Вы станете моей смертью - Карен М. МакМанус

обращать внимание на то, как он их проявляет. С Матео все то же самое. – И ты ему тоже нравишься.

Айви только поджимает губы.

– Нет, не нравлюсь.

– А по-моему, нравишься. Сейчас, конечно, не лучшее время, но…

– Дело не только в этом. Есть кое-что еще… – Айви замолкает, заметив, как в дверях «Макдоналдса» появляется Матео с белым пакетом в руках. Вместо того, чтобы идти в нашу сторону, он ныряет в «Севен-Элевен» по соседству. Айви устало приваливается к стене. – Ну а теперь-то что? Сколько еды нужно одному человеку?

– Это же Матео, не забывай, – напоминаю я. – У него внутри черная дыра. И как я догадался предложить ему на обед пончик? – Айви кивает, и я легонько хлопаю ее по руке. – Так в чем еще дело?

– М-м?.. – Она смотрит на меня вопросительно.

– Между вами с Матео.

Пару мгновений она молчит, опустив глаза.

– Да пустяки.

– Что-то непохоже, – настаиваю я, сгорая от любопытства. Прежняя Айви ни за что не стала бы избегать этого разговора: она анализировала каждую деталь, пока я не начинал молить о пощаде. Но тут дверь «Севен-Элевен» отворяется, и к нам выходит Матео. – Продолжение следует, – добавляю я.

– Или нет, – бормочет Айви.

Матео подходит к нам с пакетом из «Макдоналдса» в одной руке и небольшим желтым свертком в другой.

– Лучше поздно, чем никогда, – говорит он, протягивая сверток Айви.

Это упаковка «Сахарных деток». Айви чуть не тает от умиления.

«ЮТЬЮБ»-КАНАЛ «КАРЛТОН ГОВОРИТ»

Ишаан с Заком снова сидят в машине Ишаана.

ЗАК. Еще раз привет, с вами Зак Абрамс и Ишаан Миттал. Мы проводим второй прямой эфир за день, потому что уроков сегодня больше нет.

ИШААН. Отправили бы уже нас домой.

ЗАК. Точно. Однако у нас специальный гость, который… Поздороваешься, Эмили? (В кадре появляется темноволосая девушка с серьезным выражением лица, сидящая на заднем сиденье.)

ЭМИЛИ (равнодушно). Привет.

ИШААН. Итак, с нами Эмили Чжан, предполагаемая лучшая подруга Айви Стерлинг-Шепард.

ЗАК. Не предполагаемая – она и есть ее лучшая подруга.

ИШААН. Ага, я так и хотел сказать: Эмили – лучшая подруга предполагаемой убийцы…

ЭМИЛИ (наклоняясь вперед). Вот поэтому я и пришла. Парни, вы совершенно безответственны. Нельзя так легко бросаться обвинениями просто потому, что ее сегодня нет и она не дружила с Бони.

ИШААН. Факты говорят…

ЭМИЛИ. Если вам правда важны реальные факты, тогда говорите про каждого, кого сегодня в школе нет. А кого сегодня нет?

(Ишаан исчезает из кадра, Зак хмурится.)

ЗАК. Да какая разница? Если у них нет никаких известных всем конфликтов с Бони?

ЭМИЛИ. Иначе репортаж будет неполным. И у Айви не было никаких конфликтов с Бони. Она проиграла ему выборы, вот и все. Любой бы расстроился. Наверное, она просто решила передохнуть денек.

ЗАК. Хочешь сказать, «передохнуть денек» – это в стиле Айви?

ЭМИЛИ. Нет, но…

ИШААН (снова появляясь в кадре). Так, народ, я только что посмотрел нашу статистику. Мы вышли на приличные показатели.

ЗАК. Да?

ИШААН. Нас сейчас смотрят в три раза больше человек, чем обычно. Нет, стойте… (Снова исчезает из кадра и вновь появляется.) В четыре.

ЗАК. Серьезно?

ИШААН. Нас смотрят почти пятьсот человек.

