По праву крови - Кирилл Малышев

улучшилось. Княжич гордо поднял подбородок. Он направился обратно, к палатам.

Теперь мужчина решил войти через главный вход. У дверей дежурили трое стражников – их выцветшие кафтаны резко выделялись на фоне седого дерева стен.

Приблизившись, Олег ненадолго снял капюшон, позволяя охране увидеть его лицо. Те, склонив головы, расступились, пропуская наследника внутрь. Видимо, весть о прибытии княжеского первенца всё же разошлась, как минимум среди стражи.

Олег легко взлетел по ступеням крыльца, стремительно вошёл в двери и чуть не сбил с ног собирающегося выйти во двор Захара.

– Ох и быстрый же ты, княжич! – проговорил он, с трудом восстановив равновесие. – Отдых, видать, пошёл на пользу. Всем ли угодили тебе вчера, когда опочивальню готовили?

– Да, дедусь, всем угодили! Ты вот что, пошли-ка Ивасика за Весемиром. Он вчера его на ночлег провожал, ведомо ему, где воеводу искать. Пусть передаст, что к полудню выдвигаемся, пусть со сборами не тянет. А ещё отправь человека на восточный берег. Десяток дружины я там оставил. Тимофей обещал дать две дюжины из стражи, но и свои не помешают. Пусть подготовят припасы и лошадей.

– Выдвигаетесь? – удивился тиун. – Только ночью ведь прибыл!

– Дело важное, дедусь. Даст Зарог – к сеченю вернусь, и уже насовсем. Распорядись, пусть люди собираются в путь.

– Добре-добре, – расстроенно кивнул старик. – С матерью-то хоть повидаешься? В покоях она, и Дмитрий там же. Не выходят почти наружу. Нынче даже еду им туда приносим.

– Повидаюсь, дедусь, – положив руку на плечо старику, произнёс княжич. – Прямо сейчас и пойду.

– Ступай.

Олег сам не заметил, как преодолел лестницу и, пройдя коридор, оказался перед покоями княгини. Переведя дыхание, несколько раз громко постучал в деревянную, украшенную бирюзовой росписью дверь.

– Тимофей Игоревич? – раздался из-за двери приятный, глубокий женский голос. – Ты ли это?

Олег замер. Он так давно не слышал матери, что происходящее казалось нереальным.

– Нет, это не Тимофей Игоревич, – ответил он сквозь дверь.

Ему было интересно – узнает ли его Рогнеда после трёх лет разлуки.

– А кто? – прозвучал уже чуть более раздражённый ответ. – Еды нам носить не нужно, позже, после службы!

Не узнала. Что ж, скрываться дальше не было смысла. Княжич надавил на дверь, и она, к его удивлению, оказалась не заперта.

Из комнаты послышался крик:

– Я кому сказала? Куда ты идёшь?! Мы молимся.

Наклонившись, мужчина просунул голову в проём и, улыбнувшись, произнёс:

– Матушка, это я, Олег.

Рогнеда, красивая зрелая женщина, сидела на голом деревянном полу. Она была не одета – её стройное, женственное тело прикрывала лишь длинная ночная рубашка. На густых волосах, некогда иссиня-чёрных, виднелись серебристые нити. Они были заплетены в тугую, тяжёлую косу, перекинутую через плечо.

Рядом с ней, так же на коленях и в ночной рубашке, перед небольшой фигуркой Зарога сидел младший брат Олега – княжич Дмитрий.

– Кто? – прищурилась мать.

– Твой сын, – повторил мужчина, войдя. – Олег.

Дмитрий молча обернулся и, не говоря ни слова, посмотрел на нежданного гостя.

Рогнеда медленно поднялась, прищурившись, шагнула вперёд, босыми ногами бесшумно ступая по дощатому полу.

Олег замер. Мать, приподняв голову, вглядывалась в его лицо. Веки её дрожали, губы едва заметно шевелились. Она периодически хмурилась, будто пытаясь вспомнить что-то. Наконец, уголки её рта изогнулись.

