И снова через фронт… - Иван Василевич

Генерал сообщил Леонтьеву, что 24 апреля штаб фронта информировал Каплуна о решении Центра вывезти членов польской делегации из тыла самолетами. Каплуну даны указания срочно готовить посадочную площадку для двух самолетов У-2.

— Ваша задача состоит в том, чтобы в кратчайшие сроки обеспечить перелет самолетов за линию фронта, установить связь с Каплуном лично и на этих же двух самолетах отправить польскую делегацию на Большую землю. Это — главное. А потом вы останетесь в тылу в качестве командира самостоятельной группы. Будете заниматься сбором информации.

— Ясно, товарищ генерал. Я готов приступить к выполнению задания.

— Подберите себе энергичного, опытного помощника и двух хороших радистов, которые должны обеспечить постоянную радиосвязь с нами. Мы должны знать каждый шаг ваш в ходе проведения операции.

Разрешите в качестве помощника взять Горчакова.

— Не возражаю.

Старшим радистом прошу назначить лейтенанта Киселева. Думаю, что очень полезной для нас была бы и радистка Потупова. Разрешите ее включить в состав группы.

— Разрешаю. Оформляйте документы и немедленно вылетайте на аэродром «подскока» под Ковель. Там вас уже ждет специально прибывший из Москвы представитель, который будет непосредственно руководить переправкой делегации в Москву.

Когда Овидия вызвали в штаб фронта, он удивился: «Странно. Зачем? Я же готовлюсь к заданию».

Ясность внес подполковник Леонтьев, который заехал за ним в Тарасовку на штабном «виллисе».

— Намечавшаяся поездка отменяется. Сдайте полученные для подготовки материалы.

— Как? — не сдержался Овидий. — Столько сил потрачено на подготовку, и вдруг…

— Планы изменились. Вы включаетесь в состав группы, которой предстоит срочно вылететь в тыл противника.

И подполковник рассказал ему о новом задании.

Выслушав Леонтьева, «Спартак» понял, что задание у них очень ответственное. И риск, разумеется, большой. Но он уже привык к риску. Такова служба разведчика. Чем больше он думал о предстоящем задании, тем отчетливее представлялась ему огромная ответственность, которую возлагает командование на группу Леонтьева.

— Главное сейчас в быстроте наших действий. Надо скорее лететь…

Полевая посадочная площадка, именуемая в документах штаба фронта аэродромом «подскока», находилась рядом с деревней Велица, расположенной чуть подальше на запад от поселка Камень-Каширский. В сорока километрах на юго-запад, за линией фронта — сильно укрепленный гитлеровцами город и железнодорожный узел Ковель.

Глухой ночью на аэродром «подскока» сели два самолета У-2. Они доставили к фронту группу разведчиков, возглавляемую подполковником Орловым. Никто, кроме членов этой группы, не знал, что настоящая фамилия подполковника — Леонтьев. Леонтьев Николай Александрович получил паспорт Орлова перед самым вылетом. Члены группы были людьми совершенно разными по возрасту и характеру, но теперь они спаяны одним заданием, и все было подчинено выполнению задания. Командовал группой Орлов. Он родился в городе Соликамске за восемь лет до Октябрьской революции. Кадровый командир Красной Армии. Теперь он и сам должен был забыть свою настоящую фамилию.

Самым молодым в группе был Горчаков, он же Кульчицкий Евгений Александрович, он же «Спартак». Когда будущего «Спартака» мама еще водила за руку в первый класс школы, Леонтьев уже служил в Красной Армии.

На четыре года старше «Спартака» была радистка группы Валентина Потупова. Эту темноволосую, добродушную, с большими серыми глазами девушку радисты штаба фронта знали под псевдонимом «Лена». Она пришла в Красную Армию в первый год войны. И уже в том же году из тыла противника на Большую землю летели ее радиограммы со сведениями о вражеских войсках. В 1942 году командование наградило Потупову орденом Красной Звезды.

Старший радист лейтенант Киселев, он же «Вова», маг и чародей эфира, гроссмейстер телеграфного ключа, военную службу начал за три года до войны.

У командира группы и старшего радиста партизанские тропы проходили через Брянские леса. «Спартак» действовал в соседнем Клетнянском лесу. «Лена» находилась почти рядом — в районе Почепа. В ноябре 1943 года группу, в составе которой была «Лена», блокировали эсэсовцы. Вражеское кольцо неумолимо сжималось. Во время боя «Лена» оказалась отрезанной от своих товарищей. Губительный огонь противника нарастал. Взрывы артиллерийских снарядов и мин, казалось, заполнили весь лес. В эти опасные минуты она по профессиональной привычке думала не о своей жизни, а о рации. И ей удалось сохранить ее в целости и исправности. Вскоре она сумела соединиться со своей группой…

Такова в кратком «писании» была группа Орлова.

