О материалистическом подходе к явлениям языка - Борис Александрович Серебренников

Наглядно-действенное мышление – это элементарная форма практического мышления, направленная на разрешение элементарных практических задач»[191].

Выделенное нами наглядное мышление, по всей видимости, является разновидностью практического мышления.

Лингвокреативное мышление

Идея о возможности лингвокреативного мышления или мышления, создающего язык, как особого типа мышления с ходу отвергается некоторыми философами как нечто совершенно недопустимое.

«Логические и семантические формы существуют в неразрывном единстве, как две стороны единого процесса организации мысли, протекающего в единой сфере языкового мышления»[192].

Здесь опять все привязано к неизменному и незыблемому тезису: «Мышление может совершаться только на базе языка». Между тем многочисленные совершенно конкретные факты из истории различных языков заставляют предполагать наличие такого типа мышления.

В отличие от других типов мышления лингвокреативное мышление имеет двоякую направленность. Оно, с одной стороны, отражает окружающую человека действительность, с другой стороны оно самым тесным образом связано с наличными ресурсами языка.

Было бы неправильно предполагать, что для обозначения новых понятий или каких-либо отношений между понятиями язык прибегает к каким-то новым композициям фонем, к поискам еще не использованных сочетаний. Обычно для этих целей используются уже существующие знаки, подвергающиеся при этом различного рода преобразованиям и переосмыслениям. Языковые понятия очень абстрактны и язык нередко вынужден прибегать к новому истолкованию других языковых понятий.

В реальной обстановке человек очень легко может понять, что действие уже закончилось, если он видит визуально его совершение и прекращение.

Однако выразить идею прекращения действия языковыми средствами часто бывает нелегко. Как, например, логически объяснить наличие приставки в таких формах совершенного вида глаголов, как умер, упал, украл. Очевидно, приставка у- здесь принесена откуда-то по аналогии.

Сравнение этой приставки с генетически родственными приставками в других индоевропейских языках, например с латинским au в aufero ʽуношуʼ, aufugio ʽубегаюʼ, а также в др.-инд. ava ʽпрочьʼ, ʽдолойʼ, указывает, что первоначально эта приставка была связана с исчезновением субъекта или объекта действия и была совершенно естественна в таких глагольных формах, как унес, ушел и т.д. Исчезновение объекта или субъекта действия часто сопровождается прекращением самого действия. По причине такой ассоциации приставка у- превратилась в средство выражения совершенного вида у глаголов, которые сами по себе не предполагают исчезновения субъекта действия, ср. такие формы, как упал, умер, устал, узнал и т.д.

В турецком языке, а также в ряде других тюркских языков, есть будущее время на -ačak, ср. тур. yazacak ʽон напишетʼ, узб. jozačaq ʽон напишетʼ и т.д.

В основе турецкого времени этого типа лежит причастие будущего времени на -ačaq, -eček, ср. тур. gelecek vapur ʽпароход, который придетʼ или ʽпароход, долженствующий придтиʼ и т.д. В то же время это причастие имеет свои источники. Есть имена существительные с аффиксом -ačaq, -eček, в значении которых содержится оттенок возможности, ср. азерб. jанаҹак ʽтопливоʼ, т.е. ʽто, что может горетьʼ, jатаҹак ʽпостельʼ, т.е. ʽто, на что можно лечьʼ и т.д.

Могут быть также отглагольные прилагательные с суффиксом -čaq, -ček, означающие склонность к чему-либо, ср., например, азерб. утанҹак гыз ʽзастенчивая девушкаʼ, т.е. ʽдевушка, склонная к застенчивостиʼ. Аналогичные прилагательные существуют и в других тюркских языках, ср. ног. мақтаншақ ʽхвастливыйʼ, ериншек ʽленивыйʼ, тат. иренчǝк ʽленивыйʼ, узб. мақтанчоқ ʽхвастливыйʼ и т.д.

