В когтях у сказки - Лана Синявская

Встретили Анну холодно, без намека на вежливость, как бы подразумевая, что она не задержится здесь дольше, чем на несколько минут.

– Ничем не могу помочь, – отрезала директриса, едва выслушав ее вопрос. – Наш приют всего лишь временное пристанище для малышей, которые затем распределяются по другим учреждениям.

На «нет» и суда нет, но Анна не сомневалась, что директриса темнит. Ее пальцы, унизанные причудливыми кольцами, слегка подрагивали. Женщина вымученно улыбалась и вообще выглядела как человек, которому срочно понадобилось в туалет. Но как уличить тетку во лжи? Не драться же с ней, в самом деле? Для пользы дела следовало применить другую тактику.

– Ах, вы разбиваете мое сердце! – Анна патетически заломила руки. – Умоляю вас, припомните хоть что-то, любую незначительную деталь! Я согласна на все! – Девушка покосилась на даму, чувствуя, что движется в правильном направлении, и с энтузиазмом провинциальной актрисы выпалила: – Я согласна на все! Вы, несомненно, неординарный человек! Такие люди как вы – я это точно знаю – обладают феноменальной памятью! Помогите же мне!

Дебелое лицо директрисы дрогнуло, уголки губ приподнялись. Анна льстила грубо, но женщина приняла все за чистую монету. Сто к одному – такие сцены разыгрывались здесь частенько.

Почуяв успех, Анна поднажала:

– Вы так умны! Ваше лицо внушает мне доверие! Мне не обойтись без вашей помощи! – Девушка умильно сложила руки на груди под одобрительным и самую чуточку самодовольным взглядом рыбьих глаз.

– Конечно, моя должность обязывает, – важно кивнула директриса. Анна энергично закивала. – Без соответствующего образования тут делать нечего. Кадров не хватает. Приходится вести общие предметы у старших воспитанников – дети не должны страдать от недостатка знаний.

«С каким удовольствием я свернула бы тебе шею», – подумала Анна, преданно глядя в глаза тетке. – «До конца дней своих будешь вколачивать в головы таких же балбесов, как ты, азбучные истины, а на твоей могиле напишут: «У нее было соответствующее образование»! Но сейчас я буду ублажать тебя и попытаюсь вытянуть информацию, чего бы мне это ни стоило».

– Не сомневаюсь, что ваши уроки дети запомнят на всю жизнь, – вслух сказала девушка.

– Хотелось бы надеяться, – важно кивнула директриса.

– Будьте уверены! Им повезло в жизни встретить такого умного и проницательного педагога.

Это был явный перебор, но директриса, не чуя иронии, явственно млела. Ее лицо уже сделалось сверхчеловечески умным и Анна поняла: надо подсекать.

– Сделайте одолжение, помогите разыскать родителей бедного мальчика, – взмолилась она.

Облитая лестью, как блинчик – сахарным сиропом, тетка расслабленно кивнула и машинально протянула руку к клавиатуре компьютера, но в самый последний момент ее рука зависла над клавишами, будто наткнувшись на невидимое препятствие.

«Чтоб тебя!», – в сердцах подумала Анна, с трудом удерживая на лице улыбку. И чудо произошло! Экран ноутбука вспыхнул, по нему стремительно побежали строчки: имена, адреса, даты. Когда мелькание прекратилось, директриса взглянула на текст и трижды сморгнула, будто у нее в мозгу произошло короткое замыкание. Когда она снова «включилась», ее КПД равнялось нулю.

– Увы, – промямлила она, отводя глаза, – на этого мальчика нет никаких данных.

– Совсем никаких?

– Совершенно. Мы не знаем, кто его родители.

– Он что, свалился с неба? – раздраженно пошутила Анна.

– Конечно, нет, – сухо парировала директриса. – Он подкидыш. Его подбросили под дверь приюта. Такое случается чаще, чем принято говорить.

Анна задумчиво потерла переносицу, говоря так, будто беседовала сама с собой:

– Насколько я знаю, Ник попал к вам уже довольно большим, – она взглянула на лицо женщины, застывшее от плохо скрываемой неприязни. – «Чего она так завелась?» – Ему должно было быть около трех лет. И все эти три года он жил где-то…

– Понимаю, куда вы клоните, – перебила директриса. – Но в НАШЕМ городе дети не пропадали.

– Этот факт могли скрыть.

– Вряд ли. Вам, иностранке, этого не понять, но у нас, знаете ли, очень внимательные соседи. Если бы они заметили ребенка, то непременно попытались бы выяснить, куда он подевался. Если бы они что-то заподозрили, это немедленно стало бы известно полиции. У НАС о детях принято заботиться.

Анну задело это подчеркнутое «у нас». Можно подумать, в России дети бегают по улицам без порток. Хотя…

– Во что был одет мальчик? – спросила девушка довольно резко и тут же пожалела об этом.

– Одежда не сохранилась, – с ноткой злорадства ответили ей. – Да и вряд ли она бы вам пригодилась: на вещах ребенка не было никаких меток. Вот здесь у меня есть соответствующие записи.

Анна вытянула шею и прищурилась, пытаясь заглянуть в экран ноутбука, но бдительная директриса опередила ее, развернув ноутбук в свою сторону.

– Простите, но это служебные записи, не предназначенные для посторонних.

– Какая же я посторонняя? Я его мать.

– Примите мое почтение. Это благородный поступок – усыновить дважды осиротевшего ребенка, но я дам вам совет: живите сегодняшним днем. Не стоит бередить прошлое. Кто знает, что там может оказаться?

– Только истина.

– Истина не всегда привлекательна, а иногда и опасна.

– Да ну?

– Не думайте, что я что-то утаиваю от вас, – поспешно заверила директриса. – Вовсе нет! Но поверьте моему опыту…

Анна не верила. Женщина определенно нервничала, причем нервничала гораздо больше, чем нужно. Лицо ее было спокойно, но пальцы, прижатые к крышке ноутбука, напряглись так, что кончики их посинели. Она не лгала – Анна мгновенно бы это почувствовала, – но что-то, связанное с появлением Ника, выводило женщину из равновесия.

– Я вас поняла, – кивнула Анна, вынужденная быть предельно осторожной, – но поймите и вы меня. Мне нужно знать все о прошлом сына.

– Я сказала все, что мне известно. Мальчик – подкидыш. Он, несомненно, пережил трагедию, лишившись настоящих родителей. Если вас это утешит, могу добавить, что за ребенком был надлежащий уход: одежда, в которой его нашли, была новой, никаких кожных паразитов и хронических заболеваний. Он имел нормальный рост и вес для своего возраста, хотя точную дату его рождения мы, разумеется, определили приблизительно. На вид ему было около трех лет. Это все, что мы знаем.

– Обычно при подкидышах имеются записки с именем и датой рождения. Или какие-то памятные вещицы. Например, крестик или медальон…

– Только в кино, – снисходительно улыбнулась директриса, поправляя прическу. В свете лампы блеснула полированная поверхность одного из колец. – На самом деле те, кто решил избавиться от ребенка таким образом, стремятся не оставить никаких ниточек, за которые можно было бы потянуть.