Пепел прошлого (СИ) - Евсения Медведева

Ванька все равно будет меня старше? Ведь мне тоже будет десять? — заныла Мила, толкая брата в спину.

— Потому что, милая, ему же будет двенадцать, а теперь беги и доставай своего учителя по математике! Он просчитает все вероятности более точно.

— Чао! — дети побросали в меня воздушными поцелуями и выбежали за ограду.

Посмотрев на Дэна, я не могла решить, насколько важно именно сейчас оглушить его истошным гневным визгом и жесточайшим ударом по его пустой голове. Но важнее было — глотнуть кофе, прежде чем ехать к акулам медицинского мира.

— Привет, Ба! — я чмокнула старушку в щеку и практически вырвала чашку кофе из ее рук. — Ты почему меня не разбудила?

— Ой, Лизка. Ты к гастроэнтерологу давно ходила? Все время бегом, на ходу, впопыхах и обязательно всухомятку, — старушка всучила мне бутерброд, а потом нагнулась и стала поправлять застрявшую в сапоге штанину. — Твой бывший сказал, что ты сегодня выходная. Вот я и носа не сунула. А что?

— А нечего дверь запирать на замок! — рассмеялся Дэн, приобняв меня за плечи. — Что ты там прячешь? Или, может, кого?

— Это, на минуточку, мой дом! — взорвалась я и, отбросив на каменную стойку чашку, помчалась в прихожую.

— Не хотелось тебя расстраивать, но это не твой дом, — он вновь рассмеялся, за что получил полотенцем от бабушки. — Ты до сих пор платишь рассрочку своим "друзьям". Они хоть проценты с тебя не берут?

— Что-то я не могу понять, откуда ты нахватался яда? А, Дэн? Может, тебе показать, где дверь у этого, не до конца моего, дома? Так вот она, милый. Собирай свои шмотки и вываливайся отсюда! — машинально достала салатовый пуховик, но вовремя опомнилась и накинула шубу.

— Прости, меня, Мани… — его шепот у самого уха заставил вздрогнуть и поморщиться. — Я просто бешусь от того, что ты закрылась и ничего мне не говоришь. Запираешь двери, прячешь телефон, не отвечаешь на вопросы. И работа эта копеечная. Давай вернемся? Заберем Бабулю? В госпитале тебя до сих пор ждут с распростертыми объятиями. Пойми, там у тебя есть будущее, а тут… Это же дыра, а не больница!

— Скоро все изменится, — шептала я, наматывая шарф. — Скоро у меня будет лаборатория, где я могу и дальше заниматься исследованиями.

— Конечно, — выдохнул он, откинувшись на стену. — Я слышал, что ты вложилась в тот проект. Это в твоем репертуаре — вылечить всех бесплодных и безнадежных мира сего? Заставить природу пересмотреть свои планы Да? Что это, Лиза, знаменитый "синдром Бога"?

— Я с тобой говорю серьезно, Дэн, еще раз позволишь себе заговорить со мной в таком тоне, особенно в присутствии детей и Були, то мы с тобой будем общаться исключительно по электронной почте. Ясно?

— Мани, — он попытался перехватить меня, но я выскользнула в гараж.

— Все, Дэн, я предупреждала тебя, что у всего есть границы, особенно у моей личной жизни! — открыв окно авто я выкрикнула последнюю порцию раздражения и выехала из гаража.

Ехала так быстро, как только могла. Открыла окна, чтобы мороз вытеснил все переживания из головы, освобождая место рабочим мыслям. Терпеть не могла, когда бытовые тяготы отражались на работе. Я уже привыкла к спокойному течению своей жизни. С чего все началось? С появления Макса или Дэна?

— Лизавета Сергеевна, — зашептала Маша, выхватывая у меня шубу, как только я вбежала в здание. — Вот. Сменная обувь и халат. Они сидят в кабинете у Аркадия Львовича.

— Меня вызывали?

— Нет. Аркадий Львович сказал, что у Вас выходной.

— Какой выходной, если у меня сегодня три операции и две подсадки?

Маша пожала плечами. Какое-то странное напряжение поселилось в душе. Весь день пошел не так.

— Тук- тук! — накинув на плечи халат, просочилась в кабинет главврача.

— О! Лизавета Сергеевна, как хорошо, что Вы все-таки пришли, но, к величайшему сожалению, нам уже пора. Аркадий Львович Вам все объяснит, — абсолютно лысый, небольшого роста мужчина встал с деревянного стула и, скинув халат прямо на пол, поспешил выйти. Сухонькая седая старушка выскользнула следом, даже не попрощавшись.

— Аркадий Львович, что… — в горле все пересохло. Взяла графин и отпила большой глоток воды прямо из него. — Что это значит?

— Пока сам не знаю, Лизонька, — старичок встал и, открыв окно, достал пачку Беломора и чиркнул спичкой. — А ты иди, рыбонька, работай. Работай…

Пошла в кабинет, чтобы переодеться, но постоянно сбивалась, улетая мыслями в маленький кабинет главврача. Я всегда чувствовала неприятности кожей. Мурашки табунами ходили по телу, концентрируясь на макушке. Плюнув на бесполезное переодевание, снова натянула белый халат, который просто терпеть не могла и отправилась на обход. Ощущала себя растерянной. Все косились на меня и, как мне казалось, шептались за моей спиной.

— Киреева, ну и что это? — я вырвала из рук пациентки банан. — Ты в курсе, сколько в нем сахара? А мы с тобой договорились, что будем контролировать его до самых родов.

— Лизавета Сергеевна, я больше не буду. Просто есть так хочется, а мне забор крови назначили на десять. Вы думаете, что меня потом, после того, как столовка закрылась, кто-то накормил? Тетю Таню не уговорить, сами знаете. Вот и побираюсь. У Катьки печенье стащила, у Ленки банан выклянчила, — пациентка погладила свой огромный живот. — Нас тут трое, вообще-то! И все есть хотят. А до обеда еще два часа!

— Маша, уточните, почему забор до сих пор назначают на время после завтрака? А Любовь Михайловна пусть напишет объяснительную?

— Хорошо, — Маша снова опустила голову, старательно избегая моего взгляда.

— У меня сегодня ощущение, что вы знаете то, чего не знаю я, — пробормотала себе под нос, но раскрасневшаяся Маша все равно услышала и затрепетала, как листик. — Так, Иванову на КТГ, Миронову на УЗИ, а ты, Мария, марш ко мне в кабинет!

Я вылетела из палаты, распугав сотрудников. Они рассыпались по кабинетам и палатам, стараясь не сталкиваться со мной. Я даже вытащила телефон, чтобы посмотреть на себя в отражении зеркального экрана. Нет, лицо, вроде моё. Только шарахались сегодня от меня все, как от чудовища рогатого.

Телефон в руке ожил.

— Да, пап, — я вошла в кабинет, оставив дверь приоткрытой.

— Лизавета, что там у тебя произошло?

— В смысле? Во-первых, здравствуй, папулечка-роднулечка!

— Лизка, — он выдохнул и, чуть помолчав, продолжил. — Привет, дочь. Как ты? Как дети?

— Я нормально, дети в школе. Представляешь, Ивана вдруг не взяли в хоккейную команду, говорят, что стал быстро уставать. Это мой Ванька, который мог бегать часами!

— Лиз, что у тебя случилось? Ты же знаешь, что можешь рассказать нам с мамой все?