Трилогия Айс и Ангел - Susanne Beck

На сей раз Ниа ехала с нами, но, к счастью, она была слишком занята разглядыванием этого странного явления природы, чтобы снова заводить песни. Как бы это ни звучало, но в каком-то смысле я была даже благодарна буре. Пыль вскоре стала редеть, а затем и вовсе исчезла. Однако чувство облегчения я испытывала недолго: через пару секунд на нас обрушился шторм. Нет, это не было простым зимним ливнем. За все тридцать лет, что я топала по этой планете, я ни разу не видела ничего подобного. Единственное, с чем я могла бы сравнить это, – разве что мойка машин, особенно если вы сидите внутри машины. Дождь был сильнее, чем от дождя вообще можно ожидать, и вскоре вода затопила всю машину, убив любую возможность видеть что бы то ни было, кроме ряби воды, разбивающейся о лобовое и все остальные стекла.

Небо взрывалось и ярко вспыхивало, похожее на затухающий бледный фейерверк. Гром шарахнул вдруг настолько громко, что я закрыла уши руками и боялась, как бы не повылетали стекла в машине.

– Айс? – спросила я высоким и дрожащим голосом. Хотя я ненавидела мешать Айс, но сейчас я слишком сильно боялась смерти. – Ты не думаешь, что нам лучше где-нибудь пристроиться и переждать?

– Нельзя, – был короткий ответ. Она щурила свои зоркие глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь завесу воды на лобовом стекле.

– Тут… ммм… каналы с обеих сторон, – донесся сзади голос Ниа; он был даже более хриплым и робким, чем мой.

Меня как обухом по голове ударили. По обе стороны от шоссе протягивались длинные узкие каналы, уносившие дождевые потоки и излишки воды из бассейна рек на другие земли. Нам определенно некуда было деться. Похолодев от ужаса, я проверила на прочность ремень безопасности. Я была абсолютно уверена, что с каждым вторым движением дворников, бьющихся о стекло в такт моему сердцу, произойдет авария: либо мы вмажемся в машину Рио, либо в нас врежется кто-то из едущих сзади.

Мы ехали вслепую, и все мы это знали.

Затрещало радио, и в машину ворвался голос Пони.

– Приплыли.

Я быстро схватила микрофон

– Что ты имеешь в виду? Буря кончилась? – сильная и яркая, в моем сердце вспыхнула надежда.

– Мы застряли. Впереди, внизу, дерево перекрыло дорогу.

– Откуда ты знаешь?

– Мы только что в него врезались.

– Господи Иисусе! Вы в порядке?

По радио пошли помехи от ужасного грохота. Я почти закричала, потому что гром чуть не порвал мои барабанные перепонки.

– Да. С нами все нормально. Мы ехали слишком медленно. Ты должна остановиться, Айс. Ты врежешься в нас.

Айс начала останавливаться с того момента, как Пони связалась с нами, и теперь медленно, осторожно встала посреди дороги.

– Мы встали.

Облегчение, пробежавшее по моему телу, заставило меня почувствовать себя размягченной и опустошенной.

– Хорошо. За вами кто-нибудь есть?

– А ты думаешь, я могу что-нибудь увидеть?

– Хорошо, хорошо, Ангел. Успокойся.

Вдруг все мое внимание отвлекло кое-что другое: рука Айс коснулась ручки двери и стала открывать ее.

– Айс, погоди! Ты не можешь…

Я не договорила: челюсти клацнули, и я прикусила язык. Горячий, медный вкус крови заполнил мой рот, но помнила я об этом недолго, потому что мое тело рвануло куда-то вперед, и голова шла прямо по курсу на сближение с приборной доской. В нас врезался кто-то сзади. Не успела я опомниться, как в нас снова кто-то вмазался, теперь уже сбоку. Не удержавшись, Айс прыгнула в машину и упала на мои колени, прижав меня к двери. У меня искры полетели из глаз, когда я ударилась головой о стекло, но, в любом случае, если бы не моя возлюбленная, я могла пострадать намного серьезнее; она обхватила меня руками и повернула лицом к себе. Мой вздох боли и одновременного облегчения был прерван на полпути, потому что снова я почувствовала удар, причем сильнее, чем два предыдущих вместе взятых. Отвратительный звон металла смешался со звуком разлетающегося стекла и тонкого, ужасного крика Ниа. В нас врезались снова и снова, буря создала целую цепь столкновений, центральным звеном которой оказались мы. Я хваталась за Айс, как тонущий человек хватает за спасателя, я понимала, что мои ногти раздирают ее кожу, но ничего не могла с собой поделать. Последний толчок – и я почувствовала, как перевернулся мир вокруг нас: наша машина стала отрываться от земли. Следующее, что я помню: мы свободно куда-то поплыли.

После этого я уже ничего не помнила.

Что-то мягкое и ароматное защекотало мой нос, потом – ресницы, не позволяя им распахнуться. Это раздражающее ощущение не исчезало, и я, наконец, раскрыла глаза и увидела широкий стебель травы, покачивающийся надо мной от теплого, летнего ветерка. Мое раздражение тут же сменилось улыбкой, я перевернулась на спину и уставилась на пыль облаков, раскрошенных по древнему синему небу, лениво плывущую по дружелюбному летнему солнцу.

Я чувствовала… совершенство. Ветер, беспокоивший траву, и листья играли ленивую, мирную, гармоничную симфонию. Очевидно, я долго дремала, а потому чувствовала себя теперь необыкновенно посвежевшей. Грусть и боль, копившиеся во мне долгие годы, теперь исчезли, их, казалось, вообще никогда не было. Мои мысли были ясны, я была беззаботна и переполнена бесконечной, невероятной радостью.

Переменив положение на сидячее, я внимательно смотрела на плоскость мифического озера с настолько спокойными и синими водами, что к моим глазам подступили слезы счастья. Озеро со всех сторон окружал величественный лес с вечнозелеными елями, чьи тяжелые ветви качались и танцевали в вездесущем и душистом ветре, тепло и нежно касавшемся моей кожи.

Рай.

Поднявшись на ноги, я медленно закружилась, улыбка на моем лице стала до того широкой, что я испугалась, как бы она не застыла там – мне бы этого не очень хотелось. Захохотав как школьница, я проследила за причудливым полетом красивой бабочки, мелькавшей над лугом, заполненным миллионами цветков всех цветов радуги. Мной овладело беспричинное желание быть на этом лугу, бегать по нему и чувствовать мягкие, осыпанные пыльцой лепестки, трущиеся о мои голые ноги, подбегать к каждому цветку и жадно вдыхать его аромат. С радостным криком я раскинула руки в стороны и, смеясь, побежала по полю, пока из моих глаз не покатились слезы, размыв весь мир так, словно я смотрела на него сквозь линзу, пропускавшую волшебное сияние. Ослепшая, я споткнулась и упала, но земля была как мягкое теплое одеяло, укрывшее, укутавшее меня всю, а я каталась в нем, громко хохоча и сбивая с цветов пыльцу. Снова вскочив на ноги, я продолжала бежать, переполненная энергией, которой никогда прежде в себе не ощущала. Это было… потрясающе. Я не могу назвать это другим словом! Возможно, так прошло бы несколько часов, а то и дней, я не уставала, напротив, силы во мне росли и росли, но мое тело вполне справедливо напомнило о себе.