Краснознаменная подводная лодка «А-5» («Металлист») - Яков Куприянович Сколота

на малую дистанцию и выпустил по нему две торпеды. После обнаружения следа торпед сторожевые корабли и миноносец бросились в атаку на подводную лодку, но предотвратить потопления транспорта уже не могли. Уклоняясь от вражеских атак, командир выбрал удачный момент и вторым залпом потопил моторное судно. (Материал о боевых действиях «А-5» в 1944-45 годах у берегов Крыма взят из статьи «Краснознаменная подлодка», напечатанной в «Крымской Правде» от 6 мая 1977 года, автор – бывший командир подводной лодки «Щ-202» капитан 1 ранга в отставке И. Леонов).

На этом страница боевой биографии «А-5» была закончена. В 1944 году за стойкость, мужество и героизм, проявленные экипажем «А-5» в боях с немецко- фашистскими захватчиками, подводная лодка была награждена орденом Красного Знамени, а ее личный состав удостоился высоких правительственных наград. В дальнейших операциях «А-5» не принимала участия. Командир ее Василий Иванович Матвеев был назначен командиром подводной лодки «С-33». В том же 1944 году лодку под командованием капитана 3 ранга Малова с порта Поти перевели в Севастополь, где она стала зарядной станцией для ремонтирующихся лодок.

Личный состав был расписан на другие подводные лодки. В 1954 году «А-5» была демонтирована.

Так и пролистали мы страницы истории подводной лодки «А-5», которая верой и правдой служила своему Отечеству, как и ее сверстницы-«агешки». Хочется еще поделиться своими мыслями о развитии отечественного подводного флота. Какой это был нелегкий, порой и тернистый путь в освоении отечественного подводного оружия, техники и овладении боевым мастерством экипажами подводных лодок! Об этом свидетельствуют и события на «Металлисте» – «А-5». Но самым близким и печальным для меня по тому времени было случившееся на подводной лодке «Л-4», о чем не могу, хотя бы вкратце, не рассказать, так как тогда те действия и поступки людей перекликаются с действиями личного состава во время войны. Я начал свою подводную службу краснофлотцем в мае 1934 года на подводной лодке «Л-4». Это был первоклассный новый подводный корабль, и нередко называли «Л-4» подводным крейсером, подводным минным заградителем, гордостью флота. Лодку посетил Предсовнаркома В.М. Молотов. Лодкой командовал капитан 2 ранга Павел Иванович Болтунов, комиссаром лодки был полковой комиссар Козлов, помощником командира лодки – капитан 3 ранга И.А. Бурмистров, командиром БЧ-5 – инженер-капитан 2 ранга Букач. Впоследствии было установлено, что на этой серии новых подводных лодок обнаружились конструктивные недостатки аккумуляторных ям, к тому же находившаяся на борту лодки аккумуляторная батарея была не из числа новых. И на лодке произошло следующее. 27 августа 1934 года в районе Бельбека «Л-4» и «Л-5» каждая в своем квадрате отрабатывала подводные задачи. Был на борту «Л-4» начальник штаба БПЛ капитан 1 ранга Котловский. На лодке произошел взрыв аккумуляторной батареи во втором отсеке. Я не был очевидцем самого взрыва гремучей смеси (соединение водорода с воздухом) во втором отсеке, но сила глухого воздушного гула со второго отсека, а с ним ощущение давления и треска в ушах дошли через открытые переборки в шестой отсек. С первых же секунд ощущался запах горелой резины и чувствовалось действие на дыхательные пути едкого газа. В отсеке поняли, что лодка всплыла, но с открытием люка в нашем отсеке команда задерживалась, но все же она прозвучала. Как только открыли люк, то нам сразу стало ясно, почему была задержка его открытия – лодка неполностью всплыла, вода чуть не доходила до верхней палубы, был большой крен на левый борт, лодка медленно погружалась. Трудно передать, что в это время происходило с отравленными газом людьми, находившимися на кормовой части палубы. Люди теряли сознание от удушающего кашля и раздражения дыхательных путей с кровяными последствиями. Стоны, крики, ползание по палубе, стремление зачерпнуть воду для прохлады и влаги. Вокруг лодки плавают постели, пробковые матрацы, подушки, одежда. Трудно становится удержаться на палубе из-за крена, и лежачим грозит опасность сползания в воду, которая почти подмывает их постели. И во всей этой обстановке мне хорошо помнятся самоотверженные, энергичные действия помощника командира лодки капитана 3 ранга Ивана

Алексеевича Бурмистрова. Сам он не в меньшей степени пострадал, но его забота о людях была беспредельна – успокаивал, оказывал помощь, находился в беспрерывном движении между людьми, отдавал распоряжения, держал связь с командным мостиком. Когда я поднялся на палубу, сейчас же был замечен моим командиром отделения рулевых-сигнальщиков – ст. 1 ст. Алексеем Григорьевичем Родимцевым (в будущем военком подводной лодки «Щ-213»), который подключил меня к спуску на воду «тузика», а потом отослал на мостик для подмены сигнальщика. Когда я поднялся по трапу и еще не успел ступить на мостик, я там увидел очень тяжелую обстановку, мне на трапе передавали задыхавшихся от газа людей, чтобы спустить их на палубу. С рубочного люка клубами поднимался дым, им был затянут весь мостик, трудно было дышать.

В рубке и рубочном люке передвигались люди, кашель и удушье одолевали их. В этих облаках газа, почти у самого люка, в обгоревшем комбинезоне, весь в копоти выделялся своей подтянутостью, волевыми и мужественными действиями по предотвращению затопления корабля командир лодки «Л-4» Павел Иванович Болтунов. Таким, и только таким, остался его образ навсегда для тех, кто видел тогда на мостике своего командира. На палубе из ведер полыхают костры, зажженные из соляра, люди поднимают руки, машут, подбрасывают бескозырки, постоянно сигналят флажками, все это направлено в сторону «Л-5», чтобы там обратили внимание на нас. Что происходило с лодкой? Несмотря на то, что второй отсек был закрыт, в нем температура продолжала расти и на внешней переборке достигала более 60 градусов. В лодке около 150 штук 75- мм снарядов, наличие другой взрывчатки. На лодке неполностью был продут главный балласт. Клапаны вентиляция закрывалась пневматически, не были дожаты вручную и пропускали воздух, отчего лодка медленно погружалась. Из-за краткости излагаемого материала не могу назвать все фамилии и имена старшин и краснофлотцев, трюмных и мотористов, действия которых можно назвать подвигом. Люди погружались в люки в противогазах и без них (это почти одно и то же, так как они были мало полезны) в наполненную газом лодку; внизу, в темноте, в удушающем газе, выручали друг друга и добивались выполнения приказа командира.

Всплыла «Л-5», узнав о нашем состоянии, передала сигнал бедствия. Первым на торпедном катере прибыл командующий флотом И. Кожанов, следовали к нам и другие спасательные средства. Личный состав был снят с лодки, и на «Л-5» часть его была доставлена в госпиталь, а часть – в базу. Лодку поздно ночью отшвартовали к Восточной стороне Южной