И снова через фронт… - Иван Василевич

— Эх, хлопцы! Не горюйте — и на вашу долю фашистов хватит.

Каплуновцы помогали «Спартаку» держать под контролем перевозки гитлеровцев по железной и шоссейной дорогам на Варшаву, некоторые вражеские гарнизоны. Добытые сведения «Лена» незамедлительно передавала в штаб фронта.

Обстановка в районе действий разведчиков с каждым днем осложнялась, но «Спартак», используя любую передышку в боях с карателями, шел в район расположения немецко-фашистских войск и уточнял состав и дислокацию их частей. Пропуском ему служило удостоверение, в котором указывалось, что Войцех Прокопяк является «форствартерем» — лесным охранником лесничества Медна генерального комиссариата Волыни и Подолии.

Над Полесьем пламенело лето 1944 года. Каплуновцы вели активную борьбу с оккупантами. Они группами уходили с базы и громили оккупантов вдали от Михеровского урочища. На партизанских минах подрывались железнодорожные эшелоны и автоколонны противника, партизаны взрывали мосты, выводили из строя линии связи. Разведчики добывали необходимые для штаба фронта сведения о вражеских гарнизонах, оборонительных сооружениях на Буге, в Бресте и Ковеле.

Но вскоре бригада Каплуна, отбив несколько вражеских атак, была вынуждена уйти из урочища.

Каплуновцы колоннами ушли на запад. Но где-то недалеко за их спиной войска 1-го Белорусского фронта непрерывно преследуют противника. Позади остались бои за освобождение от оккупантов Могилева, Витебска, Бобруйска, столицы Советской Белоруссии — Минска. 6 июля освобожден Ковель. Ликовала вся Волынь, торжествовали победу каплуновцы.

В начале июля «Спартак» и «Лена», сопровождаемые группой партизан из пятнадцати молодых бойцов, выделенных Каплуном, направились на разведку к Бугу.

Ночь. По небу бегут темные облака. В их просветах время от времени показывается луна. Она бросает отсвет на леса и поля, на тихие деревни, из которых сейчас, возможно, скрытно выступают карательные отряды. Луна сейчас совсем не нужна партизанам. Они остановились на короткий отдых. На привале в перелеске слышится сдержанный говор.

— Эй, Степан! Отставить храп!

— А что, я тебе мешаю? — заплетающимся спросонья языком спрашивает партизан.

— Кончай, кончай храпеть, а то фашисты в соседних селах, чего доброго, еще подумают, что сюда танковая дивизия прорвалась…

«Спартака» беспокоит, как бы гитлеровцы не обнаружили их. Задерживаться не следует. Он командует подъем.

Группа поднимается, осторожно выходит из кустарника. На луну снова наползла огромная туча, сразу стало темно.

— Быстрей, товарищи!

К «Спартаку» подбежал партизан. Он сообщил, что обнаружил коровью тропу.

— Ребята! — сказал негромко «Спартак», — мы проходим вблизи населенного пункта. Быть начеку, прекратить всякие разговоры!

Его приказ передан по цепочке. По едва слышным знакомым звукам «Спартак» догадался, что бойцы снимают с плеч автоматы, винтовки.

Уже перевалило далеко за полночь, а никакой деревни партизаны не встретили, по-видимому, она осталась в стороне.

Через несколько минут группа вышла к шоссейной дороге.

И вдруг — выстрел! В трехстах метрах взмывает ракета. Недалеко слева, за дорогой «Спартак» увидел освещенный ракетой хутор. Ракета погасла. Все сразу потонуло во мраке. Новая ракета снова выхватила из Темноты хутор.

— Ложись! — скомандовал «Спартак».

Переход группы через шоссейную дорогу занял несколько секунд. Охрана не обнаружила партизан.

За дорогой высилась черная стена леса. Партизан тут же поглотил осинник.

— Держаться вместе! — отдал команду «Спартак» пробираясь ощупью в кромешной тьме.

Выглянула луна. Группа собралась на небольшой лес ной прогалине. Пересчитали бойцов, все в сборе.

Отдышавшиеся после перебежки бойцы повеселели.

— Здорово мы перемахнули шоссе, — сказал кто-то, вытирая рукавом лицо.

Да, было бы совсем плохо, если бы их обнаружили, Группа избегала боев с фашистами. Их задача — пройти незамеченными. Но их все время сопровождали далекие И близкие выстрелы, пролетающие самолеты с черными крестами на крыльях, вой дизелей. Иногда попадались наклеенные немецкие приказы с имперской печатью: «За связь с партизанами — расстрел!»

Миновали проселочную дорогу. К «Спартаку» подошел партизан, сказал:

— Видать, войска недавно перебрасывали по шляху. Вон как дорога укатана. Видал?

