Лекции по патрологии I—IV века - Н. И. Сагарда

В первые месяцы 379 г. православные жители Константинополя обратились к св. Григорию с настойчивым призывом о помощи. Столица империи около тридцати лет после смерти епископа Павла фактически находилась в руках ариан, и теперь во главе константинопольской Церкви стоял арианин Димофил. В Константинополе оказалось очень мало православных, остаток паствы без пастыря, без единения, без порядка, не имевший ни одного храма для открытого совершения богослужения... Со вступлением на престол императора Феодосия 19 января 379 г. открылись надежды на лучшее будущее. Григорий еще раз, впрочем не без колебаний, оставил уединение и прибыл в Константинополь. В частном доме стали собираться немногие оставшиеся православные для молитвы; этот храм скоро получил название «Анастасии», потому что здесь трудами св. Григория воскресло православие, почти подавленное в Константинополе под давлением еретиков. Знаменитый проповедник явился в столицу невзрачным стариком, бедным, изможденным, болезненным, полуслепым, почти безволосым; тем поразительнее было воодушевленное, красноречивое и мощное действие его слова. Св. Григорий при очень ограниченном числе слушателей начал защищать и раскрывать православное учение о триедином Боге; но скоро молва о святости, учености и красноречии нового проповедника стала привлекать огромное количество не только православных, но и еретиков и язычников. Ариане были раздражены; но их ежедневные почти нападения на него и его храм только усиливали ревность оратора и умножали число его приверженцев. Кроме борьбы с еретиками, здесь необходимо отметить еще и характерный для того времени случай с киническим философом из Александрии Максимом, причинивший св. Григорию много неприятностей. Человек с темным прошлым, Максим сумел добиться полного доверия св. Григория — последний даже посвятил ему особое похвальное слово. А между тем Максим не без содействия александрийского архиепископа Петра, стремившегося утвердить свое влияние в Константинополе, стал добиваться посвящения во епископа Константинопольского. Во время болезни Григория бывшие в столице египетские епископы ночью приступили к хиротонии Максима в храме, но, выгнанные оттуда клиром и народом, докончили ее в частном доме. Григорий был так поражен этим вероломством, что решил было оставить столицу, и только настояния православного народа, указывавшего, что с его удалением вновь падет и православное учение о Св. Троице, заставили его отказаться от этого намерения. Император Феодосий принял сторону св. Григория. Максим бежал из Константинополя. 24 ноября 380 г. император прибыл в Константинополь и тотчас потребовал от епископа Димофила подписать Никейский символ, — он отказался и-был изгнан из Константинополя. 26 ноября отобраны были у ариан церкви в городе, а 27-го император лично ввел св. Григория под военной охраной в храм Апостолов. Православный народ единодушно требовал признания Григория архиепископом Константинополя. Св. Григорий отказывался от этого, но народ насильно заставил его занимать в церкви место архиепископа.

