Дар взаймы - Маргарита Ардо

бивней, громадных, изогнутых, острых по краям, пересекающих друг друга. Сквозь подобную «поросль» было бы очень сложно пробраться ко мне.

Я спрятала гребень, решив брать его с собой, потому что «забор» из слоновой кости – меньшее из бед, зато никому не вспорет живот. Затем я с большой опаской глянула на перстень с головой ящера.

«Наверное, не стоит сейчас», – пробормотала я себе под нос, представляя, во что превратит комнату каменный ящер. И отложила перстень обратно.

На самом дне шкатулки, рядом со свитком-активатором, покоился круглый золотой медальон. На эмали искусно были изображены два переплетающихся в полёте дракона: красный и чёрный.

«К этому взывай в самом крайнем случае, когда прочее не поможет, и сама точно не справишься», – говорила тётя Тереса.

«Почему?» – спросила я.

«Потому что этот защитник сделает то, что сам посчитает нужным для твоей безопасности, но то, что он сотворит, не обязательно тебе понравится. На самом деле, драконий медальон – не твой слуга и не подчиняется тебе, так что лучше отложи его в шкатулку и забудь. Но если всё же будешь в полном отчаянии, Астената учила, что медальон надо бросить без слов и команд на землю и принять то, что получится. Главное, ты выживешь, но не обязательно останутся в живых те, кто будет с тобой рядом».

Пристально рассмотрев древний медальон, я решила его не использовать. Как и брошь с изображением злого крылатого ангела, – от одного прикосновения к украшению мне стало немного нехорошо. Как-нибудь в следующий раз…

* * *

Переполненная эмоциями, я примерила украшенную горным хрусталём изящную сетку, которой можно было подобрать волосы, закрепив их на затылке, или просто разместить её на макушке так, чтобы ниточки с драгоценными камнями свисали по волосам.

Я прошептала заклинание. Тут же меня накрыло серебряной сетью с ног до головы. Крошечные камни рассыпались по ней, увеличиваясь в числе, закрывая меня сверкающей кольчугой. Огранённый хрусталь загорелся ярко, на мгновение ослепив, а затем… моё отражение исчезло в зеркале, хотя я продолжала всё видеть. Боже, как удачно! Это не только защита, но вдобавок и магия невидимости! Хотя мощью от неё разит так, что любой волшебник заметит издалека. Зато человек – не сможет.

Я вернула себе видимость, отцепив сетку с волос, захотелось расцеловать и тётушку, вручившую такое сокровище, и нашу прародительницу. Конечно, тентанты, скрытые в драгоценностях, были достаточно кровожадным оружием, но с другой стороны, иногда нет выбора – приходится защищаться. Я с большим почтением и благодарностью поклонилась на восток, поминая первую волшебницу из нашего рода, без которой таких бы сокровищ у меня не было.

* * *

У великой Астенаты, как передают женщины нашего рода из поколения в поколение, изначально не было дара. Но однажды в их краях появился дикий дракон, который начал сжигать поля вокруг их деревни одно за другим. Жрецы подумали, что дракон, как встарь, требует жертву – девушку.

Астената, дочь местного купца, вызвалась сама, – никого смелее её не нашлось, да она и не ждала замены. Вот только когда жрецы спели свою песню, и она спрыгнула в драконью пещеру, чудовища там не оказалось. Астената начала бродить по тёмным лабиринтам, чтобы завершить то, на что решилась, и внезапно попала в завесу из плотного тумана. Астената прошла сквозь неё и очутилась в другом, цветном мире. Там ей была дарована магия.

Астената вышла обратно в наш мир не из пещеры, куда прыгала, а совсем в другом месте. И когда вернулась в родные края, оказалось, что прошло несколько лет, хотя ей показалось – лишь день. Дома её приняли с почестями как спасительницу, потому что после того, как она принесла себя в жертву ради людей, началось землетрясение. Вход в пещеру закрылся, дракон исчез. Скоро Астенату взял в жёны сын местного феодала, у них родились дети, и к ней до самой смерти приходили люди за мудростью и исцелением.

Мне всегда казалась эта легенда сказочной, только не сейчас.

Я задумалась над «цветными мирами» из легенды. А не в похожем ли я недавно побывала? И почему я не почерпнула там ничего? По-хорошему должен был появиться дар или раскрыться мой, заблокированный. Может, стоит поговорить об этом с Алви?