— Видал, видал.

— Судя по следам копыт лошадей — на юг двигались. Эх, заминировать бы шлях. Сколько бы фрицев отвоевалось…

Бесшумно и плавно заскользили по седой мерцающей траве тени. «Спартак» не переставал ломать голову, как побыстрее выйти к Бугу.

Группа ускорила темп движения. Тропа привела их к оврагу. У густых кустов валялась изрешеченная пулями каска, стояла искореженная и опаленная взрывом сорокапятимиллиметровая пушка, лежал на боку передок телеги с исковерканными колесами. Судя по всему, здесь гремел бой, была жаркая схватка с врагом. Чем она закончилась?

«Как много еще таит героических и трагических тайн война! — думал Овидий. — Как много отважных подвигов осталось безвестными. Сорок первый год, расколовшийся на самом длинном дне на две половины — на радость и горе, а для многих — на жизнь и смерть, — стал особой вехой в жизни нашей страны. И вот теперь, спустя три года, мы идем через горе и смерть, через бессчетные лишения на запад — навстречу нашей победе…»

На привалах «Лена» разворачивала свой «Северок» и передавала радиограммы.

Через несколько дней впереди показалась река Западный Буг. У «Спартака» взволнованно забилось сердце: впереди чужая земля. С того берега в любую минуту могут раздаться выстрелы… Но все-таки это здорово, что они на Буге!

— Государственная граница Советского Союза. Наконец-то мы дошли до нее, — с чувством нахлынувшей гордости сказал «Спартак», обращаясь к «Лене».

— Здорово! — ответила обрадовавшаяся девушка.

— Да, очень здорово!.. А ночью мы с тобой будем уже в Польше.

— У меня это будет первой в жизни заграничной «командировкой».

Река затянулась белесой дымкой. Ни луны, ни звезд не видно. Группа залегла на отлогом берегу. Легкий ветерок шевелил прибрежные кусты. Сгустившийся вскоре туман скрыл противоположный берег.

— Интересно, есть на том берегу наши? — спросила «Лена».

— А как же, конечно…

«Спартак» знал, что уже «Макс» был за Бугом, там были и разведчики во главе с Иваном Черным. В начале весны за Буг переправились несколько советских разведгрупп.

В те дни, когда подполковник Леонтьев, Кульчицкий, «Лена» и «Вова» сидели на аэродроме «подскока» под Ковелем, на люблинском направлении действовали группы, возглавляемые их товарищем— Героем Советского Союза Николаем Федоровым. Они не давали покоя оккупантам: взлетали в воздух вражеские железнодорожные эшелоны, полыхали огнем склады оккупантов.

В апреле каратели напали на их след. То в одном месте, то в другом вспыхивали жаркие схватки. В бою у одного польского села смертью храбрых погиб командир. Он был погребен с воинскими почестями возле польского хутора Войсловицкого на Люблинщине.

Через несколько лет «Спартак» узнает и о том, что в старинном польском селе Градзаново Серпцкого повята покоится прах советской разведчицы Героя Советского Союза Анны Афанасьевны Морозовой. Совсем рядом, в местечке Бежунь, похоронен гвардии майор Герой Советского Союза Геннадий Иванович Братчиков. Три Героя Советского Союза, три разведчика, удостоенные польской награды — ордена «Крест Грюнвальда», навеки остались в братской польской земле. Они погибли в борьбе, выполняя свой интернациональный долг…

— Послушай, Женя, а Буг, по-моему, красивая река, — сказала Овидию «Лена».

Разведчики, убедившиеся в отсутствии на берегу вражеской охраны, начали переправу на заранее подготовленных партизанами лодках.

Бесшумно скользят лодки. «Спартак» настороженно прислушивается к журчанию воды и плеску ее на перекатах. Нервы напряжены. Слева, в двух-трех километрах, город Влодава. Каждую секунду оттуда могут прогреметь выстрелы.

Наконец лодка чиркнула днищем по прибрежному песку. На польской стороне тихо. «Лена» обернулась. Советский берег уже скрылся в тумане… Разведчики быстро спрятали в прибрежных кустах лодки и укрылись в лесу. Кульчицкий обеспокоенно посмотрел на небо. Уж очень быстро оно светлело. В это время над рекой вспыхнула ракета, затем другая.

— Только этого не хватало. Неужели нас обнаружили? — забеспокоился кто-то из партизан.

Польша. Люблинское воеводство, незнакомая земля, на которой разведчикам предстоит жить и действовать. Они шли по угрюмому Парчевскому лесу. Неожиданно хлынул проливной дождь. Решили переждать под огромной развесистой елью. Уселись под плащ-накидками. Проверили оружие…