Где Бог, когда я страдаю - Филипп Янси

Поначалу Джони была не в состоянии совместить свое положение с верой в любящего Бога. Казалось, что у нее украли все Божьи дары, которыми она наслаждалась, будучи активным подростком. Почему так? Что у нее осталось? Ее обращение к Богу было постепенным. Путь от озлобления к доверию растянулся на три года слез и жестоких вопросов.

Однажды вечером Джони почувствовала, что Бог все-таки понимает ее. Боль пронизывала спину, принося мучения, которые может испытать только парализованный. Здоровый человек может почесать там, где зудит, помассажировать растянутую мышцу, встряхнуть ногой, которую свело судорогой. Парализованные должны просто лежать, как жертвы боли, против которой у них нет защитной системы.

Синди, одна из самых близких подруг Джони, была рядом с ней, отчаянно пытаясь хоть как-то приободрить ее. Наконец она сказала: «Джони, ты не единственная, кто испытал такие страдания. Иисус понимает тебя, Он ведь тоже был парализован».

Джони посмотрела на подругу с удивлением: «Что? О чем ты говоришь?»

Синди продолжала: «Но ведь это в самом деле так. Он был распят на кресте. Спина горела от ударов бича. Ему, конечно же, хотелось изменить положение своего тела, сместить центр тяжести, но Он не мог. Он был парализован... гвоздями». Джони задумалась и на миг забыла о боли. Она никогда не думала о том, что Бог, возможно, чувствовал такую же пронзительную боль, как та, что измывается над ее телом. Эта мысль принесла ей огромное утешение.

«Бог стал очень близок мне. Я чувствовала, что изменяюсь под действием любви моих родных и друзей. И со временем я начала понимать, что Бог также любит меня.

Немногие из нас обладают такой драгоценностью — потерять все, кроме Бога (чтобы именно так увидеть это, мне понадобились годы). До того, как произошла трагедия, я задавала вопросы следующего порядка: «Какое место в этой ситуации займет Бог? Как это отразится на моих отношениях с ребятами? Как это повлияет на мою будущую, карьеру, мои увлечения?» Теперь многие из этих вопросов отпадали автоматически. У меня было беспомощное тело и Бог. Возможно, именно этого пытаются достичь святые. Я оказалась в таком состоянии не по своей воле.

У меня не было ничего, кроме Бога, и пришло время, когда мне стало этого достаточно и не нужно было иного. Меня переполняло сознание того, что Бог, тот самый, который сотворил Вселенную, живет во мне. Может быть, Он сделает из меня человека, с которым будет приятно общаться? Я знала, что самостоятельно мне этого не достичь.

В течение первых месяцев, даже лет, я не могла уйти от вопроса: «Чему хочет научить меня Бог?» Втайне я, наверное, надеялась, что, найдя ответ, я изменюсь, и Он исцелит меня.

Пожалуй, каждый христианин, находясь в таком положении, ищет ответ в книге Иова. Праведный человек, а настрадался столько, что я с трудом могу представить себе пережитое им. Но, к своему удивлению, в книге Иова я не нашла ответ на свои, «почему». Я нашла только, что Иов льнул к Богу, невзирая ни на что, и Бог вознаградил его. «Чего хочет Бог?» — думала я. Но вместо того, чтобы требовать объяснений от Него, я стала в смирении на Него надеяться. Ладно, я парализована. Это ужасно. Но, возможно, Бог может меня, парализованную, использовать? Могу ли я, инвалид, поклоняться Богу и любить Его? Он начинал учить меня: да, я могу. Возможно, Божий дар для меня — это зависимость. Я никогда не достигну уровня самодостаточности, где Бог вытесняется из жизни человека. Я сознаю Его благодать каждое мгновение. Моя зависимость от других напоминает о себе каждое утро, когда, проснувшись и лежа без движения, я ожидаю, чтобы кто-то одел меня. Сама я не могу даже расчесаться или высморкаться!

Но у меня есть друзья, которые заботятся обо мне, есть красота пейзажей, которые я рисую. Я даже могу сама зарабатывать на жизнь - мечта каждого инвалида. Мир — это понятие внутреннее, и Бог щедро вознаградил меня миром. И еще: теперь у меня есть надежда на будущее. Библия говорит, что на небесах у нас будут «славные» тела. Когда я была школьницей, это понятие было каким-то туманным для меня. Но теперь я знаю, что буду исцелена. У меня не отобрали личностную полноту просто произошла задержка лет на сорок-пятьдесят. И даже в эти годы Бог со мною. Теперь я понимаю значение отрывка Писания о «славных» телах. Со мной это произойдет, когда после своей физической смерти я на небесах встану на ноги и пойду плясать от радости».

