Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин

самому дальнему из шкафов — тринадцатому по номеру, Пуф вздрогнул — на самой верхней полке, с левого края, в стене совершенно одинаковых затейливо разрисованных корешков полного собрания сочинений некогда модной, (а ныне — заслуженно забытой) писательницы Сорж Жанд, зияло темным провалом СВОБОДНОЕ МЕСТО.

— «Огош! Сюда! Ну-ка, отвечай — что это?!?!» — палец старшего домового обвиняющее уперся в найденный недостаток.

— «Ого! Но Вы ведь, мессир, сами приказали, что все вновь купленные тома должны стоять только отдельно, по порядку!» — принялся виноватым голосом оправдываться домовёнок: «А в этом издании 79 томов. На шкафную полку влезает ровно по 40. Вот на второй полке одного тома не хватает для полного ряда! Ставить на это место книгу с другим корешком я, следуя Вашему указанию, не решился!»

Некоторое время Пуф, грозно шевеля бровками, обдумывал ответ подчиненного, пытаясь к чему-нибудь придраться. Но, как ни досадно, придираться было не к чему. Указание такое он давал, 80-й книги в издании, действительно, нет, и как ни переставляй тома с полки на полку, все равно лучше не получится… Выход, впрочем, наш домохранитель нашел довольно быстро:

— «Ну, раз так, то сделаем по-другому! Завтра утром Хозяин тоже обратит внимание на непорядок — я об этом позабочусь! И закажет в переплетной мастерской изготовить еще один том точно такого же размера и с точно таким же корешком! Поставим его в общий ряд и все дела!»

— «Ого! Но… мессир!» — захлопал глазами Огош: «Ведь мадам Жанд давно нет на свете! Как она может написать еще один том?»

— «Какой же ты бестолковый, все-таки, Огош!» — снисходительно промолвил Пуф (явная глупость подчиненного привела его в хорошее настроение): «Зачем кому-то что-то писать? Нарежут чистой мелованной бумаги высшего качества, переплетут — и книга готова!»

— «Ого?!? Мессир! Так нельзя!» — на этот раз глазки домовенка расширились от ужаса: «Вы не знаете просто, наверное! Книги без содержимого очень опасны!»

— «Чем это они опасны? Хватит болтать всякую чушь! Сделаем, как я сказал!»

* * *

Как рассчитывал Продуф, так и получилось. Обер-егермейстеру тоже «щербина» в идеально-красивом построении книг совершенно не понравилась: «Это словно в гвардейском эскадроне, вышедшем на императорский парад, в последней шеренге левофланговый всадник отсутствует!» — недовольно отрубил старик-кавалерист. В результате, не прошло и пары суток, как слуга, под благосклонным наблюдением Пуф-Продуфа, впихнул восьмидесятый том на предназначенное для него место… Домохранитель торжествовал — вот теперь всё — совершенно идеально! Не библиотека — а прямо заглядение! Не стыдно и Императору показать!

Каково же было его изумление, когда, спустя несколько ночей, он, зайдя проверить порядок в книгохранилище (теперь инспектировать свое «детище» стало для него любимым занятием) с изумлением обнаружил упомянутый шкаф распахнутым, а книги — из него — разбросанными. На всей верхней полке криво стоял один-единственный том, в котором домовой без труда узнал недавно изготовленный «пустой» экземпляр.

— «Огош! Что происходит?!» — повелительно выкрикнул Пуф и в ответ услышал неожиданное: «Ого! Прячьтесь скорее, мессир! Прыгайте на картину с охотой! Спасайтесь!»

Но не таков был домохранитель Пуф-Продуф, чтобы слушать предупреждение какого-то младшего домовёнка: вместо того, чтобы искать опасность (кто может ему угрожать в собственном доме?!), наш мессир спокойно повернулся к картине, разыскал на ней Огоша (тот, подбрасываемый скачкой, отчаянно трясся на крупе коня одного из охотников, держась обеими ручками за высокую заднюю луку богато украшенного седла):

— «Ах, вот ты где, бездельник!?! Почему такой беспорядок!?!»

— «Мессир Пуф-Продуф! Осторожнее! Новая Пустая Книга может проглотить Вас!»

— «С чего бы это?» — надменно поинтересовался Продуф (вот глупости опять болтает мальчишка!): «Как может книга проглотить домового? А ну, рассказывай подробно! А то прямо сейчас из Дома выгоню!»

— «Очень просто, мессир! Вам ведь недосуг поинтересоваться: о чем говорят книги между собой? А я, признаться, люблю, иной раз, посидеть часик-другой на полке и подслушать их беседы. Они, иногда, очень умные. Правда, я не всегда понимаю, о чем они говорят. Особенно, если это труды по химии, физике, геометрии или математике! Они, когда спорят, начинают такими формулами изъясняться, что в моей голове интеграл за косинус заходит! Если в книгах стихи — они стихами говорят, а если это романы или другая художественная проза — то на том языке, каким написаны.

А еще я давно заметил, что у книг характер примерно такой же, как у их авторов. Вот, например, прямо у Вас за спиной любимые нашим Молодым Хозяином книги по фортификации — целая полка. Все военные инженеры, их писавшие — люди выдержанные, методичные, аккуратные. Вот и книги эти между собой общаются также — с уважением, негромко, спокойно. Говорят — будто каменные блоки в стены укладывают или линии бастионов крепостных на ватмане вычерчивают!

Другое дело — если автор характер имел вздорный да заносчивый. Талантливых людей среди всяких драчунов и задир тоже в избытке хватало, смею Вас заверить! И их произведения чуть не в драку лезут, как поспорят с кем-нибудь. Но до реальной схватки дело доходит редко — на моей памяти — в нашей библиотеке такого и не случалось!»

— «Погоди-погоди!» — начал что-то соображать Пуф: «А какой характер может быть у книги, в которой вообще ничего не написано? Она же пустая!»

«Вот-вот! Как хорошо, мессир, что Вы меня слушаете! Может быть, все-таки прыгните ко мне на картину? Я Вам тут все и расскажу подробно! Пока Пустая Книга стоит на полке спокойно, но я не знаю — что ей придет в переплет через минуту-другую! Она и на меня уже бросалась!»

— «Вот еще! Бывал я на этой картине — зима там у тебя, холодно! Рассказывай дальше! Мне — хранителю этого Дома, нечего бояться каких-то скверных книг!»

— «Ого! Хорошо, мессир! Но я Вас предупредил!» — крикнул с крупа мчащейся по заснеженному редколесью скаковой охотничьей лошади Огош и продолжил свой рассказ: «Ну, Пустую Книгу мы поставили на полку с творениями мадам Жанд. А дама эта, как я слышал от других книг не раз и не два, при жизни была злющая и отчаянная интриганка. Баронесса — одним словом! И книги у нее не шибко умные, но очень сентиментальные и занудные! Характер у всех — как на подбор скверный!

Я, естественно, в первую же ночь пристроился послушать — о чем они будут между собой говорить. Жаль, что Вас со мной рядом не было! Какой крик тут начался! Начали все эти тома (все 79) женскими голосами визжать да возмущаться: «Как это Пустая Книга смеет имя их