Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин

построили!), да и назначил следить за помещением и его содержимым самого никчемного (на его взгляд) домовенка — щуплого, смирного и молчаливого Ага-Огоша, названного так потому, что чаще всего (подтверждая что-то, или чему-нибудь удивляясь) говорил только «ага!» и «ого!». В общем, идет мессир Продуф по лестнице, да и видит — свет в библиотечном зале заполночь горит.

— «Кто это там из людей свечи почем зря жжёт?!» — недовольно проворчал домовой: «Кому не спится? Пойду, погляжу!» — он просочился сквозь обшитые наборными деревянными панелями каменные стены, забрался в настенную картину, изображающую зимнюю псовую охоту и (поеживаясь от холода — на картине все в снегу было) глазами какой-то гончей внимательно оглядел помещение.

— «Вот те на! Этого еще не хватало!» — огорчился мессир: «Неужели Молодой Господин Гросс-Гром чтением да науками увлекается? Вот незадача! Такая приличная семья! Все мужчины — сплошь охотники, лошадники да конногвардейцы! Старый Господин — так вообще отставной Придворный Обер-Егермейстер! А тут — не успел приехать (молодой человек только вчера прибыл из Столицы на побывку — он служил в Гвардии) — как тут же пыльные страницы перебирать! Ба-а-а! А кто это там вокруг него вертится и помогает?! Ага-Огош! Вот нахал! Разве он забыл, что прислуживать Господам — это моя привилегия? Ох, и задам я ему сейчас! По первое число! Хотя… чьи шаги с лестницы слышны? Старый Хозяин поднимается! Небось, тоже выговор наследничку отвесит! Подождем, послушаем пока!»

— «Почему не спишь, сынок? Что нашел такого интересного в нашем книгохранилище?» — пожилой седой мужчина, не смотря на почтенный возраст все еще сохраняющий молодецкую осанку образцового наездника и спортсмена, тихо и незаметно прошел по мягким половикам в залу сквозь открытые двери и встал за спиной у сына, склонившегося над раскрытым посередине фолиантом.

— «А… это Вы, отец?» — молодой офицер живо повернулся и, спокойно улыбнувшись, принялся увлеченно объяснять, указывая на стопки выложенных перед ним книг: «Оказывается, у нас столько интереснейших и редчайших старопечатных изданий и рукописных манускриптов! Я нашел «Записки» нашего пращура Марина-Мореплавателя, дневник дедушки, который он вел в бытность Губернатором Заморья и, самое главное, редчайшие издания по архитектуре и древней фортификации! Некоторые книги просто уникальны! Им цены нет! Вот за этот рукописный «Исторический очерк-описание Крепостей Кедрового Королевства» знаменитого полковника Роуленса Аварийского можно было бы смело просить в столице 1000 золотых червонцев, а то и больше!»

— «Тысяча золотых червонцев! Надо же! Это четверка отличных запряжных лошадей! Ого-го!» — удивленно поднял брови Отец: «Я смотрю, ты неплохо в книгах начал разбираться… Признаться, я удивлен! Раньше ты не особенно увлекался подобными вещами, разве что романами… А что, теперь в столице среди гвардейских офицеров стало модно серьезные вещи читать?»

— «О, да, Отец!» — сын торопливо кивнул: «Молодой Император ценит и всячески отличает образованных людей! Особенно — инженеров и архитекторов. Теперь на скачках и на соколиной охоте карьеру не сделаешь! Я даже подумываю перевестись из кавалерии в Гвардейский сапёрный полк! А книги нынче при дворе покупают даже самые безмозглые фрейлины!»

— «Да ну! С чего бы это?» — скептически скривил рот старик-Хозяин.

— «Да с того, что Государь теперь, посещая чей-нибудь дом, первым делом идет смотреть библиотеку! Чем она богаче и обширней, тем благосклоннее он к хозяевам, усадьбу которых почтил своим присутствием!»

