Камеристка (СИ) - Озерецковская Мария

— Не пытайся делать вид, что тебе всё равно на меня. Я достаточно хорошо тебя знаю.

— Не думала, что ты столь тщеславен, — камеристка вскинула подбородок. — Я не залепила тебе пощечину за этот… поцелуй, только потому что не хотела ронять твою честь в глазах подчинённых.

Эйнар усмехнулся.

— Такие реакции не взвешивают. Если не ударила, значит, не хотела, — он взглянул на неё сверху вниз с каким-то странным выражением. — Ты можешь сколько угодно притворяться, но себя не обманешь. Ты уже знаешь правду. Осталось только её принять.

Парень отпустил её руку и пошёл прочь, в сторону сада.

— Не забывай, через пару недель мы все можем оказаться в могиле. Так есть ли смысл оттягивать неизбежное?

Глава 16. Дворецкий

Сирша убеждала себя, что ей все равно на чувства принца, его ревность и то, какими горячими были его губы… Но раз за разам в голове всплывал тот поцелуй и последовавшие за ним слова.

Есть ли смысл оттягивать неизбежное?

Девушка задавалась этим вопросам по несколько раз на дню: расчесывая волосы перед зеркалом, натягивая тетиву и глядя, как Баль украдкой косится на королеву, теперь неизменно посещавшую тренировки лучников.

По ночам ей снились ртутные глаза, подёрнутые молочно-белой пеленой, и кровь. Много крови.

Хотелось спросить совета, но было не у кого. Альва только-только начала оправляться от случившегося, и Сирша не собиралась подкидывать подруге новых потрясений. Вторым вариантом был Эйнар, ведь с кем ещё обсуждать свои проблемы, если не с их причиной, но девушка этого категорически не хотела. Оставался только Баль, который — она точно знала — не станет осуждать и давать непрошенных советов. Ей просто надо было кому-то выговориться, чтобы привести голову в порядок.

Дождавшись окончания обеда, Сирша подкараулила дворецкого, выходящего с подносом из королевской спальни: Альва продолжала есть в одиночестве.

Увидев камеристку, он даже не удивился.

— Можно с тобой поговорить?

— Мне нужно вернуться на кухню, — голос парня был таким же бархатным, как его чёрный форменный жилет. — Если разговор конфиденциальный, подожди снаружи. Или поговорим по дороге?

Девушка задумалась. В послеобеденное время в коридорах редко кого встретишь, так что она решила не тянуть.

Они шли рядом. Баль нёс поднос, накрытый клошем. На его согнутой в локте руке висело чистое белое полотенце.

— Я хотела посоветоваться…

Сирша наконец-то в полной мере осознала всю нелепость ситуации, в которую себя поставила: основываясь на каких-то призрачных намёках и подозрениях, она рассчитывала, что дворецкий сможет её понять.

Девушка вздохнула. В любом случае, варианта получше у неё не было.

— Предположим, некий мужчина достаточно высокого положения в обществе, — начала она, тщательно подбирая слова, — проявляет недвусмысленные знаки внимания и даже просит твоей руки… Но ты никогда не рассматривала его в качестве избранника! Вот как бы ты поступил?

Баль на некоторое время задумался.

— Я бы, скорее всего, отказал, учитывая, что мне нравятся женщины, — уголки его губ дёрнулись.

Сирша фыркнула.

— Мне мало контекста, — заметил он, делая серьёзное лицо. — Почему ты сомневаешься? Вы хорошо знакомы?

Она замялась.

— Когда он делал предложение, мне казалось, я хорошо его знаю… Но сейчас уже не так уверена.

Они начали спускаться по лестнице, и девушка невольно заметила, что слышны только её шаги. «Как ему удается идти так тихо?»

Сойдя с последней ступеньки первым, Баль по привычке подал ей руку.

— Знаешь, говорят, и за всю жизнь невозможно в полной мере познать другого человека.

Он подождал, пока вышедшая из-за угла прачка не скрылась за ближайшей дверью.

— А вообще, как я понимаю, речь о сэре Эйфорде?

Не понимая, как её так быстро раскусили, Сирша удивлённо кивнула.

— Мне показалось, виконт человек благородный. Ну а то, какой он муж, сможет судить только его жена.