Теперь Григорий фактически стал архиепископом Константинопольским; официально же он утвержден был на константинопольской кафедре только в мае 381 г. Вторым Вселенским собором, который вместе с тем признал хиротонию Максима незаконной и недействительной[1300]. Но после этого он оставался на кафедре всего несколько дней. Разделение между Востоком и Западом, которое так огорчало Василия Великого, продолжалось, и св. Григорий, со своей стороны, питал надежды на восстановление мира. Повод к этому скоро представился: во время заседаний собора умер антиохийский епископ Мелетий, признаваемый восточными. Возник вопрос об избрании ему преемника. Св. Григорий предложил в интересах церковного мира признать его преемником Павлина, признаваемого Западом. Это предложение встречено было собором неблагоприятно, так как в осуществлении его видели оскорбление памяти Мелетия и унижение Востока. Преемником Мелетия поставлен был Флавиан. Продолжение раскола в Антиохии чрезвычайно огорчило св. Григория, и он некоторое время не участвовал в занятиях собора. Скоро затем на собор прибыли египетские епископы, которые, будучи недовольны осуждением Максима, выступили против утверждения св. Григория константинопольским архиепископом, указывая на допущенное этим нарушение правила Никейского собора, запретившего епископам перемещаться с одной кафедры на другую[1301]. Св. Григорий решил сложить с себя звание архиепископа столицы и просил отцов собора для укрощения бури, не им возбужденной в Церкви, бросить его, как Иону, в море. В блестящей речи к собору и народу св. Григорий изобразил печальное состояние константинопольской Церкви во время его прибытия в Константинополь, сравнительно с тем благоустройством, в каком он оставляет ее, изложил свое вероучение о Св. Троице, призывал епископов к миру и согласию, просил избрать более достойного преемника и в заключение высказал последнее приветствие храму Анастасии, своему кафедральному храму, городу, клиру и всему народу. Отцы собора не возражали против желания св. Григория; согласился и император. Еще до окончания соборных заседаний (9 июля 381 г.), вероятно в июне, св. Григорий покинул Константинополь и удалился в Назианз, в надежде найти успокоение в арианзском уединении. Но и здесь на первых порах ожидали его новые заботы: Церковь в Назианзе оставалась без епископа со времени смерти Григория-старшего; а между тем ей грозила опасность от аполлинарианства. Поэтому он вынужден был временно принять на себя заботу о ней. Когда состояние здоровья заставляло его удаляться в Арианз или другие места, то он управлял назианзской паствой через пресвитера Клидония, которому писал послания в опровержение лжеучения аполлинариан. В 382 г. император Феодосий приглашал св. Григория на собор в Константинополь, но он отказался. В 383 г. он настоял на посвящении в Назианз постоянного епископа в лице родственника и друга его Евлалия.

Окидывая взором жизнь св. Григория, нетрудно видеть, что начиная с того дня, когда он вынужден был принять посвящение во пресвитера, до того времени, когда он возвратился из Константинополя, чтобы окончить свою жизнь в уединении и безвестности, он постоянно оказывался, независимо от его собственной инициативы, в таких положениях, которые менее всего отвечали его расположению и темпераменту и совершенно непригодны были для того, чтобы дать ему возможность проявить наиболее замечательные и привлекательные качества ума и сердца. Любящий и нежный по природе, в высшей степени чувствительного темперамента, простой и скромный, живой и веселый по настроению, однако склонный к унынию и раздражительности, чрезвычайно поддающийся всяким впечатлениям, легко приходящий в сильное возбуждение, но и легко успокаивающийся, робкий и не обладающий достаточной степенью решимости — вот главные черты его характера в их пестром сочетании. Однако он проявил поразительную энергию, смелость и настойчивость в осуществлении того великого и трудного дела, для которого был призван в Константинополь. Здесь в него как будто вошел дух его друга Василия, его твердость и безбоязненность, его решимость и настойчивость. Впрочем, когда самый горячий период борьбы прошел и св. Григорию оставалось пожинать заслуженные им плоды своих трудов, он снова уклоняется от общественной деятельности. Последние шесть лет своей жизни св. Григорий провел в родном Арианзе, в своем маленьком поместье, которое он оставил себе из доставшегося ему богатого наследства, предаваясь подвигам, созерцанию и литературным трудам. Здесь его навещали друзья, а иногда и чуждые ему лица, привлеченные в его уединение святостью и ученостью св. Григория; здесь же он мирно и почил. Точная дата его смерти неизвестна. Но Иероним (De vir. ill. [117]) в 392 г. говорит о нем как об умершем три года назад — следовательно, в 389 или 390 г.

Литературная деятельность св. Григория Богослова

Творения св. Григория Богослова распадаются на три группы: слова, письма и стихотворения. Слов[1302] св. Григория в настоящее время известно 45. В большей своей части они представляют действительно произнесенные слова, записанные скорописцами (и потом исправленные св. Григорием); только слова против Юлиана (IV и V), можно думать, никогда не были произнесены, а слово (И), в котором св. Григорий оправдывает свое удаление в Понт по рукоположении во пресвитера, вероятно, было произнесено в сокращенном виде, так что внешний текст его представляет расширенную переработку. Большая половина слов относится к кратковременной деятельности св. Григория в Константинополе. Кажется, уже скоро после смерти св. Григория его слова были собраны кем-то из почитателей знаменитого оратора. Принадлежность всего собрания слов св. Григорию как по внутренним, так и по внешним данным в общем должно признать достаточно удостоверенной[1303].