– Олег? – будто не слышав его до этого, прошептала она.

– Да, мама, – немного растерявшись, ответил сын. – Это я.

– Олег… – повторила она и одновременно двумя руками коснулась его лица. – Сынок…

Княжич сгреб точёную фигуру женщины в охапку и крепко сжал в объятиях. Рогнеда закрыла глаза. По её щеке скатилась одинокая слеза.

– Откуда ты здесь? – негромко спросила она.

– Вчера прибыл, поздно ночью.

Олег выпустил мать из объятий и сделал несколько шагов к Дмитрию.

– Здравствуй, братец! – раскинув руки, поприветствовал он. – Ну и возмужал же ты!

Младший княжич не пошевелился. Он продолжал неподвижно сидеть на полу, не сводя с мужчины пристального взгляда.

– Ну что же ты, Димочка, поздоровайся! – пролепетала, улыбаясь, Рогнеда.

Олег внимательно посмотрел на брата. Тот изменился. И без того могучая фигура стала ещё массивнее. Плечи Дмитрия раздались, теперь они были вдвое шире, чем у него самого. Длинные руки, покрытые буграми мышц, проступали даже сквозь ткань рубашки, говоря о невероятной силе, заключённой в его теле.

Олег невольно отметил, что горб брата будто увеличился, а шея почти исчезла.

В остальном Дмитрий оставался таким же, каким мужчина его помнил. Голубые глаза, русые волосы, волной лежавшие на узком лбу. Крупные, тяжёлые черты – нос, подбородок. Опущенные вниз уголки мясистых губ. Всё было как прежде.

Только выражение лица стало иным – растерянным, отстранённым.

Дмитрий, будто испугавшись, сжался всем телом и, не отрывая глаз от Олега, с трудом, запинаясь, выдавил из себя:

– З… Здравствуй.

– Эм-м… – растерянно произнёс старший брат. – Может, обнимемся? Давно ведь не виделись.

Дмитрий закусил губу и чуть отшатнулся в сторону.

– Оставь его, сынок, – проговорила подошедшая мать. – Болезнь отца далась ему тяжело. Он и со мной-то почти не говорит. Бережёт слова для Владыки.

Олег оторвал взгляд от брата и оглядел комнату.

Покои Рогнеды уже не были такими чистыми, как в день его отъезда. Воздух здесь был спёртый, вязкий, дышать им было неприятно. Вещи валялись кое-как на многочисленных сундуках, на столе в беспорядке стояли грязные тарелки – видимо, ещё со вчерашнего вечера. Кровать княгини была расправлена, а рядом, на лавке, лежала её одежда вперемешку с мужской, очевидно принадлежавшей Дмитрию.

– Матушка, – удивился княжич. – Дима что, спит в твоей кровати?

– Да, – женщина подошла к младшему сыну и легонько потрепала его волосы.

Тот по-прежнему пристально, не мигая смотрел на Олега.

– Говорю же, болезнь отца далась ему тяжелее всего. Он стал бояться спать в своих покоях один.

Олег растерянно посмотрел на них обоих. Изящная, тонкая, словно тростинка, мать – и мощный, широкоплечий брат, олицетворение природной силы. Даже сидя на полу он был почти с неё ростом.

"Боится спать один? Да он кого хочешь может надвое разорвать!" – недоумённо подумал княжич, но продолжать эту тему не стал. Вместо этого он развернулся, брезгливо раздвинул груду вещей на лавке и сел.

– Как вы тут, матушка? Три года прошло.

Рогнеда тяжело вздохнула и, опустившись напротив, ответила:

– Да как… Плохо, сынок. Отец слёг. Давно уж лежит, никто помочь не может. Лекари только руками разводят. Что за проклятие ниспослал нам Зарог? Одна надежда – что отмолим мы его с Димой. Правда, сынок?

Она с нежностью взглянула на младшего княжича.

– Молимся много. Как проснёмся – молимся. Весь день, до самой темноты! Потом немного поспим –