Роль идей и «сценарий» возникновения сознания - Иван Андреянович Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как видим, между тем, что свершилось на материальном уровне взаимодействия наших нейронов, – а свершилось возникновение нового смысла идеи – и тем нашим близким окружением, которому мы хотели бы поведать об этом смысле, находятся два звена:
– во-первых, это «чистый» смысл нашей (пока еще «безмолвной») идеи, явленной нам в акте озарения (инсайта, прозрения),
– а во-вторых, те общепонимаемые знаки (символы) культуры, с помощью которых мы могли бы выразить («озвучить», проинтерпретировать) этот смысл и тем самым довести до сознания нашего окружения.
Так что, если через «чистый» смысл идеи соединяется результат взаимодействия нейронов нашего мозга со знаками культуры, то через знаки культуры соединяется «чистый» смысл идеи с сознанием близкого нам окружения – отсюда двухступенчатость, «двухэтажность» сознания. Одно звено без другого возникнуть не может, – это было бы бессмысленным актом нашего мышления и нашего сознания – оба звена должны быть в связке друг с другом.
Таким образом, предназначение сознания как в филогенетическом, так и в онтогенетическом плане в том только и заключается, чтобы переводить (посредством интерпретации) то, что свершилось в материи взаимодействующих нейронов нашего мозга сначала в знаки культуры, а затем – через них – в сознание своих соплеменников.
Выражаясь образно, можно сказать следующее: несмотря на то, что сознание каждого из нас сугубо индивидуально, оно служит нашему объединению за «столом» того, что оно само нам предоставляет, можно сказать, в качестве «официанта». А предоставляет оно нам те «блюда», которые изготавливаются нейронами нашего мозга на «кухне» бессознательного их взаимодействия, то есть на «кухне» мышления (и отчасти, чувствования). Отсюда вторая наше метафора сознания – метафора сознания как «официанта»-посредника между взаимодействующей материей нашего мозга и нашими собратьями по разумному существованию. Не будь такого посредника, у нас не было бы механизма как выражения того, что свершилось в материи нашего мозга, так и передачи результата свершившегося нашим сородичам.
Как видим, сознание устроено двухступенчатым образом: сначала мы должны «расшифровать» то, что случилось в нейронных структурах нашего мозга и выразить (то есть проявить, проинтерпретировать, оформить и «озвучить») это случившееся, а уже затем, в «озвученном» виде, передать (сообщить) результат случившегося нашим сородичам. Не будь Необходимости делиться своим знанием с нашим окружением, нам бы не нужно было сознание. Мы бы действовали только сами и не помышляли о каком-либо вовлечении близких нам людей в наши действия. Но как мы уже знаем, внедрение в практику жизни любой идеи требует, как правило, коллективных действий. Так что вовлечение сородичей в наши действия – будь они мысленными или физическими – может быть осуществлено только через то, что понятно и нам и им, а именно, через язык, через знаки культуры, через символы. (Или, в крайнем случае, через общепонимаемые жесты, возгласы и т. д. – ведь это тоже символы, которыми пользуются, положим. глухонемые).
Правда, справедливости ради следует заметить, что лишь ничтожная часть воспринимаемых нашим мозгом стимулов требует того, чтобы они сначала были обработаны нашим мозгом, а затем осознаны и выражены в каких-либо знаках культуры. Основная же масса стимулов (информации), поступив в мозг из внутренней среды нашего организма и через органы чувств, нами не замечается, она проходит «мимо ушей» нашего сознания. И в этом заключена «рациональность» нашего мышления – оно не должно быть перегружено незначимыми фактами, а значит должно быть готово к восприятию и обработке того, что может быть значимо для нашей деятельности в структуре самого социума. Фильтрация информации, производимая помимо воли нашего сознания самими нейронами нашего мозга, то есть нашим бессознательным – необходимое условие как действенности сознания, так и плодотворности мышления.
1.6. Запаздывание о-сознавания от всплесков нейронной активности мозга. Сознание «на поводке» у бессознательного
В тексте выше мы представляли дело таким образом, что сначала осуществляется взаимодействие нейронов нашего мозга и лишь потом мы можем приступить к расшифровке – через память, через сосредоточение и через знаки культуры – того, что там произошло. Спрашивается, какие основания мы имели к подобной временной последовательности? Почему бы не считать одновременными и результат взаимодействия нейронов, и процесс осознания этого результата? Дело в том, что, действительно, материальное взаимодействие нейронов нашего мозга предшествует акту осознания информации, полученной в результате этого взаимодействия. И это было обнаружено ранее, в том числе и в экспериментах С. Деана (с сотрудниками и коллегами), описанных им в книге «Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли»14. Остановимся на этом более подробно.
1. Цель этих экспериментов заключалась в том, чтобы найти достаточно надежную корреляцию между характером взаимодействия нейронов (в тех или иных структурах мозга), регистрируемого нейрофизиологическими приборами, и ответной реакции осознания какого-либо субъективного факта, фиксируемого (осознания) самим испытуемым. И такие корреляции, действительно, были найдены в виде разного рода всплесков нейронной активности. Вот эти, выявленные в экспериментах всплески активности мозга, Деан назвал «автографами сознания» (там же, стр. 150), то есть тем, предъявление чего уже наверняка свидетельствует о наступлении процесса осознания. Критерием же того, что осознание все-таки произошло, является то, что осознанная информация может быть изложена испытуемым в каком-либо субъективном ответном действии: жестом, нажатием клавиши и т. д.
2. Описанный автором метод нейровизуализации (там же, стр. 151-153, 158) в самом общем виде может быть представлен следующим образом. Испытуемому демонстрируется сублиминальная картинка (слово, цифра, буква и т. д.), то есть картинка, восприятие которой находится ниже порога осознания. Причем, невозможность восприятия на уровне сознания достигается двумя способами: кратковременностью показа картинки (несколько десятков миллисекунд) и путем показа – до и сразу же вслед за картинкой – «маски», то есть какого-либо изображения, уже воспринимаемого нашим сознанием, но в то же время маскирующего ранее показанную сублиминальную картинку за счет того, что показ «маски», отвлекая на себя внимание испытуемого, не дает времени на осознание этой картинки. Иначе говоря, последняя, не достигнув сознания, оказывается «заточённой» в темнице нашего бессознательного.
При этом одновременно производилась запись на приборах (ЭЭГ, МЭГ, фМРТ) нейронной активности мозга и осуществлялся хронометраж показаний приборов и ответных актов реагирования испытуемого.
3. Но для нас, конечно же, наибольший интерес представляет сам акт осознания какой-либо информации, которому (акту) в обязательном порядке предшествует спонтанный всплеск нейронной активности в коре головного мозга. Потому что этот всплеск мы можем связать так же и с моментом наступления инсайта, когда смысл идеи вдруг внезапно является из бессознательного в наше сознание.
