Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей

Каабе на колени для молитвы, он подкрался к нему и бросил ему в голову плаценту овцы. Мухаммед встал, холодно посмотрел на человека с рыжими волосами и сказал:

– Прощение ценится дороже мести.

После чего спокойно вернулся домой и велел дочери выстирать его запачканную одежду.

Но оскорбление, нанесенное Абу Джахлем пророку, не могло остаться без последствий. Это поняли в тот же день. Хамза ибн Абд аль-Мутталиб был дядей пророка. Высокого роста и крепкий, он считался одним из самых отважных воинов Мекки. Всякий его боялся. Он совершенно не интересовался странным учением своего чудака-племянника, не испытывал ни малейшей необходимости прояснять для себя религиозные вопросы. Ему было достаточно рыцарственного занятия – охоты. Но когда, как раз в тот момент, когда он возвращался с охоты, ему сообщили, что Махзумид Абу Джахль бросил в голову его племянника плаценту овцы, он пришел в ярость. Прибежав в Каабу, он застал там рыжеволосого врага и осыпал его градом ударов своей дубиной. Потом, обернувшись, громогласно заявил:

– С этого дня вера моего племянника – моя вера; его Бог – мой Бог. Кто из вас осмелится наказать меня своей рукой?

Родственники Абу Джахля хотели было наброситься на великана. Но Абу Джахль умел быть политиком. Хотя он хотел покончить с пророком, он желал прежде всего избежать кровопролития. Поэтому он бросился вперед своих родичей и воскликнул:

– Оставьте Хамзу. Он прав, я действительно оскорбил его племянника.

Это разом прекратило стычку. А ислам приобрел нового верующего, сильного и грозного. Вместе с юным Али Хамза стал единственным Хашимитом, который в эти смутные времена признал в своем родственнике пророка. Ему суждено будет остаться героем бесчисленных арабских авантюрных романов.

Его поступок сразу вызвал значительный рост поддержки дела Мухаммеда. Мускулы дяди внушали больше уважения, чем угрозы вечного пламени, предсказываемого племянником.

Но никто не знал, что еще более важную поддержку исламу окажет обращение юноши, тоже крепкого, но бедного. Его звали Умар. До сих пор он выполнял различные работы для одного из Курайшитов, будучи поочередно коммивояжером, торговцем и контрабандистом. В последнем качестве он придумал хитрость, имевшую важное значение: чтобы скрыть от византийской таможни товары, облагаемые максимальной пошлиной, например золото, он давал их проглатывать верблюдам. Этот трюк работал долго и обогатил его, прежде чем таможенники его наконец раскусили. Впрочем, жизнь авантюриста не сделала его богачом. Курайшит среднего достатка, честолюбивый, он не находил никого, кто пожелал бы использовать его хитрости. Когда он узнал, что в Мекке стало модным преследовать пророка, он присоединился к аристократической партии и стал одним из наиболее рьяных среди тех, кто осыпал Мухаммеда бранью везде, где только встречал. Но и это не принесло ему ощутимых выгод. Тогда Умар решил совершить акцию, которая принесла бы ему одновременно вечную славу и признательность жителей Мекки.

Он составил план убийства пророка. Рассказывают, будто он с этой целью шел с обнаженной саблей к Мухаммеду, как вдруг навстречу ему попался старый араб.

– Хочешь убить Мухаммеда? – спросил тот. – Лучше позаботься о том, чтобы ислам не проник в твою семью. – И сообщил Умару, что его собственная сестра приняла новую веру.

С яростью в сердце Умар бросился к дому сестры и, действительно, застал ее за чтением Корана. Он отвесил ей оплеуху, но, заботясь о справедливости своих действий, не захотел прибегать к оружию прежде, чем ознакомится с опасной книгой. Как и многие противники идей Мухаммеда, он не имел ясного представления о предмете своей ненависти. Итак, он сел и стал читать Коран. Это чтение произвело на него такой ошеломляющий эффект, что он, полный восторга, стрелой помчался к дому пророка, по-прежнему с обнаженной саблей, из-за чего люди в испуге отшатывались от него по пути, предстал перед Мухаммедом и принял истинную веру.

Едва обратившись, Умар спешно отправился к Абу Джахлю, с которым состоял в родстве, и вверг того в сильный гнев, заявив:

– Я выхожу из твоего клана, потому что я теперь тоже мусульманин.

В отличие от большинства правоверных он вовсе не хранил свою веру в секрете. Каждый должен был об этом знать, почувствовать острие ее копья. Наконец-то перед ним открывалось широкое поле для деятельности. Вместе с изысканным Абу Бакром и силачом Хамзой Умар стал защитником пророка в самые тяжелые годы.

Обращение Хамзы и Умара поколебало позицию Курайшитов. Ересь заметно прогрессировала. Даже из пустыни приходили печальные вести. Стало известно, что несколько племен заинтересовалось пророком, что слухи о нем, приукрашенные многочисленными рассказами о чудесах, широко распространились среди кочевников; в нем стали видеть политическую силу. Отныне Курайшитам стало ясно, что за красивыми легендами и наставлениями Мухаммеда скрывается социальный реформатор самого опасного толка. Тогда курайшитские семейства еще теснее сплотили ряды, образовали аристократическую лигу и в качестве официального руководителя движения избрали самого выдающегося, самого знатного из жителей Мекки, Абу Суфьяна, главу семьи Умайя. Со дня на день ситуация становилась все серьезнее. Враги Мухаммеда постоянно заседали в правительственных залах. Никто не знал, что они замышляют. Однако было известно, что их ненависть велика и что их решимость покончить с ним укрепляется, усиливаясь пропорционально этой ненависти. На этих собраниях что-то замышлялось, и тревога Хашимитов усиливалась день ото дня.

Мухаммед проводил целые недели, запершись у Ортама. Он тоже знал, что готовятся некие события. Молча, полуприкрыв глаза, он сидел на мягком ковре в доме своего друга. Его окружали не произносившие ни слова верующие. Но за стенами этого дома, тишину в котором иногда нарушали лишь стихи Корана, дрожал, кипел от ненависти город Мекка. А Мухаммед любил этот город. Любил серую равнину с голыми скалами, квадратные крепости, узкие улочки и священный черный камень Каабы.

Мекка, священный город! Когда пророк пересекал пустыню, путешествовал в чужие враждебные края, над ним незримо витало покровительство самого красивого из всех городов. Когда в пустыне звучало одно это слово «Мекка», казалось, даже верблюды вслушиваются в него. При виде прибывшего издалека Курайшита разбойники-бедуины обращались в бегство. Потому что Мекка была могущественной, богатой и счастливой, орудием Бога, родным городом пророка. Священный источник Замзам тихо журчал по песку; вода его была так же сладка, как райская. И сама Мекка, с Каабой, разве не выглядела подобием замка Всемогущего? Да, Мухаммед любил свой город; любил народ, ходивший по улочкам Мекки, тот самый народ, который первым услышал его проповедь Корана. А теперь город выступил против пророка и удручал его своей ненавистью. На улицах и площадях, в укрепленных домах аристократов и в Каабе имя пророка произносилось лишь в сочетании с проклятиями.