Фантазии Дарио. Тру-крайм с поразительной развязкой - Пабло Тринчия

в реке Панаро в 1995 году. Его Клаудиани хотел использовать, чтобы «продемонстрировать схему утилизации человеческих останков, в том числе эксгумированных в этом районе». Череп был вещественным доказательством того, что на кладбищах что-то происходило, что дети не лгали. При этом, стоит признать, не было никаких доказательств десятков убийств, о которых говорилось на слушаниях. Следователи не нашли ничего подозрительного в статистике о пропавших без вести людях в период, когда предположительно совершались преступления, так что они сделали вывод, что жертвы ритуалов, вероятно, были иностранцами. Возможно, из Восточной Европы. Это предположение подтверждал Дарио, признавшийся, что убил мальчика-албанца и видел, как его сжигали в камине. Недавно закончился конфликт в Косово, в результате чего беженцы хлынули в Албанию и Западную Европу, а в ходе распада Югославии Балканы стали очагом торговли людьми, особенно женщинами и, по некоторым сообщениям, детьми. Например, инспектор Пагано и его команда нашли женщину 50 лет, которая вместе с сыном покинула родную Боснию и жила в Финале-Эмилия, где «прибиралась в церквях». Однако позже они обнаружили, что она просто сбежала от жестокого мужа – никакой связи с торговлей людьми. Обвинения в ритуальных убийствах были немедленно сняты из-за полного отсутствия доказательств.

При этом, как я понял по записям судебных слушаний, атмосфера в зале суда оставалась крайне напряженной. В день открытия судебного процесса по делу Педофилов-2 один из адвокатов стороны доктора Донати и доктора Бургони выступил с обращением к семьям Морселли и Ковецци с ненавистью в глазах. «Мы здесь, чтобы вы заплатили за боль, которую вы причинили. Причинили детям, которые были вашими, но теперь под опекой AUSL. Больше они не имеют к вам никакого отношения, и мы будем защищать их, что бы ни потребовалось для этого сделать!»

На судебном процессе технические консультанты суда, защиты и обвинения, включая доктора Донати, по очереди выступали, зачастую совершенно по-разному интерпретируя доказательства. Адвокаты и свидетели-эксперты защиты возражали против методов социальных работников Мирандолы, утверждая, что они настраивали свидетелей против обвиняемых, задавая детям явно наводящие вопросы. Из-за этого дети были вынуждены подтверждать заранее выдвинутые безосновательные теории, разработанные экспертами, несмотря на то, что, по собственному признанию экспертов, у них не было никакого опыта в подобных делах.

Судьи считали, что показаниям детей можно доверять. Конец истории. Не только из-за доктора Донати, но и из-за показаний экспертов из Турина, никак с ней не связанных. Суд поддержал линию защиты, отстаивая методы доктора Донати. В вердикте они уточнили, что в противном случае «приходится сделать вывод, что психолог… намеренно нарушила все основные правила профессии» с целью заставить детей придумать достоверные истории, «полностью сознавая вред, который она нанесет детям и взрослым. Зачем ей такие махинации?».

Медицинские осмотры, проведенные доктором Маджиони, подтвердили наличие следов серьезного насилия у всех детей. В суде на большом экране были представлены фотографии детских гениталий, хотя судебные эксперты и гинекологи, которые анализировали эти фотографии, сочли признаки насилия неочевидными.

Особенно напряженным был момент дебатов между доктором Маджиони, консультантом обвинения, и Кристиной Каттанео, патологоанатомом из Милана, консультанта защиты во время слушаний. Доктор Каттанео утверждала, что у детей Лорены и Дельфино не было никаких признаков, «явно свидетельствующих об актах сексуального насилия». Доктор Маджиони указала на фотографию гениталий девушки, утверждая, что ее девственная плева исчезла из-за повторяющихся и серьезных актов насилия, но доктор Каттанео возразила, сказав, что гимен прекрасно виден – нет никаких оснований полагать, что сексуальные акты вообще случались.

В ходе разгоревшегося спора доктор Маджиони сказала, что менархе, первая менструация, может восстановить порвавшуюся плеву. Присутствующие коллеги поморщились: это утверждение не имело научных подтверждений. Защита высказала протест, ведь это подвергало сомнению компетентность доктора Маджиони, а именно она осматривала всех детей. Ее отчеты сыграли решающую роль в решении изъять детей из семей. Важный момент: многие консультанты защиты были не согласны с выводами доктора Маджиони, включая Антонио Форнари, звездного эксперта судебной медицины из Павии, который на протяжении своей карьеры участвовал в ряде серьезных и громких дел. Проанализировав работу и методы доктора Маджиони, он подытожил: «Я абсолютно не согласен с выводами… не вижу никаких признаков, которые могли бы с какой-либо степенью уверенности указывать на то, что эти дети подверглись сексуальному насилию».

Чтобы разрешить разногласия, суд сформировал группу экспертов. Группа установила профиль «предполагаемых» или «показательных» случаев жестокого обращения с детьми и определила, что некоторые отметины в области гениталий – трещины, небольшие царапины и покраснения – могут быть истолкованы либо как обычные повреждения или особенности строения, либо как «совместимые» с актами следы. Никакой уверенности не было. Ни у одного из детей не было «конкретных» или «явно выраженных» признаков. На самом деле, как гласят современные учебники и руководства, точно установить, что в отношении несовершеннолетнего было совершено сексуальное насилие, можно лишь при наличии недвусмысленных следов: разрывы, беременность или заболевания, передающиеся половым путем. Но тяжесть обвинений детей в адрес их родителей с лихвой компенсировала эту судебно-медицинскую неопределенность. В мае 2000 года обвинение по делу Педофилов-2 просило приговорить обвиняемых к тюремному заключению сроком до 15 лет, в том числе дона Джорджио Говони, предполагаемого лидера секты.

Некоторые старые друзья и прихожане дона сказали, что он казался спокойным и уверенным в своей судьбе, даже после того, как о его вовлеченности в дело узнала вся Басса. Он верил лишь в giustissia divina, божественное правосудие. Слушание за слушанием, свидетельство за свидетельством, он наблюдал, как люди нервничают в залах суда. 19 мая днем дон Джорджио сел в машину и отправился из Стаджи в Модену, чтобы встретиться со своим адвокатом, Пьером Франческо Росси. Они не договаривались о встрече, а потому дон Джорджио предупредил о своем прибытии звонком, сказав, что хочет передать ему «кое-что важное».

В тот день у Росси был другой клиент, но он сказал, что выделит для дона минутку. Росси был молодым адвокатом по уголовным делам, восходящей звездой юридической сцены Модены. Он познакомился с доном Джорджио за 3 года до их сотрудничества, когда представлял в суде Игоря Гальера, старшего брата Дарио, обвиненного в растлении и жестоком обращении. Тогда Игорю было 22 года, но он не мог самостоятельно найти офис своего адвоката. Вместо того чтобы приехать на автобусе из Масса-Финалезе, он попросил дона Джорджио отвезти его. Когда сам дон оказался в числе подозреваемых, он обратился к тому же адвокату – у него было мало знакомых в этой сфере.

Дон Джорджио сел в приемной, дожидаясь очереди. Спустя какое-то время Росси из своего кабинета услышал страшный хрип, а затем кто-то