Увы, чтобы рассмотреть всё получше, времени не было, он ждал. Я приникла к стакану с водой. Желудок заурчал от голода. Надо бы отчёт Алви перенести в замковую кухню.

Я посмотрела ещё раз, как алчный старец, на сокровища в шкатулке. Жаль, всё это не нацепишь на домашний халат. Однако от осознания, что все тентанты активированы и подчиняются мне, по телу разлилось приятное чувство. Люблю контролировать процессы! Боевые артефакты дадут мне фору при столкновении с недружелюбными самцами, как минимум отпугну их…

Прихватив жемчужные бусы, я велела им скрыть силу. Жемчуг стал чёрным, нить тоже. Я вышла в темноту. И тут же отпрянула: осветительный шар выделил на стене надпись крупными живыми буквами: «Путь через смерть». Надпись пошевелилась и начала надвигаться на меня.

От неожиданности я вскрикнула и бросилась бежать. В библиотеку, к Алви! И лишь на лестнице осознала, что визжу…

Глава 15

Алви

Я сидел в библиотеке, развалившись в кресле и вытянув ноги на пуф. Грани хрустального бокала, наполненного коньяком, играли под лучами осветительного шара. Об обычной лампе я и не подумал.

Отпил ещё глоток, смакуя терпкий напиток цвета тёмного янтаря, в котором при желании можно было различить и нотки винограда редкого сорта, и аромат дубовой бочки, и ореховый привкус. А если не выпендриваться с дегустацией, можно было сказать, что он не приятней отравы для клопов, зато гасил усталость, и после пары глотков по телу расползалось тепло. Денёк выдался такой, что тянуло не смаковать, а приложиться сразу к бутылке и заснуть под столом.

Но я ждал её.

Агнес задерживалась. Она снова удивила меня: смогла разбудить нашу спящую красотку. А мне удалось всего три капли спасительного зелья влить в рот мисс Свеборг. Впрочем, наверняка именно поэтому у Агнес и получилось что-то.

Эх, Агнес…

Я прикрыл веки. Перед глазами встал венценосный осёл – король Ихигару и заодно мой дядюшка Стэрриан.

– Да и пусть умирает! – ответил он на мою просьбу освободить Агнес Ковальски от блокирующего магию браслета в связи с опасностью для жизни. – Чем меньше злоумышленников, тем лучше. И тебе спокойнее. Будешь суфле с маонгарами? Я только что приготовил. И-зу-ми-тельное!

Потайная королевская кухня, пристроенная к королевскому кабинету для встреч с министрами, была переполнена запахами крем-брюле и экзотических фруктов. Расшитый золотом сюртук свисал как попало с кресла. На дядюшке красовался поварской колпак и фартук с вензелями поверх батистовой рубахи с закатанными рукавами и туго обтягивающих бёдра лимонного цвета атласных штанов. Золотой половник в полных руках. Полоса из сахарной пудры на щеке…

«Скотина, – подумал я. – Тупой коронованный подлец!»

Руки зачесались придушить, хотя вряд ли найду шею под вторым подбородком. Я ненавидел себя за то, что вслух пришлось изобразить лишь разумную обеспокоенность.

– Ваше Величество, это очень талантливая студентка, кроме того, осмелюсь напомнить, что она способствовала раскрытию заговора тайного сообщества. Она очень помогла делу!

– Но сама в нём состояла, ещё и приложила руку к созданию. Не овечка. Я всё помню, – ответил король, отирая поданным слугой полотенцем холёные руки.

Он сделал знак, и мы остались одни. Я не сдавался.

– Кто не делает ошибок в столь юном возрасте?

– Я, – ответил король самодовольно и постучал половником по столу. – С ранних лет я честно и со всей прилежностью изучал магию, а также другие науки. Я положил все свои силы на развитие страны.

«Точнее, на развитие кулинарии и рецептов пирогов, – зло подумал я. – Страной занимался отец…»

Меня охватили смешанные чувства: простить последнего я не мог, но внезапно оценил его вклад. Судьба империи, похоже, стала довольно шаткой во всём, что не касалось тортов и пончиков.

Крамольную мысль повлиять на короля ментально пришлось придержать, потому что я не понаслышке знал, что помещение было напичкано всевозможной защитой. От ментального воздействия в том числе – сам помогал настраивать. На груди короля тоже висела связка защитных амулетов, для встречи со мной он их не снял.

«Доверяет» дядюшка, м-да…