Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

— Почему вы продолжаете упорствовать, Харкер? Быть может… вы предполагаете… что когда я закончу с вашими сосками, у меня иссякнут идеи? Об этом вы думаете? Что я остановлюсь на сосках?

Харкер уставился на него, пузыри слюны набуха́ли и лопались на его губах. Глокта наклонился поближе.

— О, нет-нет-нет. Это только начало. И даже не начало. Время открывается перед нами в своём безжалостной избытке. Дни, недели, и даже месяцы, если понадобится. Вы всерьёз считаете, что сможете так долго хранить свои секреты? Теперь вы принадлежите мне. Мне и этой комнате. Это не прекратится, пока я не узнаю то, что должен узнать. — Он протянул руку и сжал пальцами другой сосок Харкера. Взял клещи и раскрыл из кровавые челюсти. — Неужели так трудно понять?

Столовая магистра Эйдер являла собой поистине баснословное зрелище. Алые с серебром, пурпурные с золотом, зелёные, синие и ярко-желтые ткани колыхались от лёгкого ветерка из узких окон. Ажурные мраморные панели украшали стены, а по углам стояли огромные вазы высотой с человека. На полу валялись кучи чистейших подушек, словно приглашая посетителя развалиться и с комфортом потакать своим желаниям. В высоких стеклянных колбах горели разноцветные свечи, отбрасывавшие тёплый свет во все уголки и наполнявшие воздух сладким ароматом. В конце мраморного зала прозрачная вода тихо лилась в звездообразный бассейн. Во всём этом было что-то театральное. Словно будуар царицы из какой-то кантийской легенды.

Главным украшением в центре комнаты была сама магистр Эйдер, глава гильдии торговцев пряностями. Настоящая королева торговцев. Она сидела во главе стола в белоснежном платье из блестящего шёлка с легчайшим, обворожительным намёком на прозрачность. На каждом дюйме её смуглой кожи блестело небольшое состояние в виде драгоценных камней. Волосы были уложены наверх и удерживались гребнями из слоновой кости, за исключением нескольких прядей, искусно вившихся вокруг её лица. Было очень похоже, что она готовилась целый день. И ни одного мгновения не потрачено впустую.

Глокта, сгорбившийся в кресле на другом конце стола над тарелкой дымящегося супа, чувствовал себя так, словно приковылял на страницы какой-то сказки. Зловещий роман в экзотических декорациях юга, с магистром Эйдер в качестве героини, и со мной в качестве увечного злодея с чёрным сердцем. Интересно, чем закончится эта история?

— Итак, скажите, магистр, чем я обязан такой честью?

— Как я понимаю, вы уже поговорили с остальными членами совета. Я была удивлена и немного уязвлена, что вы до сих пор не искали аудиенции со мной.

— Приношу свои извинения за то, что вы почувствовали себя обойдённой. Просто казалось уместным оставить самую влиятельную фигуру напоследок.

Она посмотрела на него с видом оскорблённой невинности. Причем, сыгранной совершенно.

— Влиятельная? Я? Вюрмс контролирует бюджет, выпускает указы. Виссбрук командует войсками, содержит оборону. Кадия говорит от имени большей части населения. Вряд ли я даже фигура.

— Да ладно вам. — Глокта ухмыльнулся своей беззубой улыбкой. — Разумеется, вы ослепительны, но я-то не совсем ослеп. Бюджет Вюрмса — гроши по сравнению с тем, что зарабатывают торговцы пряностями. Людей Кадии сделали практически беспомощными. При помощи вашего пропитого друга Коски вы командуете войсками вдвое большими, чем силы Виссбрука. Единственная причина, по которой Союз заинтересован в этой выжженной скале — это торговля, которую контролирует ваша гильдия.

— Что ж, не люблю хвастаться. — Магистр изящно пожала плечами. — Но полагаю, у меня есть некоторое влияние в городе. Вижу, вы задавали вопросы.

— Это моя работа. — Глокта понял ложку ко рту, изо всех сил стараясь не хлюпнуть из-за отсутствующих зубов. — Кстати, этот суп очень вкусный. — И, будем надеяться, не смертельный.

— Я подумала, что он может вам понравиться. Видите, я тоже задавала вопросы.

Вода в бассейне булькала и журчала, ткань на стенах шелестела, серебро тихо звенело об прекрасные тарелки. Я бы сказал, что первый раунд прошёл вничью. Карлотта дан Эйдер первая нарушила молчание.

— Я, разумеется, понимаю, что у вас есть миссия от самого архилектора. Миссия величайшей важности. Я вижу, что вы не из тех, кто ходит вокруг да около, но возможно, вам стоит ступать чуть осторожнее.

— Я согласен, моя поступь неуклюжая. Военная рана, и вдобавок два года пыток. Чудо, что я вообще сохранил ногу.

Она широко улыбнулась, демонстрируя два ряда великолепных зубов.

— С вами приятно общаться, но мои коллеги нашли вас не таким занимательным. Вюрмсу и Виссбруку вы определённо не понравились. Самодур, такое слово они, кажется, использовали, среди прочих, которые я лучше не буду повторять.

Глокта пожал плечами.

— Я здесь не для того, чтобы заводить друзей. — И он осушил свой бокал предсказуемо великолепного вина.

— Но друзья могут быть полезными. Кроме всего прочего, каждый друг — это одним врагом меньше. Давуст всех расстраивал, и результаты прискорбны.

— У Давуста не было поддержки Закрытого Совета.

— Верно. Но документ не остановит удара ножом.

— Это угроза?

Карлотта дан Эйдер рассмеялась. Это было лёгкий, открытый, дружелюбный смех. Сложно было поверить, что тот, кто издаёт такой звук, может быть предателем, или угрозой, или чем угодно — кроме как идеально очаровательной хозяйкой. И всё-таки я не полностью убеждён.

— Это совет. Совет, порождённый горьким опытом. Я бы предпочла, чтобы вы пока не исчезали.

— Неужели? Понятия не имел, что я настолько приятный собеседник за ужином.

— Вы немногословны, неуступчивы, немного внушаете ужас, и из-за вас приходится строго ограничивать меню, но дело в том, что здесь вы мне намного полезнее, чем… — и она махнула рукой, — куда бы там ни делся Давуст. Не желаете ли ещё вина?

— Разумеется.

Она поднялась со стула и плавно, как танцовщица, пошла к нему — её ступни касались прохладного мрамора. Босые ступни, на кантийский манер. Ветерок всколыхнул на её теле струящееся платье, когда она наклонилась вперед наполнить бокал Глокты, и донёс до его лица богатый аромат. Как раз из тех женщин, кого моя мать мечтала видеть моей женой — прекрасная, умная и невероятно богатая. Как раз на такой женщине, если уж на то пошло, и я хотел жениться, когда был моложе. Когда был другим человеком.

Мерцающий свет свечей освещал её волосы, сверкал в камнях на её длинной шее, просвечивал сквозь вино, льющееся из бутылочного горлышка. Она хочет очаровать меня только потому, что у меня есть указ Закрытого Совета? Всего лишь желание быть в хороших отношениях с влиятельным человеком? Или она надеется одурачить меня, отвлечь и увести в сторону от неприятной правды? Она коротко встретилась с ним взглядом, едва заметно понимающе улыбнулась, и снова взглянула на его бокал. Предполагается, что я буду как беспризорник, прижимающий грязное лицо к окну булочной, пускать слюнки при виде леденцов, которые не смогу себе позволить? Ну уж нет.