Вторжение моря - Жюль Верн

— Я знаю одно, — сержант был неколебим в своем убеждении, — с этими проклятыми арабами никогда ни в чем нельзя быть уверенным… Нет никакого сомнения, что он знал инженера до того, как появился у нас. Все говорит за то, что он — один из тех туземцев, кого нанимала компания.

Лейтенант Вийет внимательно слушал Николя. Аргументы, приводимые сержантом, были весьма убедительны. И тем не менее тот факт, что в оазисе Джизеба никого не оказалось, тогда как, по словам араба, там должны были находиться рабочие и Пуантар, был весьма, весьма странен. Если еще вчера Пуантар с бригадой были здесь, то как могло случиться, что они разминулись с отрядом лейтенанта? Можно ли допустить, что они отправились к Зрибету? Ясно было только одно: надо как можно быстрее возвращаться к месту, где остались капитан с инженером…

В половине второго, набравшись сил, лейтенант поднялся. Осмотрев небо, которое все больше затягивалось тучами, он сказал арабу:

— Я хочу обследовать оазис до отъезда… поедешь с нами…

— Как прикажете, — с готовностью ответил Мезаки.

— Сержант, — добавил Вийет, — возьмите с собой двух людей. Будете сопровождать нас… Остальным ждать здесь!

— Слушаюсь, мой лейтенант! — ответил Николь и сделал знак двум спагам приблизиться.

Маленький отряд во главе с Мезаки направился к северной окраине оазиса. По площади он не превышал двадцати пяти — тридцати квадратных километров, там никогда не было постоянных жителей. Это было обычное место привала караванов, следующих из Бискры на побережье.

Лейтенант и его проводник двигались в заданном направлении уже полчаса. На горизонте то и дело звучали глухие раскаты грома и кое-где молнии рассекали небо. Дойдя до границы оазиса, лейтенант остановился. Перед ним простиралась безмолвная, выжженная солнцем равнина.

Если предположить, что Пуантар с рабочими покинули Джизебу, то они должны быть сейчас далеко, где-то в направлении Зрибета или Нефты. Но все-таки надо было убедиться, что они не расположились лагерем в другой части оазиса. Еще около часа офицер и его люди обследовали местность, но никаких признаков того, что здесь вообще был какой-либо лагерь, не обнаружили.

Араб был весьма удивлен. И на вопросительные взгляды, адресованные ему, постоянно твердил:

— Но они были здесь, еще вчера… бригадир и другие… Пуантар и послал меня в Голеах. Они должны были уйти только сегодня утром…

— А куда они могли направиться, по твоему мнению? — спросил лейтенант Вийет.

— Возможно, на стройку…

— Но тогда мы их сможем нагнать на обратном пути.

— Если только они не пойдут вдоль уэда…

— Но почему они должны выбрать другой путь?..

На этот вопрос Мезаки ответить не смог.

Около четырех часов офицер вернулся к месту стоянки. Поиски оказались бесплодными. Казалось, что оазис давно никто не посещал. Здесь не было не только строителей, — похоже, что и караванщики обходили его стороной.

И тогда сержант, не скрывая больше своих подозрений, приблизился к Мезаки и, глядя ему в глаза, спросил:

— Ну что, долго будешь нас дурачить?

Не опуская глаз, араб небрежно пожал плечами. Этот жест вызвал у Николя ярость. Он схватил туземца за горло, но лейтенант удержал сержанта от дальнейших действий.

— Успокойтесь, Николь, — сказал он. — Мы возвращаемся в Голеах. Мезаки поедет с нами…

— Только между двух наших людей, — заявил сержант.

— Я готов, — холодно ответил араб, взгляд которого, только что пылавший гневом, снова стал спокойным.

Отдохнувшие и сытые лошади готовы были к обратному пути. К ночи небольшой отряд лейтенанта должен был вернуться к 347-му километру.

Было почти пять часов, когда лейтенант дал команду выступать. Сержант ехал рядом с ним, а араб оказался между двумя спагами, которые не выпускали его из виду. Подозрения Николя относительно Мезаки разделяли и другие солдаты. Потому было решено караулить араба как следует.

Лейтенант торопился присоединиться к капитану и инженеру. Лошади, возбужденные предстоящей грозой, шли быстро. Тучи уже заволокли все небо. Электрические разряды достигли предела, молнии разрывали небо, раскаты грома звучали в пустыне особенно страшно. А в результате — ни дуновения ветерка, ни одной капли дождя. Раскаленный воздух обжигал легкие, вызывая удушье. Тем не менее Вийет и его отряд продвигались к цели. Помешать им вовремя прибыть к 347-му километру могла только гроза. Но здесь главной опасностью могло стать превращение ливня в бурю. Поэтому спешили изо всех сил.

Измученные лошади с трудом повиновались всадникам. Время от времени бедные животные останавливались, как стреноженные[112], тяжело поводя окровавленными от ударов шпор боками. Даже крепкий Наддай был настолько изнурен, что его хозяин опасался, как бы после очередного шага конь не рухнул на раскаленный песок навсегда. Тем не менее примерно к шести часам три четверти пути удалось преодолеть. И если бы не тучи, густо покрывшие небо, то всего в лье от места, где находился отряд, можно было увидеть шотт Мельгир. Всего час нужен был, чтобы достичь оазиса, видневшегося на границе Мельгира.

— Вперед, друзья! Мужайтесь! Еще одно усилие, и мы у цели, — повторял офицер. Но, как ни выносливы были его люди, момент усталости и отчаяния наступил. И это лейтенант хорошо понимал. Нужен был дождь. Только он мог остудить воздух, обжигающий легкие.

Наконец подул ветер, и потоки воздуха, сталкиваясь, образовывали завихрения. Глухие раскаты грома переходили в резкие. Пыль, не прибитая дождем, образовала огромный волчок, вертящийся со страшной скоростью на одном месте.

Слышны были крики птиц, попавших в вихрь, из которого даже самые сильные не могли вырваться. Лошади и всадники оказались на пути смерча. Подхваченные им, они были отброшены друг от друга. Некоторые из солдат даже не удержались в седлах. Смерч охватил все, направляясь к прибрежным равнинам. Казалось, что лейтенант потерял ориентир. Не было никакого сомнения, что они удалялись от лагеря. Но тут, к счастью, начался ливень. Смерч под порывами ветра угас, и наступила темнота. Небольшой отряд рассеялся, и стоило немалых усилий собрать всех вместе. Когда же это удалось, осмотревшись, сержант вскрикнул:

— А где наш араб?

Спаги, которые охраняли Мезаки, молчали. В момент смерча они были оторваны друг от друга.

— Мерзавец!.. Он сбежал! — повторял сержант. — К тому же он украл нашу лошадь. Он обманул нас, обманул!

Вдруг яростно залаял Козырный Туз, и, прежде чем Николь успел удержать собаку, она огромными прыжками умчалась в направлении шотта.