Вы станете моей смертью - Карен М. МакМанус

когда Матео поворачивает дверную ручку. Дверь открывается, и он заходит внутрь.

Кэл напряженно вглядывается через стекло.

– Его кто-то впустил? Или он…

– Вошел сам? – заканчиваю я. – Кажется, сам. – Сердце вдруг начинает колотиться. Не знаю почему, но, видя, как Матео исчезает в доме Чарли, я испытываю жуткую тревогу, какой ни разу за день не испытала.

– Ясно, – отзывается Кэл. – Стоит подождать?

– Наверное.

Наступает тишина. Я смотрю на часы на приборной панели, наблюдая, как мучительно медленно сменяются цифры. Кэл включает радио и увеличивает громкость каждый раз, когда ему попадается хорошая песня. Послушав ее несколько секунд, он снова убавляет звук и переключается на следующую радиостанцию.

Когда проходит минут пять, а по ощущениям заканчивается сороковая по счету песня, я не выдерживаю:

– Думаю, нам пора пойти за ним.

Кэл вздыхает – то ли от облегчения, то ли от отчаяния.

– Тебе нравится постоянно кого-то преследовать, да? Видимо, у тебя такой пунктик.

– В определенных обстоятельствах, – отвечаю я и тянусь к ручке. – Ты идешь?

– Конечно.

На улице все тихо и спокойно, слышно привычное чириканье птиц. Район, где живет Чарли, – для людей с хорошим достатком, так что посреди рабочего дня тут никого не застать. Единственная машина в округе – джип самого Чарли.

– Подожди-ка… – Кэл открывает багажник и, к моему изумлению, достает оттуда бейсбольную биту. – Давай захватим на всякий случай. – Он держит ее под таким странным углом, что сразу видно: он еще никогда и никого не пробовал ею ударить.

– Зачем она тебе? – спрашиваю я, когда мы направляемся к дому Чарли. Даже представить не могу, чтобы Кэл играл с ней в свободное время у себя во дворе.

– Реквизит для веб-комикса, над которым я сейчас работаю. Про паука, который находит брошенную на поле биту и решает собрать собственную лигу.

– Как Человек-паук, только в бейсболе?

– Нет! – Кэл возмущен. – Ничего общего с Человеком-пауком! Мой паук не радиоактивный и не супергерой. Кстати, людей в моем комиксе вообще нет, только разные насекомые. Играющие в бейсбол.

Мы выходим на идеально ровную дорожку к дому Сент-Клеров.

– А как они поднимают биту? – спрашиваю я. Кэл вопросительно выгибает брови, и я поясняю: – Насекомые. Если у них нет никакой суперсилы. Бита же их задавит.

– Ну, разумеется, в этой истории присутствует элемент фантастики, – отвечает Кэл.

– Хм… – бормочу я, внимательно вглядываясь в шикарный, словно с картинки, дом, возвышающийся перед нами. Выглядит он подозрительно тихо.

– Что еще за «хм»? – докапывается Кэл.

– Ну, не знаю. То, что ты рисовал несколько лет назад, кажется мне более… – я уже собираюсь сказать «интересным», но тут прохожу мимо джипа Чарли, окна в котором настолько чистые, что я вижу наши с Кэлом отражения, даже могу рассмотреть обиженное выражение его лица.

О нет. Я так старалась отвлечься от двойного стресса – от того, что Матео рассказал о своей маме, и того, что могло ждать нас в доме Чарли, – что и думать перестала о субъективности моего мнения.

– Наверное, мне просто очень нравились твои старые работы, – быстро заканчиваю я. – Я мыслю предвзято.

– Ты говоришь совсем как Лара, – качает головой Кэл.

Я угрожающе тычу в него пальцем.

– Не надо меня так оскорблять.

– Она… – Кэл умолкает, потому что мы наконец подходим к двери дома. – Подожди. Мы вламываемся в дом или просто входим?

– Просто входим.

– И ты уверена, что так можно? Войти без спроса в чужой дом?

Бита в руках Кэла подрагивает, словно вот-вот упадет. Я выхватываю ее и уверенно держу одной рукой.

– Придется, – говорю я и толкаю дверь.

Глава 14

Матео

Видно, Чарли не особо боится за свою жизнь, раз даже не потрудился запереться.

Я вхожу в просторный пустой коридор и закрываю за собой дверь.

– Чарли? Ты дома? – зову я, проходя дальше. – Это Матео Войцик. Мне нужно с тобой поговорить.

Тут я замечаю краем глаза кухню и замираю на месте. Все шкафы открыты. Столы и пол завалены ящиками, пакетами и осколками посуды.

Крадусь дальше по коридору – каждый мускул напряжен – и останавливаюсь у широкой стеклянной двери, которая ведет в гостиную. Тут царит настоящий хаос: столы опрокинуты, диванные подушки разорваны и раскиданы по полу, лампы и вазы разбиты. Встроенный книжный шкаф в другом конце комнаты совершенно пуст. Даже шторы с панорамных окон сорваны, и с одной стороны свешивается карниз.

Весь дом перевернут вверх дном. И тот, кто это сделал, до сих пор в доме, а я только что известил его о своем прибытии.

Конечно, разумнее всего было бы бежать на улицу, в машину Кэла. Но я не могу. Потому что теперь мне действительно – действительно! – нужно знать, был ли Чарли Сент-Клер – парень, чье имя обведено в списке класса вместе с моим и именем убитого Бони и который позвонил покойному в страшной панике, – тем самым Чарли, который звонил сегодня утром Отем.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – сказала она. Ни больше, ни меньше.

Напрягая слух, возвращаюсь к кухне. Дом погружен в тишину, только тихо гудит кондиционер. При ближайшем рассмотрении бардак на кухне выглядит еще ужасней. Я готов уже сдаться и уйти, но замечаю еще одну дверь напротив буфета – она слегка приоткрыта. Я прохожу к ней, открываю и слышу слабые шорохи откуда-то снизу.

От двери вниз ведут покрытые ковром ступени. На мгновение я останавливаюсь, сомневаясь в правильности решения спуститься вниз, к источнику звука. Четко слышу в голове голос Отем: «Ужасная идея, Матео, это худшее решение в твоей жизни».

Да уж, кто бы говорил.

Я спускаюсь максимально осторожно и бесшумно и попадаю в подвал, который перевернули так же методично, как и комнаты наверху. Однако тут меньше мебели, так что в основном везде валяются сорванные полки и спортивный инвентарь. Вижу четыре двери: одна открыта и ведет в прачечную, остальные закрыты. Здесь так же тихо, как и наверху.

Прямо передо мной лежит баскетбольный мяч. Я машинально слегка пинаю его – а он отлетает гораздо дальше, чем я рассчитывал, и глухо ударяется о металлическую полку. Черт!

Из-за одной из закрытых дверей слышатся тихие шорохи. Мои нервы на пределе, но я пытаюсь успокоиться и внимательно осматриваю пол в поисках того, чем можно будет в случае чего защититься. Как назло…

Бах!

Дверь отлетает, и на меня несется что-то оглушительное. Я успеваю заметить только серебряную вспышку, и тут моя голова начинает раскалываться от боли, и я падаю на колени. Второй удар, уже не такой сильный, как первый, обрушивается на плечо. В глаза попадает что-то теплое. Я вслепую прыгаю вперед, и рука натыкается на какой-то холодный металлический прут. Хватаюсь за него и тяну изо всех сил, хрипя от боли, когда тот, кто его держит, снова меня бьет. На несколько секунд мы, сцепившись, превращаемся в бесформенный комок из тел. Удары, наносимые кулаками каждого из них, не способны принести