Они остановились на против кухни, и камеристка посмотрела в сад через витражное окно. Деревья вокруг пруда гнулись к воде, шелестя ветками. Надвигалась гроза. Первые капли уже бежали по стеклу.

— Думаю, я просто не встречала людей, по-настоящему счастливых в браке, — Сирша задумалась, перебирая в уме примеры. — Если только барон Дваин с его покойной супругой…

Баль снисходительно улыбнулся.

— Ты молода и слишком мало повидала, чтобы судить.

Девушка скривилась.

— А ты прямо сама мудрость, столетний старец! На сколько ты меня старше? — не унималась она, глядя в его смеющиеся глаза. — На два года?

— На три. И тем не менее, — дворецкий многозначительно поднял указательный палец, — ты пришла ко мне за советом.

Она с досадой прикусила язык. «И ведь не поспоришь».

— Мы знакомы с ним всего пару месяцев. Разве можно в столь короткий срок полюбить кого-то? Вот скажи, как мужчина.

Парень тяжело вздохнул.

— Я люблю одну женщину уже долгие годы, — в его зелёных глазах Сирше почудилось… сожаление? — Но ещё при первой встрече я знал, что хочу сделать её своей женой.

Она не нашла, что ответить. С пару минут они просто стояли друг напротив друга, глядя, как за окнами бушует ливень.

— И все же, будь я на твоем месте, — наконец продолжил Баль, словно вспомнив, в чём была цель их разговора, — дал бы виконту шанс. Никто ведь не заставляет тебя сразу бежать под венец, — поспешно добавил он, заметив, что девушка собирается возразить. — Просто не будь столь категоричной.

Сирша скрестила руки на груди в защитном жесте и спросила, не глядя на дворецкого:

— Как я пойму, что он и вправду любит?

— Если он готов умереть за тебя, наверное, это что-то да значит.

***

Камеристка была благодарна Балю за разговор. Хотя к общему мнению они так и не пришли, Сирша утвердилась в мысли, что дворецкий неровно дышит к их госпоже. Так что было решено оказать ему услугу за услугу.

В тот же день, перед очередной тренировкой по стрельбе, девушка отправилась за Альвой, ставшей постоянной гостьей этих «собраниях».

Девушки почти столкнулись в дверях королевской спальни. Потеряв зрение, Альвильда начала по-особому закалывать волосы, чтобы скрыть правую половину лица. Некоторые думали, что именно причёска виновата во внезапно ухудшившейся координации королевы.

Сирша любезно подставила подруге согнутый локоть, и та тут же о него оперлась.

— Да, на поле боя я буду беззащитна, словно новорождённый котенок… — пробормотала Альва, смущённая своей беспомощностью. — Чем обязана твоему сопровождению?

— Хотела поговорить.

— О чём-то конкретном?

Камеристка выдержала паузу, делая вид, что задумалась.

— Скажи, госпожа, как тебе наш Баль?

Альва нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Как он тебе как мужчина? По-моему, очень даже ничего: высокий, стройный. А как стреляет из лука!

Королева засмеялась.

— Да, сводница из тебя никакая. К чему ты клонишь, Сирша? Я думала, тебе больше по вкусу брюнеты, — она подмигнула здоровым глазом, явно развеселившись.

— Кстати о брюнетах, слышала, вы с принцем на днях устроили рыцарям целое романтическое представление.

— Лучше не напоминай, — камеристка сразу скисла. — Эйнар только и делает, что добавляет мне причин для головной боли.

— Он заходил недавно, — они уже добрались до главного холла, и Альва поправила волосы, прикрывая слепой глаз. — Сказал, что полностью контролирует обращение. Даже показал…

Тут королева споткнулась о складку на ковре, и Сирша едва успела подхватить её.

— Чёрт, никак не привыкну. Может, обзавестись тростью? Вот только придётся сымитировать растяжение и перелом, чтобы была причина… Ах, извини, я ухожу от темы!

«Скорее даже перескакиваешь».

— Так к чему ты начала расхваливать Баля? Мечтаешь о двойной свадьбе?

Камеристка замялась: уж очень шутка оказалась близка к правде. У Альвы слишком часто менялось настроение, так что нужно быть поделикатнее.