Зови меня Лео. Том I - Ростислав Левгеров

чуть ли не повод для паники. Я так понимаю, такая орочья толпень обычно вываливается на улицы для отправления погромов, а тут всего лишь утренняя пробежка. Таращатся, шарахаются, молятся.

И девка в лосинах, или как их здесь называют, шоссах, – что это, как не явление подружки безглазого? Да прямо с горы Шабаша. Чур меня, орут некоторые, чур! И всё какого-то Лёра Юного поминают. Здешний святой, наверное.

Тут возникает первая проблема в череде многих и многих. Уже через каких-то двадцать минут народ настолько выдыхается, что я даже начинаю опасаться за их здоровье. Дышат так, словно вот-вот родят. Хватаются за бока, пот струится градом, сплевывают, а слюна такая вязкая, тягучая. Как после трехчасового кросса по пересеченной местности. Даже Чош свешивает язык. Радует только вчерашний аполлон в потной рубахе. Звать его Петур. Забегая немножко вперед, скажу, что он станет лучшим моим учеником. Петур доволен и смотрит с вызовом. Ну, хоть кто-то годный.

– Ладно, что с вами делать, – жалею я их. – Возвращаемся на базу.

Дав им передохнуть с полчаса, приступаю к упражнениям. И тут печалька. Отжиматься они не умеют, с подъемом тулова тоже напряг. Эти виды осиливают только Чош с Петуром. Остальные ничего, кроме как обтирания землицы брюхами и жопами, сопровождавшимися кряхтением и сопением, изобразить не уподобляются.

Что ж, понизим планку до уровня первоклашек. Приседания и тому подобное. Дело пошло резвее. Вот так помучив их, приступаю к главному – бою.

– Кто из вас, кроме Чоша, умеет драться? – спрашиваю. – Есть кто-то поискусней нашего здоровячка? Нет?

Отзывается Петур.

– Я могу, – бахвалится мальчишка, – я быстрый.

– То есть боксу… вернее, кулачному бою обучался?

– Нет, госпожа… э… сэнсей. Драке, как таковой, не обучался, госпожа сэнсей. Просто быстрый. Всегда начеку, вот как. Меня даже в детстве так и звали: «быстрый как…»

– Понос? – подсказываю я, вызывая дружный смех. Петур насупливается. – Ну извини, не хотела обидеть. – Подхожу к нему, нежно провожу по его щеке рукой. – Что ты хотел сказать, миленький? Быстрый как кто?

– Как… как ласка, – нервно сглотнув, произносит он. Только гляньте на него – от близости моего влажного тела у него, верно, дух захватывает.

– Ко всему готов? – мурлычу я.

– Ага. Ко всему. Я – быстрый.

Бью его в живот. Не больно, но чувствительно. Петур сгибается.

– Не такой уж и быстрый, – констатирую факт.

Напрягшийся было Чош ржет как конь.

– Ну это нечестно! – возражает кто-то. – Это она женские штучки применила. Разве так в честном поединке поступают?

– Чего ты там вякаешь, Колбаса? – тут же взвивается Чош. – Женские штучки? Хочешь сказать, что шмерть будет покорно ждать в шторонке, полагая, что бабам-то неча дорогу давать, тут же честный, чтоб меня, мужской поединок! Так, или не так?

«Ну и прозвище, – думаю я. – Колбаса. Даже боюсь подумать, что имеется в виду».

– Да, тут ты прав, Чош, – соглашается Колбаса. – Тут ты прав.

– То-то же. Думал бы, прежде чем языком трепать.

– Так, Чош, – прошу здоровяка, – уйди в сторонку. Баба будет говорить.

– Прошти, Лео, – оправдывается Чош. – Это я так, для крашного шловца. А то так-то не доходит.

– Всё, мальчики, покуражились, и хватит, – на полном серьезе начинаю я. – На основании небезызвестных вам эпический сражений, – тут стреляю глазками в Чоша, а он радостно лыбится, как будто разок огрести от «бабы», это прямо несказанное счастье, – я прихожу к мнению, что ваши умения, мягко говоря, на нуле. Всё, на что вы способны – врезать посильнее. Так нельзя, запомните это. Кулачный бой, борьба, поединок – это искусство. А воин – это, своего рода, ученый. Вот как писарчук ваш, Джанни. Только в своей области. Забудьте про силу. Бой – это прежде всего ум. Разум. А для того, чтобы познать эту науку, вам надо прежде всего подчинить своей воле ваше собственное тело. Понимаете? Отсюда бег по утрам, питание, отжимы, и так далее. Ну, и практика тоже. Давайте-ка я вам покажу на примере. Но запомните правило – удары только обозначаем, но не бьем по-настоящему. Иначе никакого учения не будет, все так и будем сверкать синяками. Кто вызовется? Петур, ты чего там съежился? Давай, иди сюда, миленький, не стесняйся. Начнем с тебя.

Вот так и начались наши занятия. Весь день с перерывом на обед, я буквально на пальцах им объясняю, показываю, как бить, куда бить, как закрываться, парировать, следить за дыханием, наблюдать за противником, подмечать слабости. Броски, техники ударов, болевые приемы, разнообразные хитрости – всё это вызывает немалый интерес.

Раздухарилась, вызываюсь против двоих, а то троих. Один – Колбаса, кстати, – сумел сзади схватить меня в клещи. Причем лапищами угодил прямиком в груди. Не теряюсь, врезаю ему затылком, а он прикусывает язык. Выбила мужика начисто из безвыходного положения, как показалось всем присутствующим. Конечно, мой неуклюжий телохранитель, оправдывая звание Дурной, тут же собрался покарать дерзнувшего покуситься на мои прелести героя, ныне с самым несчастным видом схаркивавшего кровь в сторонке, и воплотил бы желание в реальность, если бы мы с Петуром не встали у него на пути.

– Да не буйствуй ты, горе-воздыхатель, – успокаиваю его. – Ну потискал он меня, и что? Думаю, он не специально.

– Так он же прямо… – кипятится Чош. – Ты бы видела его харю!

– Всё, остынь, – говорю ему и оборачиваюсь к пострадавшему. – Ты как? Сильно язык прикусил?

– Жить буду, – последовал лаконичный ответ.

– Вот тут вам, мальчики, урок, – обращаюсь ко всем. – Вот так вести себя, как мой ласковый зверь, – глажу Чоша по лысине, – не надо. Любая тренировка предполагает такие случаи. Вы должны понимать, что не всегда получается следить за собой. Иногда, в запале, можно и переусердствовать. Поэтому сохраняйте спокойствие. А то передеретесь еще.

Возвращаюсь в бордель никакая. Понежившись в ванне, если можно так назвать протекающую, между прочим, кадку, ужинаю и укладываюсь спать.

Утром – всё заново, с повтором на третий день. С удовольствием отмечаю прогресс. Хоть и небольшой. Зато мальчики меня определенно зауважали. Особенно нравятся наши учебные бои. Толкают, пихают друг дружку с задором медвежат. Замечаю, кстати, что Пегий не присоединяется к тренировкам. Когда я у них об этом спрашиваю, все