В самом Сердце Стужи - Александр Якубович

застава, а дальше на север фронтир — как он есть. В целом, понятно, почему это имение долгие годы находилось в прямом управлении короны: назначать бароном этих земель кого-то из потомственных дворян, это буквально сослать человека к черту на рога, как в ту Сибирь. Пейзажи тут, кстати, были вполне себе сибирские. За узким окном в паре сотен метров от стен начиналась тайга, вокруг были две холодные реки, а я уже предвкушал в летний период осатаневшую мошкару, которая чуть не свела меня с ума во время предыдущей кампании на севере, за участие в которой я и получил титул.

Сама спальня лорда была просторная. Широкая массивная кровать с балдахином, несколько старых железных жаровен по углам, камин для отопления и освещения в зимний период. Первое, о чем я подумал — надо срочно найти трубочиста и проверить вытяжку, потому что угореть зимней ночью из-за хреновой тяги я не хотел. Я знал, что нищие, живущие в землянках, топят тут по-черному, но даже в средненьких трактирах вытяжки на больших каминах тут уже были. За высокой ширмой обнаружилась и большая деревянная лохань-ванна, а также другие банные принадлежности. Очевидно, предполагалось, что воду натаскают слуги, а потом все это уберут. От одной мысли, в какой проходной двор превратится моя комната, если я захочу мыться хотя бы через день — не говоря уже о приличном ежедневном мытье — мне стало дурно. Надо срочно определить барскую банную комнату, иначе я тут кукухой поеду…

Размышлять об обстановке у меня больше не оставалось сил. Солнце уже клонилось к закату, так что я кликнул прислужника, который караулил в коридоре, приказал принести воды, вяленого мяса и немного вина. А еще приказал позвать Грегора. Без его помощи из доспеха я буду выбираться целую вечность.

Оруженосец пришел минут через десять — видимо, тоже задолбался пробираться этими узкими винтовыми лестницами. Причем, зараза, ни одного сквозного пролета! Чтобы попасть на третий этаж, надо было пройти почти половину второго, а потом зайти на другой винт, и уже тогда ты оказывался там, где тебе нужно. В этом был практический смысл, но мне хватило одного раза, чтобы понять, насколько меня бесит это бесцельное хождение взад-вперед.

Когда Грегор наконец-то выковырял меня из стальной скорлупы и помог обтереться, я отослал мужчину проверить, как устроилась леди Эрен, а сам махом опрокинул в себя стакан вина. Потом еще один, а потом — просто рухнул на холодную кровать и, укрывшись чем-то отдаленно похожим на одеяло из шкур, уснул мертвым сном.

Следующее же утро началось в делах и тревогах. До свадьбы было еще два дня, а на моем пороге уже нарисовался и королевский приказчик, и местный жрец Алдира, и бургомистр. Последний мне сразу не понравился — появление лорда в этих владениях ставило крест на его безраздельной власти, и по недовольному лицу этого мужчины неопределенного возраста я понял, что он тоже ко мне теплых чувств не испытывает. Но ему все же приходилось улыбаться и лебезить, ведь иначе все могло закончиться для него трагично. Хотя для себя я решил, что как лорд земель буду посылать людей на плаху только при крайней необходимости. Лучше уж отправить преступника остаток жизни пилить лес лобзиком. Этого добра как раз за окном хватало, а дрова лишними никогда не будут. Причем лобзик должен быть с тупым полотном, как на уроках труда в средней школе. Чтобы, как говорится, провинившийся в полной мере прочувствовал всю тщетность бытия.

Звали бургомистра господин Легер — и как только я позвал его в комнатку, которую определил как свой кабинет, он сразу же завалил меня кучей проблем и жалоб, видимо, чтобы набить себе таким образом цену. Мол, посмотри, молодой барон, как тут все плохо, но если мы будем дружить — я тебе со всем помогу!

— Милорд Гросс, послушайте! — распинался Легер, нервно теребя в руках широкий берет с длинным пером и уже в десятый за последнюю минуту раз заправляя сальную челку на бок. От мужчины неприятно пахло кислым то ли потом, то ли пивом, отчего он не нравился мне еще больше. — Я понимаю, что вам за подвиги даровал титул сам король Эдуард, но я прожил тут всю жизнь и управлял городом последние двадцать лет! А до этого бургомистром был мой отец, а до него — мой дед! С тех пор, как Херцкальт стал королевскими владениями, мужчин из моей семьи выбирали на сходе старейшин нашей общины, так что я крайне советую вам принять мою помощь и…

— С удовольствием! — воскликнул я, вставая со своего места. И улыбаясь, широко-широко улыбаясь.

Лицо у меня было не слишком доброе, а в местных реалиях, в которых я носил полную бороду, а кожа была обветренная и сухая, улыбка у меня была крайне дружелюбная. Чистоту моих намерений бургомистр оценил — разок икнул и попятился.

— Что вы… — начал Легер, но я не позволил ему продолжить.

— Господин Легер, вы правильно сказали, что я только получил титул и мне потребуется поддержка опытного управленца! — продолжил я заливать этому хлыщу. — Вот скажите, вы упомянули совет старейшин общины, так?

— Так, — кивнул Легер. — Это десять самых уважаемых жителей нашего надела, к их мнению прислушиваются и они…

— Превосходно! Просто отлично! — опять перебил я Легера. — Как вы знаете, через два дня у меня свадьба, я бы хотел пригласить всех этих уважаемых людей в главный зал. Вместе с женами, само собой.

— С женами? — опешил Легер.

— С женами, — кивнул я. — Могут еще и старших детей взять, но можно и просто с женами.

— Пригласить?

— Пригласить. Или они не хотят поздравить своего лорда? — опять улыбнулся я, обнажая зубы, чтобы больше было похоже на оскал.

Эту рожу я тренировал перед медной пластиной примерно полчаса, чтобы выглядело максимально устрашающе. И судя по бледному виду Легера, мне это удалось.

Когда бургомистр пятясь вышел из кабинета, постоянно при этом кланяясь, я смог наконец-то выдохнуть.

За годы катаний в коляске по всяким государственным богадельням я понял, что есть два способа получить желаемое. Первый — петровский, он же про принятие перед начальством вида лихого и придурковатого, дабы разумением своим не смущать начальство. Глаза в пол, голос тише, вежливое «здравствуйте» и такое же вежливое «спасибо» или «до свидания». Причем со всеми, начиная с заведующего отделением или начальника отдела и