глаза ее наполнились слезами, она отвернулась. — Но мечтаю я о тебе, Иен. И я не могу жить с таким грузом вины.
Прежде чем он успел что-то произнести или удержать ее, она встала и пошла к выходу, опустив голову, чтобы никто не видел ее лица. Он пошел было за ней, но понял, что этого не следует делать. Отель — не место для подобных сцен.
К столу подошел официант и спросил, не желает ли он еще что-нибудь.
Глядя в окно, как Мередит идет к своему автомобилю, Ратлидж ответил:
— Виски. Если у вас есть.
Хэмиш тут же сказал: «Какое значение имеет — вдова она или нет. Ты все равно не можешь сказать ей правду».
И эти слова гулом отдались в его голове.
Он понял, что не имеют значения ни его чувства к Мередит Ченнинг, ни ее переживания. Не имеют значения потому, что все равно между ними ничего не может быть. И не надо обманывать себя.
Следующее утро он начал с разбора бумаг, накопившихся на столе и давно ждавших его внимания, но скоро понял, что ничего не получится, потому что он думает о другом. Отодвинув бумаги в сторону, он достал из кармана листок с информацией, полученной от хозяина магазина о кремневом ноже, и стал ее изучать.
Чарльз Генри. Человек, который утверждал, что его дедушка нашел нож в своем саду в Восточной Англии, далеко от Суссекса. Если это правда, почему этот Чарльз Генри продал нож в Гастингсе? Почему не предложил музею? Если же ему хотелось выручить за него больше денег, то была еще дюжина мест, где могли заинтересоваться ножом. Например, Лондон. Почему он выбрал маленький магазин на задворках Гастингса? Если только он не живет где-то рядом.
Камминс оказался прав — было трудно изгнать из головы мысли о деле с ножом, и чем больше Ратлидж о нем узнавал, тем больше его затягивала эта загадка. Но как теперь отыскать этого человека? Прошло много лет, он мог умереть, пойти на войну и погибнуть или, например, эмигрировать в Австралию.