Дар взаймы - Маргарита Ардо

смешное в моей истории то, что, как выяснилось, я менталист, который не умеет выбирать себе друзей…

– А у меня и нет друзей, – грустно признала Ранди. – Есть мама, брат, есть хорошие соседи, но другие девушки считают мою семью странной. И их родители тоже. А ты хорошая, не слушай никого!

Она положила мне руку на плечо, меня окутала её энергия, прозрачная, лёгкая и такая добрая, какой я никогда не смогу быть. Ранди сочувствовала мне по-настоящему! Первая. Надо же, кто-то назвал меня хорошей…

Слёзы подкатили к моему горлу, я сглотнула комок и встряхнула головой, сопротивляясь подступающим слезам.

– У тебя всё получится, – тихо сказала Ранди. – Ты особенная! Ведь я тоже немножко чувствую.

Она была искренней, а у искренности такой пронзительный вкус и такая редкая сила, что я всё же расплакалась. Теперь уже она обняла меня без всякой магии, а я ревела навзрыд. И с едкими слезами выплёскивалась наружу несправедливость, обида, злость и страх, что настоящих друзей в моей жизни нет и не будет. Как и любви… И что как бы я ни старалась, по-прежнему был риск остаться самой заурядной «магессой» Арванша, вынужденной спрашивать разрешения у супруга на магию, а то и попросту слить диплом в помойное ведро.

Ночь рассматривала в окно нас, странных, почти незнакомых друг другу девушек, ближе которых в данный момент не было ни у той, ни у другой.

Мой внезапный порыв слабости закончился быстро. Я вытерла щёки и заставила себя улыбнуться, привычно декламируя самой себе, что «всё будет хорошо».

– Прости. Обычно я не плачу.

Во рту ужасно пересохло от эмоций.

– Плакать бывает полезно, – ответила Ранди. – Хочешь водички?

– Лучше б пунша… И большую зажаренную утку с яблоками на блюде.

Ранди налила воды в пустой стакан и окинула взглядом стол.

– Есть только яблоки в вазе.

– Утка улетела, – хмыкнула я. – А ты мастерски угадываешь чужие желания?

– К счастью, это не магия.

– Магия – вещь не страшная. Страшно, когда её нет. В моём родном Арванше магов не любят, но отец не позволил мне вернуться на этот год домой. Потому что любое наказание – это позор, а я должна быть безупречной. А главное – престижной невестой, чтобы мои сёстры – те, что без магии, тоже удачно вышли замуж.

– Хорошо, что господин Вагнер тебя приютил. Ты его помощница?

– В некотором роде. Практикантка…

– Мистер Вагнер очень красивый. Только я его немножко боюсь.

– Почему же тогда ты пришла в его дом за помощью? – Я усиленно постаралась не заметить собственный укол ревности. – Что случилось в тот вечер, расскажешь?

Ранди опустила голову, посмотрела себе в ноги и влево. Готова солгать? По моей груди расползлось неприятное чувство, словно я снова промахнулась с выбором подруги. Впрочем, она и не просила меня ничего рассказывать, просто ни с того, ни с сего меня прорвало. Отчего? Сама не знаю.

Но Ранди вдруг заговорила:

– Стаэль, мой брат, очень страдает. Нас не любят в деревне, да и родные не очень-то: мы бастарды, наш отец – хэндар. Дедушка даже выгнал маму из дома, когда она была мной беременна. Но потом нас оставил папа, мама почти потеряла рассудок, а Стаэль был совсем крохотный, и дедушка забрал нас к себе. У него большой дом, хозяйство, мы ни в чём не нуждаемся, но… Стаэль очень болезненно переживал, что его называли отродьем. И он совсем не помнит папу, потому и хочет к нему, думает, что если он откроет в себе дар оборотня, мир изменится. И считает, что если тут его так и не приняли до конца, хэндары примут, как своего…

– Но ты думаешь, что это не так, – сказала я, когда её пауза затянулась.

– У Стаэля нет дара оборотня, я знаю. Он не чувствует тонкости запахов: не различит даже княженику и бруснику, пока не попробует. Не найдёт пропавшей вещи, как мог папа… Ну, и многое другое.

– А ты можешь? Чувствуешь запахи?

– Иногда. Но дара у меня тоже нет.

