Артефакт острее бритвы - Павел Николаевич Корнев

И обратился к хозяину кабинета ещё прежде, чем тот успел задать вопрос о Дарьяне: — С учётом смягчающих обстоятельств церковь готова передать отрока, обвиняемого в подготовке ритуального жертвоприношения, на поруки заморской администрации союза негоциантов.

Секретарь мирового судьи поджал губы.

— Это большая ответственность. Чего ради нам взваливать её на себя?

Дарьян с ответом не нашёлся. Он стоял и молча хлопал глазами, я не выдержал и легонько его пнул. Тогда только книжник судорожно сглотнул и выдавил из себя:

— Чего вы хотите?

Хозяин кабинета поморщился.

— Так себе формулировка, — вздохнул он и пожал плечами. — Но, если говорить прямо… Что ж… Риск для нас будет сочтён приемлемым в случае удвоения долговых обязательств перед союзом.

Дарьян задолжал школе немногим больше тысячи целковых, так что предложение ему сделали не такое уж и людоедское. Но он молчал, поэтому я взял переговоры в свои руки.

— Без взимания штрафа за досрочное погашение!

— Хорошо, но это не затронет основной суммы долга!

Тут бы мне сказать «по рукам», а вместо этого я вновь пнул ботинок Дарьяна. Тот встрепенулся и хрипло выдохнул:

— Я согласен!

Ну вот и ладушки, одной проблемой меньше.

Одной? Черти драные, да над всеми нами неопределённость карающим мечом правосудия висела, а тут как-то сразу даже дышать легче стало!

Поживём ещё, покоптим небушко!

Глава 9

11−8

Дворец правосудия мы покинули только через час, до того ждали, пока утрясутся все формальности с передачей на поруки Дарьяна.

— Надо было поторговаться! — укорила меня Беляна, когда книжника пригласили для подписания соглашения об увеличении долга. — Мог бы и расстараться! Он же из-за нас в неприятности угодил!

— Из-за нас угодил, вот и поможем с долгами рассчитаться, если подработка подвернётся, — пожал я плечами. — А торга не предполагалось. С тем же успехом ему нож к горлу приставить могли.

Девчонка привалилась ко мне плечом.

— До чего же я устала! — Она вздохнула. — И как там только наша Заряна одна-одинёшенька…

Но только распахнулась дверь и к нам вышел Дарьян, черноволосая пигалица тут же оказалась рядом и чмокнула его в щёку. Книжник покраснел, я выразительно прочистил горло. Нельзя сказать, будто начал испытывать ревность…

Но да, черти драные! Да! Начал!

В сопровождении священника мы вернулись во внутренний двор, необходимости забирать вещи из экипажей и топать невесть куда пешком не возникло.

— Садитесь, подвезём, — сказал отец Шалый. Отказываться нам и в голову не пришло.

Думал, Огнич так и скучает на площади перед дворцом правосудия, но фургонщика нигде видно не было, так что дальше поехали под тёплым моросящим дождём уже без него.

— Насколько помню, Царь небесный завещал каждому отмерять по трудам его, — заметил я, когда экипажи пересекли небольшую площадь и покатили по направлению к форту на западном склоне холма.

— Поясни! — потребовал священник, которому и были адресованы эти слова.

— Вы попросили, я придержал и не удавил, — сказал я.

Особо даже не сомневался, что ответом станет укор в отсутствии благодарности за спасение наших жизней, но отец Шалый вынул из кошеля червонец.

— Прими награду за труды свои, отрок! — сказал он, вкладывая в мою ладонь увесистую монету. — Только учти, что золотая десятка здесь тянет всего на восемь целковых серебром.

— Чего это? — опешил я.

— Антиподы платят торгашам золотом, его у них в избытке.

— Платят? — удивился я. — Мы разве с ними не воюем?

— Мы с ними торгуем.

— Подождите-подождите! А как же осада и взятие Тегоса? Об этом даже в газетах писали!

Дарьян закивал, соглашаясь со мной, и священник рассмеялся.

— Южноморский союз негоциантов отбил Тегос у банкирского дома Златогорье. Обычное дело. Всё ради прибыли и власти. Антиподы сражались с обеих сторон, среди них тоже нет согласия, да и наёмников хватает.

— Поверить не могу! — пробормотал книжник.

— Торговать с антиподами выгодней, нежели воевать, поэтому местные князьки и жрецы могут спать спокойно. Кровь жертв ещё долго не перестанет литься по ступеням пирамид, питая демонических тварей и забытых божков.

Интонации священника неуловимым образом изменились, и Дарьян неуверенно поёжился, ну а Беляна и до того сидела тише воды, ниже травы. Я подумал-подумал и продолжать разговор не стал. Ни к чему это. Да и приехали уже.

Стены форта оказались не слишком высокими, зато были сложены на совесть, а на огневых позициях помимо картечниц я приметил и безоткатные артиллерийские орудия — не самого крупного калибра, зато скорострельные. На воротах дежурили стрельцы в кирасах и с винтовками. Свои шлемы они сняли и побросали на лавки, компанию им составлял молодой тайнознатец — тянувший здесь лямку, судя по загорелому лицу, уже не первый месяц. Экипажи в арку заезжать не стали, мы выгрузились и в компании монахов прошли во двор, где уже расположились пассажиры «Девятого вала».

Под озадаченными, недоумёнными и злыми взглядами я, Беляна и Дарьян присоединились к соученикам, монахи ордена Небесного меча покидали свои пожитки под навес и встали наособицу, а вот отец Шалый двинулся прямиком к троице местных заправил.

Сухопарый мужчина средних лет, прямой будто штык проглотил, был в странного вида головном уборе и светлом мундире с непонятными нашивками. Под мышкой он удерживал тонкую трость, пояс оттягивала кобура с револьвером. Бородатый и пузатый дядька нарядом и манерой держаться походил на преуспевающего купца — этот на голову водрузил картуз. Распахнутый сюртук открывал жилетку с золотой цепью карманных часов, а брюки были заправлены в высокие кожаные сапоги. Дымил он странной на вид самокруткой, только свёрнутой не из обрывка газеты, а непосредственно из листьев табака. В третьем же я с первого взгляда опознал тайнознатца, пусть и вырядился моложавый дядька, загорелый и вислоусый, в холщовые штаны свободного кроя, льняную рубаху и широкополую соломенную шляпу. На ногах — сандалии.

Отец Шалый после недолгого разговора с этой троицей отошёл в тенёк, где за конторкой примостился парнишка-писарь, но и там надолго не задержался и в итоге уселся на выставленную вдоль стены лавку. Ветер унёс тучи, выглянуло солнце, и от влажных плит начал подниматься пар. Не сказать, будто в бане очутился, но что-то вроде того.

— Чего тут? — шепнул я, протолкавшись к Огничу.

— Кормёжка за казённый счёт, жильём обеспечат, а вот если что купить — либо под жалование, либо денег могут в