Где Бог, когда я страдаю - Филипп Янси

Спустя четыре недели, когда прошел критический момент, доктор Шерилл провел операцию по сращиванию позвонков. Джони ликовала, надеясь, что операция разрешит все проблемы и поможет снова встать на ноги. Операция прошла успешно, но в тот же день доктор Шерилл выложил ей всю правду. «Джони, — сказал он, — к сожалению, травма не поддается лечению. Операция ничего не изменила. Ты никогда не будешь ходить и сможешь только немного пользоваться руками».Впервые после несчастного случая девушка осознала значение жестких фактов. Она ожидала пару месяцев лечения, восстановительных упражнений, а затем полного выздоровления. Но вдруг Джони поняла, что ее жизнь полностью изменилась. Не будет больше ни спортивных машин, ни скачек, ни лакросских матчей, ни, наверное, свиданий. Никогда.

«Я была разбита, — вспоминает она. — Моя жизнь была полной — я участвовала во всех школьных мероприятиях, на которые только хватало времени. И вдруг оказалась одинокой... Одно недвижимое тело между простынями. Все мои хобби и вещи утратили свое значение. Эти прекрасные лошади, на которых я иногда каталась стоя — я никогда больше не смогу скакать на них. Даже поесть сама я не могла. Я могла только спать и дышать — все остальное делали за меня другие».

Пристегнутая к раме и перевернутая лицом вниз, Джони смотрела, как из ее глаз капали слезы, разбиваясь о пол и рисуя узоры. Чтобы высморкаться, ей пришлось звать медсестру — самостоятельно она не могла даже поплакать.

Джони совсем упала духом, когда через несколько дней ее посетили две школьные подруги. Они знали Джони как жизнерадостную, энергичную спортсменку; их никто не подготовил к встрече с ней. Когда подруги вошли в палату, то застыли в удивлении. «Боже мой», — прошептала одна из девочек. Они постояли несколько секунд, не в силах что-либо произнести, и выбежали из палаты. Джони слышала, как одна из подруг всхлипывала за дверью; другую девочку стошнило. Она подумала: «Что во мне такого страшного, что могло вызвать такую реакцию?»

Через несколько дней Джони поняла, в чем дело. Она попросила одну из своих посетительниц, Джаки, принести ей зеркало. Та отказывалась, но Джони настаивала на своем. Как ни противилась Джаки, ей пришлось выполнить просьбу; нервничая, она держала зеркало перед Джони. Взглянув на свое отражение, Джони вскрикнула: «Боже, что Ты со мной сделал!»

В зеркале она увидела человека с полными крови, глубоко запавшими глазами в черных кругах. Кожа стала бледно-желтой, а зубы — черными от лекарств. Волосы еще не отросли, а по бокам из черепа торчали металлические зажимы. Ее вес уменьшился с 57-ми до 37-ми килограммов.

Джони дала волю слезам. Наконец, она заговорила, всхлипывая: «Джаки, родная, помоги мне. Мне одно только нужно. Я больше так не могу».

«Что тебе нужно, Джони? Я все сделаю...»

«Помоги мне умереть. Принеси мне таблетки, или хоть лезвие. Я не могу жить в таком изуродованном теле. Джаки, помоги мне умереть».

Эту просьбу Джаки выполнить не могла, невзирая на всю тяжесть положения Джони. И Джони снова почувствовала свою полную беспомощность: она не могла даже умереть без чьей-то помощи.

Полнота жизни

С того ужасного дня прошло немало времени, и сегодня Джони знают миллионы людей. Она принимает участие в конференциях, путешествуя по всему миру, выступает по телевидению, ежедневно записывает радиопрограмму. Она сыграла себя в кино, о ней написано множество статей в таких журналах, как «Пипл» и «Сэтурдэй Ивнинг Пост». Кроме своей жизненной истории «Джони», она написала несколько книг и выпустила несколько кассет-бестселлеров со своими песнями. Ее картины распространяются на открытках и плакатах.После встреч с Джони Эрексон Тада (она также успела выйти замуж) у людей появляется надежда, они становятся чуточку счастливее. Сегодня она совершенно не похожа на сморщенное, жалкое отражение в зеркале. Как она достигла перемены?

«Однажды, когда я еще лежала в больнице, находясь в депрессии, ко мне пришел посетитель, который хотел поддержать меня, — вспоминает Джони. — Меня время от времени переворачивали, как переворачивают оладьи, чтобы меньше было пролежней, — вот из этого и состояла моя жизнь. Мой посетитель напомнил мне стих из Библии, слова, которые Иисус оставил Своим последователям: «Я пришел, чтобы дать вам жизнь с избытком».

