Ключи и калитки (СИ) - Демченко Антон Витальевич

— Угу-угу… — покивал Любим и фыркнул. — Много вас таких «промышляльщиков» было. Всё мнилось, что уж они-то самые ловки да хитрые, любого здешнего лесовика вокруг пальца обведут. А знаешь, где все те ухари ныне? В нетях. Сгинули, обмишулившись.

К концу речи Усатый только что не рычал, да и сидящий за столом напротив него Лихобор побагровел и сверкал глазами так, что казалось, ещё слово услышит, и в драку полезет.

— Хватит, Любим, — резкий оклик полусотника заставил раздухарившегося десятника отпрянуть и умолкнуть. Стоян обвёл взглядом насупившихся подчинённых. — Отправить на поиски самского лагеря людей — идея неплохая. Да, затея это опасная, не спорю. Но нужная. Дружин, кстати, отписал, что о том же помышляет. Да и Поклест с Миряном тако же мыслят…

— Извини, что перебиваю, Стоян Смеянович, — вклинился я, едва полусотник сделал небольшую паузу, чтобы глотнуть холодного ягодного взвара. — А нельзя ли мне в том поиске поучаствовать?

Честно говоря, за столом совета десятников я оказался почти случайно. Представлял подчинённым Стояна Хляби арбалет, сделанный кузнецом Усть-Бийска, да после того меня как-то позабыли выгнать.

— Ерофей… — полусотник взглянул удивлённо. — Тебе-то оно зачем?

— Так, вы говорите, что самы в лесу как дома, и для стрельцов, да ещё и учиняющих такой розыск малым числом, он чересчур опасен. А я… скажем так, по лесу хожу не хуже местных. Следы читаю, да и от чужих глаз скрываться умею.

Моё спонтанное предложение, кажется, вогнало присутствующих в лёгкий ступор. Но ненадолго. Уже через несколько секунд закряхтел Буривой, а за ним скривил губы в недоверчивой ухмылке и Любим. Но если первый из «старших» десятников промолчал, то Усатый не сдержался.

— Юнец безусый, ты… — закончить фразу Любим не успел. Грохнул по столу кулак полусотника.

— Не сметь. Мой дом, мой гость, — прошипел Стоян, уставившись побелевшими от гнева зенками в глаза десятника. И тот сдал назад.

— Прости, Стоян Смеянович, не сдержался, — повинился он равнодушным тоном. Впрочем, хозяина дома и острога и такое извинение устроило. Он кивнул и перевёл взгляд на меня.

— Не держи зла на моего десятника, Ерофей, — проговорил он. — Любим тебя в бою не видал, а посему сомнения его понятны. Но… как я и сказал, ты мой гость. Не стрелец острожный, не словен даже. То, что ты решил встать на защиту стен Усть-Бийска, то понятно. За спиной у тебя невеста, кою защищать здесь будет сподручнее, чем в пути от татей самских таиться. Но какой прок тебе в участии в розыске? Зачем лишний риск?

— Не вижу здесь никакого риска, — я мотнул головой. — Зато польза от разведки очевидна. Повторю, Стоян Смеянович. От местных лесовиков-самов мне укрыться, что тебе кубок мёда опростать. У тебя же каждый стрелец на счету, а рисковать потерей воинов ещё до начала битвы, когда их и так немного, дело пустое. Вот и предлагаю помощь в том, в чём действительно смыслю.

— Не верю, — подал голос Буривой. — В умения твои, Ерофей, сын Хабаров, уж извини, не верю. Самы в сих лесах родились и выросли, следопыты и охотники они прирождённые. Да и, как говорят, свой покон в лесном житье им помогает. Ты же — купцов сын, к городам да весям привыкший. Где тебе было лесному мастерству учиться? У кого и зачем?

— Так ведь, не в бирюльки играем и не в «верю-не верю», — пожал я плечами в ответ. — Сомневаешься — проверь.

— А и проверю, — хитро прищурился Рудый и повернулся к полусотнику. — Как, Стоян Смеянович, разрешишь устроить твоему гостю эк-за-ме-на-цию?

— И кто ж его «экзаменовать» будет? — задумчиво глядя на своего десятника, протянул Хлябя.

— А вон, Лихобор рёк, будто сызмальства к лесу приучен, ягодным сбором занимался, — кивнул в сторону десятника Рудый, и вся компания, исключая меня да Лихобора, понимающе заухмылялась. — Да и в моём десятке пара бывших охотничков сыщется. Вот пусть они и проверят, так ли хорош твой гость, как вещает. А?

