Конкурент - Оксана Алексеева

чтобы не ржать. – Девушку для знакомства с нами привезешь? Буду только рад!

– Ага. Соня тоже будет рада.

– Без проблем! Соня? А помнишь, у тебя и в школе Сонька была? Ты их коллекционируешь, что ли? Тогда б уже выбирал более ходовое имя, чтоб было где развернуться!

– Родионова.

Снова пауза, но теперь уже Никите пришлось поднапрячься, чтобы не расхохотаться. Но Гришка сообразил довольно быстро:

– Поверить не могу, вы сошлись?

– Давно уже. Что тут странного?

– Да странного как раз ничего! Что же раньше молчал?

– К слову не приходилось.

– Вот ведь… человек. Бери, конечно. Если уж ты сам ей спустил, как она тебя кинула, то мне чего зло держать?

– Спасибо. Ты только на нее отдельное приглашение выпиши, а то еще придумает себе, что ее не рады видеть. Говорят, женщины с годами мудреют, но моя с годами только стервеет. За это и люблю.

– Скидывай и ее координаты, все организую в лучшем виде. Ну, а ты, дружище, прими мои запоздалые поздравления и сочувствия. Но сердцу не прикажешь. Моя вон тоже заноза, каких свет не видывал, да куда ж от нее деться-то?

И после Никита терпеливо ждал. Настя не подвела, но, когда позвонила на следующий день, говорила довольно спокойно:

– Гришка Егоров звонил, очень настырно на годовщину свадьбы зазывал. И Соню тоже… Я понимаю, что твоих рук дело, но какого черта?

– При чем тут черт, Настен? – изумился Никита. – Мы с Гришкой постоянно общаемся, я упомянул, что с вами пересекся. Конечно, он захотел пригласить и вас – столько лет не виделись!

Она будто бы пребывала в замешательстве:

– Да мы тоже не прочь сгонять, с родней, с друзьями встретиться, а тут еще такой повод. И за два дня наш бизнес не развалится. Но, Никит, просто скажи мне честно – Сони рядом нет, и я не собираюсь с ней это обсуждать – ты в ее адрес лыжи случайно не навострил? А то как-то фоном это постоянно сквозит.

– С ума сошла, Настен? Да Соня такой мегерой стала, что ни один мужик в здравом уме на нее не взглянет! Ты просто подруга ей, потому не в состоянии оценить эту запущенную…

Она перебила:

– Ну ладно, ладно, мог бы и без оскорблений обойтись, а то она тут рядом стоит… Я точно полечу, уже настроилась, а Соня еще подумает. Если она не захочет, давай на один рейс билеты возьмем? Пашка может начать сопротивляться – мне понадобится грубая мужская сила, чтобы его в чувства привести.

– Безусловно, Насть. Обязуюсь дубасить твоего Пашку, пока он окончательно не влюбится.

Настена фыркнула:

– Уже влюбился! Просто пока не осознал.

Итак, Соня теперь намерена сомневаться. Да кто ж ей позволит? Никита окончательно перешел в режим «атакующая Настя», потому был готов дубасить Соню, пока и она все не осознает.

Глава 13. Ничему нельзя верить

Соне он позвонил через несколько дней:

– Через час жду, скину тебе адрес сообщением.

Она тоже здороваться была не намерена:

– Зачем?

– Как зачем? Следить. Директор «Карины-спорт» сегодня банкетится.

– И что же вы собираетесь выяснить, Никита Николаевич?

– Очную ставку ему устроим. А, да, прихвати в сумку вечернее платье – может пригодиться.

Соня подумала, но потом согласилась. Миша, который слышал весь разговор, отвлекся от книги и грустно улыбнулся.

– Ты окончательно перешла на ночной режим работы.

Она нырнула к нему и пристроила голову на плече:

– Прости, любимый! Думаю, я ненадолго.

– И снова с Кулагиным?

Соня поднялась и посмотрела в его глаза, чтобы правильно понять этот сдавленный тон. Миша не злился, он не был раздражен – или тщательно это скрывал, но выглядел при этом каким-то бесконечно уставшим.

– Да, с ним. Там один… потенциальный заказчик сегодня банкетится, мы хотим взять его тепленьким.

– Понял, – Миша выдавил улыбку. – Начинаю думать, что Кулагина стало в нашей жизни слишком много.

Соня наклонилась к его губам и одарила нежным поцелуем, а потом начала невольно улыбаться:

– Меня заводит твоя ревность, но лучше пусть останется только игрой. Ревность разрушает настоящую любовь, а у нас она самая настоящая.

Миша перехватил ее за талию, резко перевернул, придавил собой и поцеловал так, что Соня на время забыла и о делах, и о похищениях. Но продолжать не стал: отпустил и нагло выпихнул ее с кровати, а от недовольного возгласа еще и рассмеялся.

Соня собралась довольно быстро: подкрасилась, нарядилась в удобные джинсы и кроссовки – мало ли, вдруг по подвалам шастать придется, закинула в рюкзачок вечернее платье и лодочки, схватила куртку и выбежала к уже ждавшему такси. Во время поездки пришлось остыть от спешки, а оттого и начать думать. У Миши нет поводов ревновать, но дело не в этом. Да, ревность портит настоящие чувства, но Соня прекрасно справляется и без лишнего недоверия: их отношения портит она сама своей ложью. Она так и не осмелилась рассказать Мише о старых отношениях с Никитой и об их похищении – не хотела дать первый стоящий повод для ревности. Но от этой, казалось бы, незначительной лжи во все стороны расползались метастазы, и Соне приходилось врать все чаще и чаще. Например, она должна была выдумать причину для сегодняшнего позднего «свидания» или не могла позвать Мишу на годовщину одноклассника – там, в подвыпившей компании, кто-нибудь обязательно бы ляпнул про самую романтическую парочку в школе. Получалось, что теперь все больше и больше вопросов каким-то неведомым образом липли к первой маленькой тайне. И Соня определилась: раз она не может взять с собой Мишу, то и сама не поедет. Ей-то с какой стати разлучаться с любимым, особенно когда твердо решено, что эти два месяца будут посвящены только ему?

Никита мог бы и не светиться так откровенно своим зеленым монстром. Соня вздохнула, но подошла и уселась в салон.

– И что? Следить будем? У тебя есть шляпа, а