Я была настолько цинична и озлоблена тогда, — продолжает Джони, — что эти слова прозвучали как насмешка. Жизнь во всей ее полноте? Если я изо всех сил буду пытаться жить, то лучшее, чего я смогу достичь — это жалкого, ничтожного полусуществования. В моей жизни не будет ни тенниса, ни любви, ни замужества. Я не смогу ничего дать окружающим. Но с годами мое восприятие действительности менялось. Теперь я каждое утро просыпаюсь с благодарностью Богу за все, что Он мне дал. Каким-то образом — и только для того, чтобы я смогла поверить в возможность этого, понадобилось три года — Бог доказал мне, что я также могу жить полноценной жизнью».

Первый барьер, который Джони, как и любой инвалид, должна была преодолеть, — это согласиться со своим положением. Скорбеть по утерянным физическим способностям было бесполезно — это трата энергии впустую. Одно желание не смогло бы изменить отражение в зеркале. Нужно было согласиться с тем, что она парализована, и начать искать новые пути для полноценной жизни. Это был болезненный процесс. Когда Джони обнимал ее парень, она ничего не чувствовала. В такие моменты девушка гнала от себя искушение закрыть глаза и пуститься в мечтания о том, как все могло бы сложиться, будь она здорова. Жених, спортивная машина, лесные походы, место в команде по лакроссу — мечтать было о чем. Но все эти мечты были пустыми, и Джони понимала, что чем дольше она будет жить в этом эфемерном мире, тем более затяжным будет процесс принятия реальности.

Вскоре Джони обнаружила, что «нормальные» люди часто чувствуют еебя неловко, находясь рядом с инвалидами. Беседуя с ней, некоторые наклонялись и говорили громко, подбирая простые слова, будто у нее было что-то не в порядке с головой. Иногда, когда ее везли на коляске, прохожие сходили на проезжую часть, будто ей нужен был весь широкий тротуар. Джони начинала понимать, почему некоторые инвалиды, живущие в больницах или специальных учреждениях, не желают выходить в  мир. Находясь в стенах этих учреждений, они — нормальные и общаются с себе подобными или профессионалами, которые понимают их. Помогало общение с друзьями. Самое захватывающее воспоминание из того периода — это когда через год после трагедии один из друзей разогнал ее на коляске по прибрежному песку, а потом затащил в набегавшую волну Атлантического океана. Джони визжала от счастья. Пусть она никогда не сможет кататься по волнам на доске, но, по крайней мере, может смотреть, как волны ласкают ее ноги и чувствовать соленый вкус брызг. Она обожала, когда с ней так обращались, вместо того, чтобы всегда быть нежными и заботливыми.

Но даже для того, чтобы научиться сидеть в инвалидной коляске, необходимо было пройти мучительный курс терапии. Тело Джони находилось в горизонтальном положении в течение нескольких месяцев, и теперь нужно было постепенно привыкать к сидячему. Когда медсестра впервые подняла ее до уровня 45 градусов, Джони едва не потеряла сознание от головокружения и тошноты. Ее сердце с трудом меняло ритм работы, приспосабливаясь к новым требованиям.

Страшные пролежни не давали покоя. Острые концы костей прорывали кожу в некоторых местах. Врачи разрезали кожу еще больше (операция проводилась без анестезии, ведь Джони ничего не чувствовала) и обточили кости в бедрах и копчике. Затем – еще несколько долгих недель в лежачем положении, а потом — повторение курса тяжелых упражнений. В результате она обрела способность сидеть.

В эти трудные времена Джони опиралась на друзей, которые поддерживали ее эмоционально. Группа студентов христиан регулярно посещала ее. Однажды они незаметно пронесли в палату щенка. Джони беззаботно смеялась, когда щенок лизал ее лицо.

Задержка на сорок лет

Поначалу Джони была не в состоянии совместить свое положение с верой в любящего Бога. Казалось, что у нее украли все Божьи дары, которыми она наслаждалась, будучи активным подростком. Почему так? Что у нее осталось? Ее обращение к Богу было постепенным. Путь от озлобления к доверию растянулся на три года слез и жестоких вопросов.

Однажды вечером Джони почувствовала, что Бог все-таки понимает ее. Боль пронизывала спину, принося мучения, которые может испытать только парализованный. Здоровый человек может почесать там, где зудит, помассажировать растянутую мышцу, встряхнуть ногой, которую свело судорогой. Парализованные должны просто лежать, как жертвы боли, против которой у них нет защитной системы.

Синди, одна из самых близких подруг Джони, была рядом с ней, отчаянно пытаясь хоть как-то приободрить ее. Наконец она сказала: «Джони, ты не единственная, кто испытал такие страдания. Иисус понимает тебя, Он ведь тоже был парализован».