— Хм… — полусотник потеребил мочку уха, вздохнул и… махнул рукой. — Ай, да и светлые с вами. Любим, тебе выбрать место для испытания. Лихобор, тебе Буривой своих стрельцов даст, обговорите с ними, как поиск завтра утром вести станете. Ну а ты, Ерофей… сам просил, сам и действуй. Учти, искать тебя будут трое воев, с рассвета и до полудня. Не найдут — твоя взяла, отыщут — не взыщи. Хоть ты и гость, но веры более твоей похвальбе не будет.

— Понимаю, — кивнул я в ответ.

— Добре, — отозвался чем-то довольный Любим и, чуть помедлив, словно задумавшись, мотнул головой. — Над местом для розыска долго гадать не стану. От Ладова селища и Медвежьей балки до острожьего предполья лес не хуже прочих. Где хоженый, где буреломный, да и стрельцам знакомый. Для испытания в самый раз. Что скажете, десятники?

Судя по согласному гудению, присутствующих этот «полигон» устроил. Мне же… да пофиг, честно говоря. Единственное, что хотелось бы знать…

— И где это место находится? — поинтересовался я.

— К закату от острога на три версты, до Большого ручья, — отозвался довольный Любим. — Оттуда на версту к полудню, по его течению, будет Медвежья балка, а к полуночи на ту же версту — Ладово селище, что на берегу Вихорки стоит.

— Вихорка — это речка, что под острогом в Бий впадает, — объяснил полусотник. Вот и ладно. Границы района поиска определены достаточно внятно, а большего мне и не нужно.

— Что ж, спасибо честной компании, пойду собираться, — поднявшись из-за стола, я отвесил десятникам и хозяину острога вежливый поклон и, пока те не опомнились, слинял из трапезной.

Сборы много времени не заняли. Более того, до заката я успел ещё и собранных в отряд недорослей потренировать. До обращения с арбалетами мы, правда, пока не дошли, зато команды командиров они не только слышать стали, но и исполнять, практически не задумываясь. Да, быстро. Да, не обошлось дело без давления через ментал. Зато какова эффективность! Конечно, поначалу не обошлось без извечных мальчишечьих игр в выстраивание иерархии, но после пары показательных валяний на песке слишком уж много возомнивших о себе пацанов, с чего-то решивших, что могут спорить с командиром в силу своего превосходства в росте и комплекции, всякие попытки бунта, «детского и беспощадного» в своём идиотизме, сошли на нет. Так что к закату все три десятка недорослей шуршали по воинскому огороду, соревнуясь на скорость в выполнении команд, и не жужжали.

А вечером, после ужина, меня ждал разбор полётов со Светой. Дошли до барышни новости о завтрашнем испытании, и, как выяснилось, не только о нём.

— Тебе-то откуда это стало известно? — вздохнул я, услышав её претензии по поводу моей идеи одиночного выхода в поиск.

— Стоян жене рассказывал, а та уже меня расспрашивать взялась по поводу твоих умений, — честно призналась Света, старательно уворачиваясь от моих обнимашек. А когда я её всё же подловил, то получил по рукам. Не больно, но… показательно. Барышня изволят дуться. — Зачем, Ерофей?

— Ох, Светик… — я поднялся с ларя, стоявшего под окном, и, потянувшись, вздохнул. — Сама подумай. Сколько в остроге стрельцов?

— Больше пятидесяти, — уверенно ответила она. — А ещё новики, и ушедшие под защиту острога семьи готовы выставить бойцов на стены.

— Именно, что на стены, — кивнул я. — Да ещё три десятка моих недорослей забыла. Они тоже на стенах встанут, если острог будет взят в осаду. Количество самов, идущих в наход, нам неизвестно. Зато о кайсаках Стоян уверенно говорил, меньше чем парой сотен бойцов они в набеги не ходят. Сомневаюсь, что лесовики выставят меньше воинов, чем степняки. А это уже четыре сотни минимум. При таком соотношении, отбиться острог, наверное, сможет. Вот только каждый человек, способный держать оружие, здесь будет на счету.

— И ты! — ткнула меня пальцем в грудь раздражённая подруга.

— И я, — кивнул согласно. — Но! Разведка для местных — это гарантированные потери. Заломают стрельцов лесовики, те и пикнуть не успеют. Помнишь бой на Биянке? Много бойцы Стояна выцелили? А если бы там не было нас с тобой?