На аэродроме «подскока» разведчиков встретил представитель Центра майор Савельев.

В сорока пяти километрах юго-восточнее Бреста, в небольшом Михеровском лесу партизаны бригады подполковника Каплуна нашли окруженную болотами поляну с твердым грунтом. Под самым носом у гитлеровцев они тайно, по ночам, выравнивали поляну и удлиняли ее. Для этого им пришлось выкорчевать немало пней, спилить несколько деревьев, вырубить кустарник, снести большие кочки… Через несколько дней ничем не приметная поляна стала превращаться в «стол», на который по замыслу партизан можно будет принять легкие самолеты, посланные Большой землей. А всего в двух километрах от партизанского аэродрома, в деревне Ляховцы, располагались каратели. Над Михеровским лесом то и дело кружили вражеские самолеты-разведчики, выискивавшие районы базирования партизан. Но народные мстители давно привыкли к самолетам с черными крестами на крыльях и научились маскироваться от них.

Каплуновцы подготовили в укромных местах по краям расчищенной поляны сухой смолистый хворост для четырех сигнальных костров, выбрали точки для пулеметных гнезд, продумали план обороны посадочной площадки на случай нападения противника.

Когда ночная тьма окутала партизанскую базу в лесу, подполковник Каплун вызвал к себе поляка Николая Козубовского, командира одного из пяти отрядов бригады.

— Не исключено, — сказал он, — что сегодня ночью прилетят самолеты с Большой земли за твоими соотечественниками. Следовательно, тебе надо срочно сформировать дежурную группу и отправиться с ней к «столу». — Каплун подумал и добавил: — Знаю, заслуживаете отдыха после боев с карателями и тяжелых переходов, но вынужден просить тебя, Николай, найти силы для выполнения задания. Другого выхода нет.

— Товарищ комбриг, я готов.

— А бойцы?

— И бойцы тоже выполнят задание.

— В таком случае подбери ребят покрепче и через часок отправляйся. Поближе к полуночи подойду и я.

— Ясно. Но погода-то не очень хорошая. Смотрите, как небо затягивает.

— К сожалению… Но майская погода переменчива.

— Будем надеяться.

В установленное время дежурная группа была на партизанском аэродроме. Козубовский приказал бойцам занять места у сигнальных костров, еще раз предупредил всех о том, чтобы огонь не разжигали без его команды, и ушел на свой наблюдательный пункт.

В ночном небе из-за леса выплыла большая черная грозовая туча. Вдали, на восточном горизонте, то и дело вспыхивали синие всполохи молний. Со стороны линии фронта донеслись глухие раскатистые звуки грома. Но через час усилившийся было сырой ветер стал стихать, а туча, не разлив накопившуюся в ней влагу, проплыла над «столом» и исчезла, открыв звездное небо. Настроение партизан поднялось: самолеты могут прилететь.

После полуночи партизаны услышали в воздухе мерный стрекот, а вскоре увидели медленно и низко летевший самолет У-2. Николай Козубовский приказал тут же зажечь сигнальные партизанские костры.

Но самолет сделал круг над поляной и улетел. Потом он вновь появился в небе, сделал второй круг, третий…

— Почему не садится? — спрашивали друг друга ничего не понимавшие партизаны.

— А может быть, это не наш?

— Вот черт! — раздосадовано произнес кто-то. — Выходит, поторопились с кострами. Только выдали себя. Теперь придется искать другую поляну.

— Замолчите! Тихо! Не горячитесь, товарищи. Не зря же он тут крутится.

— Нас изучает. Чего еще? Партизан высматривает, гад.

— Чего он, действительно, вертится, скорее садиться надо! — вырвалось у Козубовского, упорно верившего в то, что самолет послан Большой землей за польской делегацией. — Давай снижайся! — шептал он, словно летчик мог его услышать. — Ну что ты медлишь? Фашисты же рядом… — Но самолет, сделав еще один круг над поляной, снова улетел.

Однако через несколько минут У-2 появился опять. На этот раз неожиданно пошел на снижение и пронесся над кострами, над самыми головами партизан. И ушел на восток. Больше в ту ночь он не появился.