ЭМИЛИ (закатывая глаза). О господи.

Глава 13

Айви

По дороге обратно в Карлтон я чувствую, что у меня в голове полный бардак. Моя практичная сторона напоминает, что есть проблемы поважнее, чем гадать, были ли «Сахарные детки» от Матео дружеской шуткой или это нечто большее. Мне двенадцатилетней вообще все равно – она визжит от счастья, сыпля смайликами с сердечками. Однако мой разум заглушает остальные голоса, продолжая повторять одно и то же.

Ты должна ему рассказать.

Я думала об этом и раньше, еще до сегодняшнего кошмара. Я на нервах с того самого момента, как вернулась из Шотландии и осознала эффект домино от того, что я сделала в июне прошлого года. Я пыталась хоть как-то компенсировать ущерб. Пока мы с Матео несколько лет держались на расстоянии, не общаясь, я считала, что этого достаточно. Но теперь-то я понимаю, что просто-напросто струсила: выдумала удобную для себя отговорку, чтобы не делать того, что казалось мне до невозможности сложным.

Меня охватывает стыд. Весь день я осуждала Кэла, смакуя тот факт, что его отношения с мисс Джемисон – это определенно ошибка. И только сейчас мне в голову приходит мысль, что сосредоточиться на неправильном поведении мисс Джемисон – отличный способ забыть о собственном.

У меня даже нет сил насладиться «Сахарными детками». Я ем, только чтобы Матео не подумал, что я ему не благодарна; на вкус они словно картонные.

– Ваши родители уже звонили? – спрашивает Кэл, выруливая на трассу до Карлтона. Сейчас только полвторого, так что мы вряд ли попадем в пробку по дороге домой.

– Мои в самолете, – напоминаю ему я. Еще четыре часа. Этого более чем достаточно, чтобы пресечь слухи, которые распускают обо мне в школе. Особенно если Чарли расскажет нам о какой-то связи между мисс Джемисон и Бони – она точно заинтересует полицию. На мгновение я даже представляю, что это уже случилось, и, обновив новости на Boston.com, я тут же увижу ее фото в наручниках.

Конечно, моя теория притянута за уши. Но если произошло хоть что-то отдаленно на это похожее, то Бони будет отомщен, и никто не узнает, что мы с Матео и Кэлом были в студии. И весь этот день просто канет в Лету. Я вернусь домой пораньше, посплю, что мне сейчас крайне необходимо, и у меня останется еще куча времени, чтобы подготовиться к церемонии: принять душ, выпрямить волосы, накраситься и убедиться, что все крошечные пуговички на моем мудреном бельгийском платье застегнуты. От этой мысли я чувствую облегчение, и «Сахарные детки» снова не так уж плохи на вкус.

– А моя мама в Бронксе, – говорит Матео. – Слава богу. Будь она на работе, уже на всех парусах неслась бы в школу проверить, как я там. Вы же ее знаете.

Да, помню, тут он прав. Она настоящая мама-медведица. Матео стал выше ее еще в двенадцать лет, но, если нужно будет выбрать соратника для битвы, я все равно выберу ее.

– Где твоя мама теперь работает? – спрашивает Кэл.

Я поворачиваюсь к Матео.

– В основном у Джеффа Чалмерса. Знаете автосалон на Спринг-стрит? Она там администратор.

– Ей нравится? – спрашивает Кэл.

Матео пожимает плечами.

– Это работа. Физически несложная. Ей сейчас нужно что-то полегче. – Его взгляд блуждает где-то за окном, будто он сказал все, что хотел. Потом он добавляет: – У нее остеоартрит, так что без лекарств она еле двигается.

– Что у нее? – Я чуть не подавилась сладостями. Я и представить не могла, что маму Матео, всегда такую энергичную и живую, может постигнуть такая же болезнь, что и у моего дедушки со стороны папы. – И когда это случилось?

– Что такое остеоартрит? – вставляет Кэл.

– Болезнь суставов, – со вздохом отвечает Матео,