Роль идей и «сценарий» возникновения сознания - Иван Андреянович Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более того, состояние нашего сознания в процессе этой достаточно краткой по времени допонятийной фазы – может быть, именно поэтому она ранее никем не была ни замечена, ни описана! – мы назвали «чистым» сознанием, тем сознанием, которое еще не соприкоснулось с какими-либо артефактами культуры. То есть, само содержимое этого сознания, – а таким содержимым на данный момент является смысл идеи сам по себе – еще не выражено в знаках этой культуры.
Так вот, по аналогии с названным нами «чистым» сознанием смысл внове явленной идеи – явленной пока что на допонятийную фазу – мы бы могли назвать «чистым» смыслом. Как мы увидим далее, цель введения указанной аналогии будет заключаться в том, чтобы попытаться через «чистый» смысл идеи и через «чистое» сознания выйти к пониманию того, что же такое сознание само по себе и какое отношение к нему имеет язык как культурное образование. При этом нам придется не столько затронуть, сколько попытаться основательно рассмотреть возможный сценарий возникновения сознания и те факторы, которые помогли бы нам понять, что такое сознание. С них мы и начнем.
1.3. Смысл внове явленной идеи и наша память: долговременная и краткосрочная
Начнем с того, что смысл только что спонтанно явленной в наше сознание совершенно новой идеи мы не можем сразу же поместить в нашу долговременную память. И не можем мы этого сделать только потому, что в этот вид памяти помещаются не сами («чистые», «голые») смыслы, а то, посредством чего они могут быть выражены, то, во что они могут быть оформлены. Так что мы до тех пор не можем зафиксировать смысл нашей идеи – и тем самым поместить его в память – пока не оформим его в каких-либо осознаваемых нами и известных нам знаках культуры.
Дело в том, что в нашем бессознательном, в том материальном бессознательном, где функционируют только нейроны в их взаимосвязях между собой, нет памяти как таковой, памяти долговременной. Но, как показывает наш собственный опыт продуктивного мышления, если мы в течение какого-то, хотя и достаточно малого промежутка времени все же понимаем и помним «чистый» смысл внове явленной в наше сознание идеи, и если этот смысл, не будучи сразу же оформлен, способен быстро «улетучиваться» из нашего сознания, то эту память мы вправе назвать краткосрочной памятью. (Не путать ни с оперативной, ни с кратковременной памятью, содержимое которой может перейти в память долговременную!). Эта память сохраняет в себе только сам («чистый») смысл идеи, смысл, еще не облаченный в знаки культуры. И эта память, скорее всего, потому краткосрочна, что нейронные связи – представляющие само бессознательное взаимодействие нейронов – сами по себе недолговечны: они способны как мгновенно возникать, так и тут же распадаться. (А то, что уже распалось, невозможно соединить, а тем более, выразить в прежнем виде).
В связи с этим стоило бы напомнить, что уже Платон знал этот феномен быстрого забывания смысла (внове рожденных) идей, – того смысла, который он называл «истинным мнением» – когда сравнивал эти мнения с дедаловыми статуями, способными незаметным образом, самопроизвольно удаляться с того места, где они были поставлены13.
Так что в нашем бессознательном (у нашего бессознательного) нет памяти как таковой, памяти долговременной, а есть сиюминутное манипулирование нейронов нашего мозга в их взаимосвязях друг с другом.
Но, как мы покажем далее, сознание (как сосредоточение) не могло бы возникнуть, не будь у нас долговременной памяти, поскольку не было бы того хранилища, из которого мы могли бы черпать те знаки культуры, которые ранее уже были наработаны и направлены в эту память. Ведь именно эти знаки, а вернее, их нахождение, является предметом нашего сосредоточения. И совсем даже не исключено, что именно это сосредоточение «съедает» основную часть энергии, расходуемой на процесс мышления, а именно, на нахождение в нашей памяти знаков языка, выражающих результаты взаимодействия нейронов мозга в процессе мышления.
Как видим, у долговременной памяти есть хранилище, куда помещаются ранее наработанные «смыслы», значения, знаки, символы и т. д. В то время как у краткосрочной памяти такого хранилища нет: вот почему смысл только что рожденной («чистой») идеи с такой легкостью забывается, и мы через какое-то самое малое время – буквально секунды – никогда не можем воспроизвести (вспомнить) его в своем сознании в первозданном его виде. «Очертания» этого смысла, не будучи сразу же оформленными в знаки культуры, быстро тают в дымке уходящего времени.
1.4. «Чистый» смысл идеи как посредник между материей нашего мозга и знаками культуры
Таким образом, краткосрочная память – мы назвали ее памятью «чистого» сознания – удерживает в себе только то, чем оперирует наше мышление здесь и сейчас, то есть на данный момент времени. Именно поэтому, этот новый для нас самих смысл идеи, смысл, еще не облачённый в хитиновый покров знаков, мы можем назвать «чистым» смыслом, смыслом бессознательным, тем смыслом, который пока что напрямую «связан» с (бессознательной нейронной) материей нашего мозга, организованной – в данный краткосрочный момент времени – в некий структурированный, как мы полагаем, низкоэнтропийный, ансамбль нейронов. Но в то же время он, этот смысл, пока что не имеет выхода на культуру, на ее артефакты. То есть он находится в промежутке между материальным, нейронным, своим воплощением, – откуда он только что вышел (в результате инсайта, озарения), – и последующим идеальным, духовным своим выражением (в процессе рефлексии-11), – куда он еще не «дошел».
И, как мы уже знаем, этот промежуточный этап нашего рационально-иррационального мышления мы назвали допонятийным этапом. На протяжении его в нашем сознании достаточно четко высвечивается сам смысл внове явленной