Танцевать Джони сможет не скоро, но после двух лет терапии она научилась управлять инвалидной коляской с электромотором и уже могла передвигаться по больничным коридорам. Прошли годы, и она научилась водить автомобиль, и теперь водит микроавтобус, снабженный специализированной системой управления. Ее постоянно приглашают для выступлений перед самыми разными аудиториями — Джони пленит слушателей своим энтузиазмом и жизнелюбием. Она всегда безупречно одета, часто рассказывает о том, что с ней произошло и о процессе восстановления. Говорит она красиво. Тело остается без движения, но глаза искрятся.

Несколько лет назад Джони переехала в Калифорнию, и среди ее картин появились западно-американские пейзажи. «Хотя у меня нет возможности плескаться в речке или покататься на лошади, — говорит она, — я могу посидеть на природе и утонуть в море запахов, прикосновений и цветов». Она воспроизводит (иногда на глазах у публики) то, что видит в своих картинах, держа кисть зубами. Джони часто рассказывает об огромной конюшне, которая находилась рядом с ее студией в Мэриленде. Джонни любила эту конюшню — с ней связаны самые прекрасные воспоминания: сладкий запах сена, звуки, издаваемые неспокойными лошадьми, и темные углы, которые она исследовала, будучи ребенком. Джони описывает красоту и загадочность конюшни, а также рассказывает о том, как гордился ею отец — он построил ее сам. Но потом Джони рассказывает о кошмарном пожаре — хулиганы подожгли конюшню, и она сгорела дотла. Эта страшная картина сохранилась в ее памяти: дикое ржание жеребят, запах горелого мяса, попытки родственников и соседей потушить пожар.

Но на этом история не закончилась. Отец, невзирая на мучивший его артрит, взялся за постройку новой конюшни. На сохранившийся крепкий фундамент стали ложиться новые блоки, и стены поднимались все выше. Вновь выстроенная конюшня стала еще прекраснее, чем та, что стояла на этом месте раньше.

«Я как эта конюшня, - говорит Джони. - Я думала, что моя жизнь разрушена и не подлежит восстановлению. Но с Божьей помощью и с помощью друзей она восстановлена. Теперь вы понимаете, почему я счастлива? Я воссоздала то, что,  казалось, ушло от меня навсегда — полноту жизни».

Двое страдальцев

Джони Эрексон Тада и Брайан Стернберг являются представителями той группы людей, в жизни которых боль неконтролируема. Парализованные, больные раком, родители детей с врожденными дефектами — эти люди, живущие в страдании, наверное, в недоумении пожмут плечами, услышав о концепции типа «дар боли». Вероятно, для них подобная концепция покажется либо поверхностной, либо садистской; боль в их жизни вышла за всякие рамки, став чудовищной.

Одна получила известность через страдания; другой, наоборот, потерял ее. Несколько десятилетий спустя и он, и она все также скованы больным телом. Но и Брайан, и Джони — каждый по-своему — нашли силы для продолжения пути и даже для роста, и их доверие Богу — одна из важнейших составляющих процесса исцеления душевных ран.

Брайан напрямую задает вопросы о причине случившегося. Бог ли является виновником его страданий? И Стернберг, и его родители убеждены, что его состояние так же ненавистно Богу, как и им. Выводы Брайана противоречат некоторым утверждениям этой книги, так как он не приемлет такие концепции, как преображающая сила страдания. Хотя Брайан и признает, что Бог использовал боль для достижения в нем чего-то доброго, но он отвергает возможность того, что Бог позволит болезни продолжаться до конца жизни. Он поставил свою веру — и в какой-то мере даже свое понимание Бога — в зависимость от надежды на исцеление.

Но даже такая позиция (которая и друзьям Стернберга кажется все менее приемлемой) показывает поворот к Богу. Брайан держится за веру в любящего, благого Бога, невзирая на страдания, которые мало кому из нас придется перенести. На небесах Брайан наверняка будет ходить уверенной походкой Иова, Аввакума и Иеремии, которые переживали ужасы, но все-таки верили. Боль Джони Эрексон Тада, за исключением коротких вспышек физической боли, — это боль эмоциональная, боль потери. Но ее жизнь отмечена триумфом благодати и радости. Да, она боролась с Богом, но не отвернулась от Него. Она выросла духовно настолько, что глубина ее взаимоотношений с Богом вдохновляет миллионы. Я не хочу сказать, что каждый больной человек в состоянии повторить успех Джони Эрексон Тада. Это невозможно. Она обладает множеством уникальных дарований и талантов. Но, используя свои дарования, Джони достигла чего-то особенного: она облагородила страдание.