– Так что же у вас стряслось в Круге ритуалов? – Увидев её поражённый взгляд, я пояснила: – Мы с сэром Алви пытались выяснить, что с тобой произошло, и почему ты не просыпаешься, и нашли твоего брата. Стаэль рассказал, что вы поссорились, и он оттолкнул тебя, а ты упала в Руну… Вы вместе начали ритуал?

– Нет, что ты! У Стаэля просто был приступ, и он убежал в лес, как обычно с ним случается. Я побежала за ним, – проговорила Ранди и добавила со вздохом: – Почему-то только у меня получается его каким-то образом успокаивать. Дед сердится и стучит палкой, мама теряется и плачет. А мне достаточно обнять, посмотреть в глаза… и приступ проходит.

– Почему ты считаешь это приступом? А если он и вправду хэндар? Или ты?

Ранди покраснела и вновь отвела глаза, проговорила еле слышно:

– Я не такая жестокая, как они. Я люблю людей.

– Прости, если задела тебя. Просто я пытаюсь разобраться. Твой беспробудный сон прилично нас всех напугал.

Она села на кровать, а я в кресло напротив.

– Простите, я не хотела никого тревожить. Стаэль болен, – вздохнула Ранди. – Это моя вина, я не смогла ему помочь. А его недавно заморочила вдова Гольден. Очень нехорошая женщина, – я сразу поняла, как её увидела. Она буквально вцепилась в нас, когда встретилась случайно на ярмарке. Мне сначала любопытно было, какова невеста у мистера Маленда, стихийника. Оказалось, что красивая, статная, черноволосая, но недобрая.

– Стаэль сказал, что она дала ему лист с инструкцией, как проводить ритуал.

– Да? – удивилась Ранди. – Наверное. Я про лист ничего не знаю. В тот вечер, когда я искала Стаэля в лесу, я дошла до Круга ритуалов. Там уже горел костёр, Стаэль что-то говорил над ним, водил руками, словно совсем сошёл с ума. Честно говоря, я очень испугалась. Показалось, что на этот раз я с ним не справлюсь. Он всё кричал и кричал, стоя в центре Руны. А когда я подошла к нему, каменные плиты вдруг жутко заскрежетали и раскрылись.

Она замолчала, глядя куда-то сквозь меня.

– Я сказала всего слово, позвала его домой, а Стаэль потребовал, чтобы я прыгнула в Руну с ним вместе, что, мол, только так он сможет стать собой. Я отказалась, и он толкнул меня. У него было такое страшное лицо… – закрыла ладонями лицо Ранди. – Если бы не вы и не доктор Керн… Я вам так благодарна!

Я озадачилась её словами, придвинулась ближе, решив, что за треском поленьев в камине не расслышала правильно.

– Ранди, почему доктор Керн? Ты разве просыпалась, когда доктор приходил к тебе здесь?

– А он приходил? – опустила ладони Ранди. – Какой хороший человек! Нет, я не знала об этом. Я почувствовала его запах, когда падала в Руну. Возможно, он пошёл за мной и решил помочь с приступом Стаэля, он однажды пытался…

– И что случилось дальше? – напряглась я.

– Меня закрутило. А потом наверху я увидела лицо доктора, и, кажется, он вытянул меня.

– Кажется или вытянул?

Ранди растерялась.

– Я не знаю. Кто-то вытянул меня наружу и оттолкнул. Крикнул: «Иди в замок!» И я пошла, у меня кружилась голова, в ней творилось что-то ужасное, словно душу тянуло обратно в Руну. И я просто шла-шла-шла, потому что кто-то сказал «Иди»… Казалось, я уже умерла…

– Ещё бы! – Я коснулась её руки. – Теперь ты здесь, и всё будет хорошо.

Ранди вздохнула и посмотрела в окно с тревогой, словно ожидая услышать оттуда вой. Но вокруг замка застыла зловещая тишина. Отчего-то мне самой стало страшно, хотя это были лишь её эмоции, – менталисту надо уметь различать такое.

– Всё наладится! Поверь мне! – сказала я с нажимом и мысленно окружила хрупкую Ранди облаком умиротворения.

Мне очень хотелось самой в это верить и очень захотелось помочь: в её рассказе лжи не было, а вот боли – сколько угодно. Сможет ли Алви поставить этому маленькому недоумку, её братцу, мозги на место? Магистр должен суметь.

По мере того как моё ментальное облако обволакивало Ранди, скорбь на лице её разглаживалась.

– Ты делаешь что-то, –