Вполне вероятна связь суффикса -čaq с аффиксом -čaq прилагательных, обозначающих ослабленное качество, ср. туркм. йылыджак ʽтепловатыйʼ. Наконец, возможна также связь этого аффикса с аффиксом -čaq уменьшительных существительных, ср. алт. балачақ ʽребеночекʼ от бала ʽребенокʼ, хак. тypaҗax ʽдомикʼ от тура дом, ст.-уйг. қолычақ ʽручкаʼ от қол ʽрукаʼ и т.д.

В данном случае большой интерес представляют пути семантического развития. Первоначально значение уменьшительности могло быть переосмыслено как значение ослабленного качества. На основе этого значения могло возникнуть модальное значение, поскольку всякое модальное значение имеет оттенок неполноты, несоответствия с действительностью. И уже потом на базе модального значения развивается значение будущего времени.

Каждый может легко понять, что, если бы не было лингвокреативного мышления, понятие законченности действия было бы непосредственно образовано в виде идеи его завершенности, а понятие будущего действия представлялось бы в виде плоскости, лежащей где-то в перспективе за пределами настоящего.

В процессах лингвокреативного мышления большую роль играют различного рода ассоциации. Они служат причиной образования различных переносных значений, когда на основании известного сходства название одного предмета или явления может быть применено к названию другого предмета или явления, ср. рус. рукав ʽчасть одеждыʼ и рукав ʽразветвление рекиʼ, тат. күз ʽглазʼ и күз ʽушко иголкиʼ, фр. punaise ʽклопʼ и ʽканцелярская кнопкаʼ и т.д.

Различные ассоциативные процессы в языках происходят постоянно и приводят к образованию новых слов, появление которых часто не обусловливается какой-либо надобностью. В древнегреческом существовали слова οικος ʽдомʼ и υλη ʽлесʼ. В новогреческом языке вместо них появились слова σπιτι ʽдомʼ и σασος ʽлесʼ. В появлении этих новых слов не было никакой общественной необходимости.

Лингвокреативное мышление может создавать совершенно нерациональную избыточность. Турецкое bizim evimiz ʽнаш домʼ букв. означает ʽнаш наш домʼ. В русской фразе вышел из города движение из чего-нибудь обозначено в языке дважды. Могут создаваться параллельные способы выражения чего-либо, ср. рыбачить и ловить рыбу, бороться и вести борьбу и т.п. Было бы неправильно думать, что лингвокреативное мышление зеркально и совершенно адекватно отражает окружающий мир.

Глагольное действие может иметь много характеристик. Оно может быть курсивным или длящимся, может прерываться и вновь повторяться через некоторый промежуток времени, совершаться мгновенно или протекать с незначительной интенсивностью, происходить в данный момент, предшествовать какому-нибудь другому действию или вообще не иметь отношения к какому-нибудь определенному моменту речи.

Любопытно, что ни один язык мира в своей морфологической системе не выражает всех возможных характеристик одновременно. В разных языках согласно принципу избирательности в грамматическом строе получают выражение какие-то определенные черты, характеризующие действие.

Вся оригинальность и сложность этого типа мышления состоит в том, что категории при создании языка как бы создаются вновь, несмотря на наличие в сознании их двойников, и по своему семантическому объему могут не совпадать с ними. Лингвокреативное мышление в каждом конкретном языке может по-особому членить континуум окружающего мира.

Авербально-понятииное мышление

Выше уже говорилось о том, что лингвокреативное мышление может создавать слова-понятия или формы, содержание которых может далеко не охватывать объема понятия, существующего в действительности.

Тем не менее у каждого говорящего на том или ином конкретном языке всегда имеется понятие чего-то целостного, рамки которого значительно шире того, что изображается в данном языке. Например, есть языки, где глагольный вид или совершенно не выражается, или выражается крайне нерегулярно и непоследовательно. Между тем носитель данного языка