Несудьба - Эллин Ти

Сочи, то выбора не стояло больше. Приедет через две с половиной недели, будем праздновать. Кстати, приглашаю! Будут все наши, а ты все равно наша, как бы кто ни пытался это отрицать.

Он слишком откровенно язвит в конце, но я тихонько хихикаю, пытаясь не подать виду, что шутка меня рассмешила, а то по пути в свой домик я останусь без головы.

– Приду, спасибо за приглашение! – Я не отказываюсь, конечно. Свадьба – это круто, я только начинаю думать о том, как это может быть мило, у меня глаза слезами наполняются. Видимо, в день торжества буду реветь постоянно, как дурочка.

– Ладно, я пойду, пока мои тараканы по всей территории не разбежались. Увидимся еще. Приглашение Лизка пришлет в электронном виде. – Он еще раз улыбается и убегает за своей малышней, снова оставляя нас с Максом наедине.

– Они все меня бесят своим «Фениксом» и тем, что приплетают тебя туда.

– Они не приплетают меня, Максим. Я работала с ними полгода душа в душу.

– Но уже два года работаешь у нас! – рычит он, сжимая губы.

– И им надо всем меня из жизни вычеркнуть? Что за дележка, Макс? Я не праздничный торт…

– Но я бы кусочек откусил, – внезапно звучит на ухо, и я столбенею от этой наглости, дерзости и самодовольства.

На секунду я думаю, что это у Макса хватило всех этих качеств, чтобы такое выдать, но потом вижу ухмыляющегося Булгакова, который делает вид, что просто идет мимо, и все встает на свои места.

Хотя ни черта не встает. Перебесился? Или что? Полтора часа назад стоял психовал на меня у входа на территорию, а тут откусил бы, смотрите на него.

И главное, краснею от этих слов, как пятиклассница! И мурашки противные чувствую. Засранец какой-то…

Макс не слышал ничего, но точно видел, что тот останавливался мне что-то сказать, потому что зло смотрит ему вслед и сжимает руки в кулаки. Боже мой. Они меня с ума сведут.

– Все, нагулялись, пошли, – хватаю его за локоть и тяну в сторону наших домиков, потому что еще пару секунд – и он пошел бы с ним разбираться.

Я не знаю, как мне с этим справиться, но мы тут и двух часов еще не находимся, а эти двое меня уже раздражают. У одного явно с эмоциями проблемы, потому что он никак не определится, какую использовать. А у другого вообще с головой, потому что в одно ухо влетает все, что я ему говорю, и через другое вылетает сразу же, внутри вообще не задерживаясь. Детский сад.

Когда мы возвращаемся в домик, Макс направляется со мной к моей спальне слишком спокойно, словно я его приглашала туда. Именно поэтому я останавливаюсь у двери и говорю ему:

– Спасибо за прогулку, я пойду разбирать вещи, – и закрываю дверь прямо перед его носом.

Глава 20

Сережа

Мне безумно хочется утащить ее из лап «Титана», но я держу свои желания в руках и вообще решаю не трогать ее больше сегодня. Хотя я психую ровно с тех пор, как она ушла в свой домик вместе со своим дружком. Я просто надеюсь, что он не решил переться в ее комнату, вот и все. А даже если решил – она его выгнала. Я надеюсь.

На самом деле тяжеловато держаться и действительно не пойти к ней, но я умом понимаю, что порыв она не оценит. Потому что сначала мы поссорились, а точнее, я повел себя как идиот, а потом я уже с улыбкой шептал ей ту идиотскую шутку на ухо. А шутку ли?

Короче, не лезть к ней остаток этого сложного дня – идеальное, хоть и трудно выполнимое решение, и перед сном я все-таки завоевываю кусочек внимания и пишу ей сообщение, желая сладких снов. Она не отвечает, правда, но оно светится прочитанным, и мне для первого дня тут этого хватает. Впереди еще два месяца и десять дней, надеюсь, что хотя бы ответного «спокойной ночи» я успею добиться.

Утренний подъем – дело не сложное, мы почти все приучены по утрам бегать, поэтому никаких страданий никто не выдает. Нам объявляют расписание пробежек по командам – поделили пробежки по разным территориям во избежание столкновений и большого скопления людей, – и после утренних процедур мы все выходим на футбольное поле для зарядки и получасовой беготни, которая поможет проснуться и взбодриться.

На третьем круге я чувствую на себе взгляд и аккуратно смотрю по сторонам, делая вид, что ничего не чувствую. На самом деле, я бы и не почувствовал такое, если бы это была не она. Именно поэтому мне отчаянно хочется узнать, откуда она смотрит.

Минуты через две я замечаю ее, стоящую на втором этаже одного из домиков «Титана» с чашкой кофе в руках. У меня хорошее зрение, а ее окна выходят прямо на футбольную поляну, поэтому разглядеть даже то, что на ней пижама с каким-то узором, не составляет труда. И мне до боли необходимо узнать, что там за узор…

Когда пробежка заканчивается – ее уже нет, и мне очень интересно, видела ли она, что я спалил ее место наблюдения. В целом уже все равно, главное, я понимаю, где ее комната. Подсказывает мне что-то, что мне эта информация понадобится в ближайшем будущем. Возможно, даже не один раз.

Завтрак, как и все приемы пищи, тут тоже строго по расписанию. Столовая маловата для всех хоккейных клубов, что тут присутствуют, поэтому нас поделили по два и отвели ровно тридцать минут на посещение. Не успели – можете быть свободны. Я же говорил, как в детском лагере. А может, в тюрьме, не знаю. Короче, в целом все строго, но это развивает дисциплину, поэтому никто не жалуется.

Кроме меня, и то из-за того, что столовую пять раз в день нам придется делить с «Титаном» и лишний раз смотреть на их лица, словно нам мало.

Мы подходим к зданию всей толпой, и я морщусь, замечая Максима. А наш новый Тимур с ним еще и здоровается, как с лучшим другом, что бесит неистово.

Ищу глазами Аленку и нахожу через минуту: она спешит к своей – меня тошнит произносить это – команде с другого конца территории. Там медпункт, нам говорили, и работать она будет там, но расписание никого не обходит стороной.

Она осматривает всех присутствующих, пока мы ждем открытия столовой, и ее глаза внезапно останавливаются на… мне? Она