Догнать любовь - Наталия Миронина

все коробки, хлопоты. Собаку еще везли. Потом экзамены.

– Отлично. Жизнь бьет ключом. Знаешь, тебе совершенно не стоит морочить себе голову такой ерундой, как беговые лыжи. Давай, дуй в свой Питер, в свой институт и к своей собаке. Тут тебе делать нечего, – перебил ее Валерий Николаевич.

– Почему это? – растерялась Алина. Она уже сталкивалась с гневом Ульянкина и знала, что тот на пустом месте, из-за сущей ерунды может устроить показательную порку. Но обычно это проходило на глазах «своих», тех, кто и сам не раз сталкивался с подобными выволочками. Сейчас же в холле отеля за стойкой администратора стояла сама хозяйка – улыбчивая приятная женщина, рядом с ней суетился клерк, который оформлял вновь приезжих. Стояли и сами гости – они с удивлением прислушивались к грозному тону Ульянкина. А еще тут девушка поливала герань на подоконнике. Новгородцева покраснела, понимая, что свидетелей несправедливого гнева предостаточно.

– Валерий Николаевич, вы же знаете, у меня все всегда нормально. Но сейчас просто все одно к одному. Поэтому так и произошло. К тому же я сейчас куплю шлем. У меня и деньги есть, и шлем в магазине подходящий.

– Откуда ты знаешь?

– Я вчера там защиту на колени покупала… – начала было Новгородцева и прикусила язык.

– То есть ты ехала на сборы и забыла все, что полагается взять?! Быстро на завтрак! И без разговоров!

– Но как же…

– Завтракать! – прорычал Ульянкин.

Алина развернулась и прошла в ресторан. Там уже была вся команда. Семенова за своим столом тщательно мазала хлеб маслом. «Мне бутерброды делает», – подумала Новгородцева. Она было двинулась к столу, но голос Ульянкина нагнал ее:

– Вот, смотрите, человек приехал прогуляться в Альпы. Поди плохо! Спонсор оплачивает, федерация деньги дает. – Валерий Николаевич раскланялся, словно ждал аплодисментов. Все затихли, старались не привлекать к себе внимания. Только Семенова продолжала мазать хлеб маслом. На Ульянкина она не смотрела.

– Я тебе не мешаю? – резко повернулся к ней тренер.

– Нет, – спокойно ответила Семенова.

Ульянкин на мгновение растерялся, но больше Семеновой ничего не сказал. Он теперь обращался к Новгородцевой:

– Альпы красивые, да. Но не за этим приехала ты сюда! Результаты нужны, медали нужны. Я что, просто так с вами вожусь?!

– Нет, – тихо ответила Алина, – но я же уже объяснила…

– Да плевать мне на объяснения! Повторяю, мне нужны результаты!

– Они будут!

– Как же! Если так относиться к делу!

– Вы же знаете!

– Ты что, думала, тебе поблажки будут за то, что ты просто делала, что положено?!

– Я… я… – Алина поняла, что плачет.

– Ты! Ты! – орал в ответ Ульянкин.

И в это время в ресторан зашел человек. Это был высокий мужчина лет тридцати. Он был одет в джинсы и легкую куртку. В руках он держал сверток.

– Простите, – произнес он по-немецки и тут же перешел на английский, – вот вы. Я принес вам это.

Английский у него был так себе, но мужчина вручил Новгородцевой сверток. Она растерянно повертела его в руке.

– Шлем?!

– Ja, ja! Helm! – обрадовался мужчина.

Алина растерянно произнесла:

– Но я не могу заплатить… у меня сейчас нет достаточно денег, чтобы купить такой шлем!

– Nein! Wenn Sie eine Goldmedaillу bekommen!

– Я не понимаю!

– Алина, господин говорит, что потом отдашь, когда чемпионкой станешь, – вмешалась Семенова. Она бесстрашно подошла к Новгородцевой, взяла ее под руку и отвела к столу.

– Извините, – обратилась Семенова к мужчине, – моя подруга очень перенервничала вчера. И у нее очень сложный год был. Она окончила школу, поступила в университет, переехала из одного города в другой. Поэтому вот так все получилось. Она вам деньги принесет сегодня.

Мужчина, судя по его виду, почти все понял.

– До свидания, – попрощался он со всеми и вышел из ресторана.

Семенова налила в чашку кофе и поставила ее перед Новгородцевой.

– Пей. И ешь. И перестань психовать. Наш тренер в своем репертуаре. Не обращай на него внимания.

– Он меня сожрет теперь. И так-то орал при каждом удобном случае.

– Давай все потом обсудим. Ты мне лучше скажи, кто этот мужик?

– Хозяин магазина.

– Ого! А как он узнал, что мы здесь живем? И с какой радости приволок сюда бесплатно шлем?

– Откуда я знаю? – всхлипнула Алина. Она опять собиралась заплакать.

– Перестань. Не реви. Все же разрешилось.

– А, – вдруг подняла голову Алина, – у него тетка такая приятная убирает. Наша, русская. Ну, во всяком случае, русский знает. Так вот, она спросила, где я живу. Я ответила, что у «мавров» каких-то.

– Да, здесь с таким названием только одна гостиница, – улыбнулась Семенова.

– Но почему принес? С какой стати? Надо обязательно деньги отдать.

– Отдадим. После тренировки сходим.

– Да… – Алина вздохнула и принялась за завтрак.

Никакие неприятности не смогли нарушить ее режим. Она опять ела яйца и овощи. Краем глаза она видела, как Ульянкин уселся за дальний столик и пил там чай. Все остальные завтракали в полном молчании.

Тренировка прошла нормально. Если, конечно, можно считать нормой грубые окрики Ульянкина. Народ морщился, но молчал. Все знали, что тренер успокоится сам по себе. Главное, не дать повода для «эскалации напряженности». Поэтому все старательно прыгали, бегали, качали пресс. Под конец Ульянкин устроил гонку на лыжероллерах. Глядя, как Алина надевает шлем, он громко сказал:

– Не забудь расплатиться.

Эта фраза так была сказана, что Новгородцева покраснела. Кровь ей бросилась в голову, и она бы наверняка ответила грубостью, если бы не Семенова.

– Тихо. Не реагируй. Ему только и надо, чтобы ты сорвалась. Вообще постарайся на сегодня оглохнуть. Ты же знаешь, у него такое – на сутки. Потом отойдет.

– Он не имеет права.

– Не имеет. Но ни ты, ни я, ни кто-то другой не пожалуется. Потому что у него – результаты. Наши результаты. Впрочем, это не обо мне. Я так, середнячок. Вообще непонятно, почему он меня к себе взял.

– Потенциал видит. У него звериная чуйка, – ответила Алина.

– Сомнительно это, – пожала плечами Семенова, – но допустим. А вообще-то он со строгостями слегка перебарщивает. Это просто не нарвался на решительного человека.

Дистанцию Алина пробежала лучше всех девушек. Под конец у нее почти не было дыхания и в глазах рябило. Но она сделала усилие и рванула вперед.

– Нормально, – процедил Ульянкин, – сойдет.

Алина даже глазом не моргнула. Сама она понимала, что пробежала отлично. И, если бы не нервы, которые тренер ей потрепал, может быть, пробежала бы еще быстрее. Настроение у нее улучшилось. Так бывало всегда, когда хорошо получалось то, что она так любила. «Отлично, дождусь сезона, прибавлю прыти и, глядишь, выйду на хорошие