«Во-о-о-он оно ка-а-ак!!!» — прошептал сам себе внимательно прислушивавшийся к хозяйской беседе Пуф-Продуф: «Сам Император ценит богатые и обширные библиотеки! Это новая столичная мода! Просто в нашем захолустье о ней никто еще не знает! Значит и Главный Императорский Домовой-Хранитель, Его Превосходительство Врум-Брум-Брумбуш Великолепный, который, по слухам, всегда сопровождает Августейшую Особу в поездках, обязательно оценит нашу библиотеку, если Император посетит наш город! И домового, который ее сохраняет, он тоже отметит! Надо будет лично навести здесь порядок!»

* * *

Надо отдать Пуфу должное — решив что-нибудь, он крайне редко переменял или откладывал реализацию оного решения. Уже на следующий вечер, предварительно как следует отругав несчастного Ага-Огоша, он самолично, взяв младшего домовенка в качестве консультанта, отправился инспектировать библиотеку.

Важно расположившись на обширном письменном столе мореного дуба, домохранитель устроил своему помощнику нечто среднее между экзаменом и допросом.

— «Огош! Сколько всего книг в нашей библиотеке?»

— «Мессир! Книг 35 402, но есть еще много других вещей!»

— «Каких еще других? В библиотеке должны храниться только книги! Что ты сюда еще натащил?!?»

— «Мой господин, но это не так! Все уважающие себя библиотеки хранят не только книги в твердых или мягких переплетах!!!» — в отчаянии воскликнул Ага-Огош: «Они содержат в себе тетради, свитки, альбомы и конверты! Иногда даже отдельные листы или пергамены в папках!»

— «Мда? Уважающие себя библиотеки, говоришь? А ну ка, ты!» — волшебный посох Пуф-Продуфа, выполненный в виде миниатюрной булавы, какую использовал господский мажордом, нацелился на здоровенный, упакованный в золоченый роскошный переплет фолиант на ближайшей книжной полке (его богатый вид свидетельствовал о ценности предмета и позволил домохранителю снизойти до общения с книгой): «Кто ты и о чем?»

— «Я — юбилейный сборник, изданный к 400-летию Правящей Династии!» — с пафосом ответила Книга: «Я содержу в себе тысячу богато украшенных и напечатанных особым шрифтом листов, в которых описаны славные подвиги Императоров и Императриц, Принцев и Принцесс, а также их вельмож и генералов! Во мне двести богатых иллюстраций, для которых использовались краски с содержанием настоящих золота и серебра! У меня золотой обрез и сшита я нитями из натурального шелка! Таких книг, как я, выпущено всего 500! Покойный Император дарил их только самым приближенным придворным, в том числе — нашему Старому Хозяину, поставившему меня на самое видное и почетное место!»

— «Вот как?!» — с невольным уважением отозвался Пуф-Продуф: «Ты действительно ценная вещь! Хочешь стать моим советником в деле превращения этого книгособрания в образцовую и достойную всяческой зависти библиотеку?»

— «О, да, Мессир! Почту за честь!»

— «Тогда подожди, пока я к тебе обращусь. Огош! Продолжай! Что то ты там говорил про всякие другие предметы?»

— «Ага!» — домовенок немного успокоился и продолжил отчет: «В собрании имеется 507 старинных рукописных свитков и 92 обмотанных вокруг кипарисовых палочек папируса. И свитки, и папирусы упакованы в специальные кожаные короба-тубусы. Стоят в отдельном шкафу. Также в наличии 21 тетрадь рукописных дневников, которые вели прежние Хозяева…»

— «Ну, да, знаю! Слышал вчера! Дальше!» — махнул рукой мессир.

— «Ага! 97 папок с гравюрами и рисунками. Некоторые очень ценные — принадлежат перу или кисти известных художников, другие — исполнены самими Хозяевами. 18 папок с гербариями,