ПРОДЮСЕР-САН, том 1: я оказался в корпорации, где меня ненавидят - Энн Санни

Вакаба уселась за стол напротив меня, бесцеремонно забрала розовое печенье и принялась втолковывать:

— Мой брат этим занимался.

— Чем? — недоумённо спросил я.

— Ну, войной кошек и роботов, — объяснила Вакаба. — Он рассказывал, что ребята с юга придумали обряд, чтобы распознавать фальшивых перебежчиков. Если его исполнить перед свидетелем, то считается, будто ты отрекаешься от своей робо-сущности и становишься верным последователем Нэки. Как делается обряд, я не знаю, но брат рассказывал, что необходимо найти фигурку кошки и выучить заклинание.

Гурудзи тут же встал в позу, заявил, что он знаток обрядов и поклялся узнать детали обряда до вечера. Я предположил, что он справится, благодарно наградил Вакабу коротким поклоном (девочка тут же миленько покраснела и закуталась в шарф) и сбежал из кухни, оставив чай недопитым:

— Если меня убьют, — сказал я девицам из Мориямы, выбегая на улицу, — похороните меня со словами, что я ни о чём не жалею.

Я слегка утрировал, но причины для страха у меня действительно были, особенно после рассказов Намии о том, что отец Томоко, якобы, большая шишка. Пока я ехал по адресу, где якобы находился дом моей подопечной, моё воображение живописало мне картины расправ, которым меня подвергнет босс якудза, узнав, что я довел его любимую дочку до слез: то ли сбросит с моста в реку, как в американских фильмах про мафию, то ли заставит подняться на вершину Фудзи в разгар сезона цветения сакуры, поставит на самом краю пропасти, даст Томоко в руки волшебную палочку Принцессы Июнь и заставит её столкнуть неудавшегося продюсера вниз. Когда моя фантазия додумалась до плавания в Антарктиду, купания с пингвинами и двумя айсбергами, ледяными стенами надвигающимися на меня, чтобы раздавить под пение «Солнца в моих руках» с борта крутящегося неподалёку катера, я ощутил почти физическое желание выскочить из вагона и броситься, куда глаза глядят. Кое-как я взял себя в руки и принялся стучать по щекам:

— Соберись, тряпка.

Пара девиц в полупустом дневном вагоне метро попятилась, заподозрив во мне сумасшедшего. Я ответил им безумной улыбкой и выскочил на остановке, оставив их, недоумённо строчащих что-то в телефонах.

Когда я прибыл по адресу, я тут же понял, что не ошибся, увидев утренний чёрный автомобиль, в котором, впрочем, никого не оказалось. Я ожидал, что Томоко живёт в высоком замке, который охраняет дракон, как и приличествует магодевочкам из приличной семьи, но реальность превзошла все мои ожидания. По указанному адресу высился гигантский кирпичный трёхэтажный особняк в европейском стиле, второй этаж которого украшал ряд колонн, а над крышей высилась несимметричная россыпь башенок, словно грибы из-под дождя. Зеленый сад окружал дом длинным поясом. Я подошёл к кованым воротам, упёрся носом в решётку и принялся кричать:

— Томоко-сан! Томоко-сан! Нам нужно поговорить! Выслушайте меня!

Ответа не было. Я прокричал ещё раз, но вместо Томоко из ворот вырос гигантский охранник в армейском пальто с ружьём наперевес:

— Считаю до трёх, — сказал он и дёрнул затвор для придания своим словам особой убедительности.

Я отошёл на пару шагов, сел под деревом и за мгновение настрочил с ошибками сообщение «Сейчас мня будт убивать но я ниочем не жалею», отправил его Томоко и объявил охраннику, что он может меня застрелить, но пока я не увижу его хозяйку, то с места никуда не сдвинусь. Он сделал страшную гримасу, забросил ружьё за плечо и направился ко мне. Я вцепился в дерево обеими руками и закричал:

— Можете меня убить, но я не отступлюсь от своего!

Борьба с охранником не на жизнь, а на смерть, очевидно, была проиграна с самого начала. Он схватил меня за плечи, расцепил мои руки и потащил по траве к дороге, отвешивая тумаки, но вдруг остановился и принялся о чем-то переговариваться по рации.

— А ты везучий ублюдок, — сообщил он, когда закончил переговоры. — Госпожа и правда тебя ждёт. Бред какой-то. Шагай и не смей рыпаться, иначе застрелю.

Он провёл меня в гигантский просторный зал, увешанный портретами японцев в костюмах, начиная едва ли не с самурайских времён, завел на второй этаж и поставил напротив двери из красного дерева.

— Стучи и заходи, — сообщил охранник. — Госпожа внутри. Но если попробуешь что-нибудь вытворить, то…

Не докончив фразу, он взвесил в руках ружье, покрепче сжал и кивнул мне на дверь. Из-за двери донеслось тихое «войдите». Я открыл дверь.

Я ожидал увидеть в комнате Томоко что угодно — девичий будуар, кислотно-розовый интерьер в стиле Барби, но убранство комнаты оказалось до неприличия простецким. Серые стены с узорами, чёрно-белая гамма кругом, на фоне которой салатово-зелёные тусклые занавески казались едва ли не ярким пятном, и небольшая полка над рабочим столом Томоко, уставленная фигурками и портретами Принцессы Июнь, нарисованными её собственной рукой. Царство уныния и скуки, подумал я. Даже мой прошлый пейзаж с видом на железнодорожное депо был веселее.

— Зачем вы пришли? — грустно спросила Томоко. — Мне кажется, нам больше не о чем говорить. Простите, что я вас подвела. Из меня никогда не выйдет айдору.

— И вы вот так с этим смиритесь, Томоко-сан? — закричал я. — Вы сказали, что это ваша мечта, и уже готовы от неё отказаться?

Она подняла на меня глаза, распухшие от слёз:

— А что ещё мне остаётся делать? Вы умный человек, Хошино-сан. Умный, и жестокосердный. Я не глупая, я всё понимаю. Наверное, мне стоит вас поблагодарить: вы заставили меня посмотреть на себя со стороны сегодня, а не в день концерта, когда моё ничтожество и посмешище стали достоянием сотен людей. Таких, как те девочки. Уверена, они поиздевались вдоволь над моими кривляниями. Ведь поиздевались же? Не отвечайте. Спасибо, что это случилось сегодня. Я сказала, что вы жестокосердный? Простите. Наверное, мне стоило назвать вас милосердным, как рыцаря, который лёгким взмахом мизерикордии прерывает жизнь безнадёжно раненого человека. Оставьте меня плакать над осколками разбитой мечты и уходите. Охрана вас проводит.

Томоко двинулась к двери, но я преградил ей путь, расставив руки:

— Но это же глупость! — запальчиво вскрикнул я. — Вы возьмёте и сдадитесь вот так просто?

Я принялся горячо доказывать, что сдаться после первой же неудачи — величайшая ошибка. Девочки из Мориямы посмеялись? Конечно, посмеялись: это же тринадцатилетние девочки, они надо всем смеются. Образ Принцессы Июнь не подходит Томоко? Конечно, не подходит: сочинить себе идеальный образ с первой попытки, не проконсультировавшись ни разу с режиссёром, способен лишь гений из Голливуда, да и то не всякий. Айдору-сцена требует вложения всей души без остатка, и неудивительно, если с первого раза не получится