Асфодель, цветок забвения - Евгения Перлова

что ей раньше не пришло в голову идти с закрытыми глазами. Так бы она не потеряла тропу и, возможно, уже пришла бы к пруду. А теперь что? Она стоит посреди леса в прекрасном оранжевом сиянии и понятия не имеет, как вести себя дальше. Господи, что же делать-то? Хоть у деревьев путь домой спрашивай!

Спросить у деревьев. Они наверняка знают, где вода. Найти пруд, а там уже все рядом. Ладно, не рядом, но хотя бы известно, куда дальше.

* * *

Элли сняла рюкзак, положила его рядом с собой и прижалась к ближайшему стволу. Широкие трещины по шершавой коре. Спокойная и ровная энергия. Сосна. Родная. Элли обняла дерево и почувствовала, как теплая волна обдала ее с ног до головы. Глубоко вдохнув, задержала дыхание и медленно выдохнула. Потом снова вдохнула, раскрыв руки, впуская энергию сосны. Элли видела, как струятся соки дерева из-под земли, поднимаются по стволу к ветвям, и она сама, словно часть дерева, принимает потоки силы, наполняясь надеждой и уверенностью в том, что еще немного, и все будет хорошо.

Только ответа, куда идти, не было. Элли мягко оторвалась от сосны, погладила кору, опустилась к рюкзаку и нащупала маленькую пухлую книжицу, которую отдала ей монахиня.

Когда-то один парень выбрался из лабиринта с помощью нити Ариадны. Может, Элли сумеет найти дорогу с помощью другой Ариадны? Глупо, конечно, но что, если почитать молитву Николаю Чудотворцу, поймешь, куда идти?

Сконцентрироваться на конкретной мысли. Сегодня Элли увидела прошлое, о котором думала в тот момент, когда монахиня молилась, вдруг именно это помогло? Вот только как сосредоточиться и читать одновременно… И опять же: как читать в темноте?

Элли открыла молитвослов и закрыла глаза. От страниц шел слабый свет, но разобрать буквы, а тем более сложить их в текст не получалось. Элли убрала книжку в рюкзак и попыталась вспомнить хотя бы что-то из молитвы Ариадны. Церковнославянским Элли не владела, и слова приходили в голову на языке современном:

Николай, Великий Чудотворец… Прогони слезы, беду и печаль, принеси радость… Освободи от смерти и приведи к вечной жизни… неисчерпаемое чудес море… Прошу тебя, покажи мне дорогу домой, пожалуйста. Прошу тебя…

За спиной потянуло холодом, и Элли обернулась, но кроме ствола дерева ничего не увидела: широкого, разлапистого у земли, зовущего присесть и отдохнуть. На Элли навалилась такая усталость, что под ее тяжестью она опустилась на землю, и старое дерево зашелестело над ней. Элли прижалась лбом к морщинистой коре, погладила ее пальцами. Ясень. Дерево, способное открыть будущее и забирающее душевные и физические силы.

«Мне сегодня терять уже нечего. Забирай то, что дала сосна, – сообщила ясеню Элли, обняв колени, словно так могло стать теплее. – Спокойной ночи».

Ясень зашелестел в ответ, и Элли провалилась в темное тревожное забытье. Оно было похоже на узкий длинный тоннель: бесконечный, извилистый, такой тесный, что нужно было двигаться по нему на коленях. Некоторое время вокруг была чернота, потом под ладонями запрыгали разноцветные светлячки, сначала два, потом четыре, шесть, их становилось все больше и больше, они рассыпались вокруг и в глубину тоннеля и сначала хаотично сверкали со всех сторон, а потом стали перетекать по кругу в одном направлении справа налево. Световой поток ускорялся, и Элли ощутила, как тоннель тронулся влево и поехал с этим потоком.

Она не двигалась, а туннель перемещался. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Через секунду ее ладони и колени оторвались от земли, и она полетела по прямой в неизвестность, а тысячи радуг повсюду мигали и перетекали по бесконечной спирали. В голове и груди пульсировало, ладони горели, и тысячи радуг превратились в огромного необъятного змея, пожирающего собственный хвост.

Внезапно цвета пропали, вокруг осталась тесная давящая чернота, и далеко впереди Элли увидела темно-синее небо, истыканное булавками звезд. Через мгновение она почувствовала, что падает.

Из черноты выхлестнулись щупальца, подхватили ее, резко выбросили из туннеля. Все исчезло, мир выключили.

Элли очнулась от пронизывающего ветра. Спине было холодно, в лопатки врезались острые края камней. Над головой раскачивались щупальца, такие же, как в туннеле, и сквозь них было видно ясное ночное небо. Ветер стих так же внезапно, как и начался. В свете луны присмотрелась к щупальцам: это были длинные тонкие серые ветви с шелковистыми серебристыми листьями. Ветви каскадом спускались вниз. От малейшего движения воздуха они вытягивались, почти касаясь лица. Элли выползла из серебристой завесы и осмотрелась.

Ива.

Пруд.

Чуть поодаль полупрозрачная лестница, уходящая в темное небо.

Элли приблизилась к ней. Ступени сияли и мигали, и у Элли не было сомнений в том, что нужно идти. Она шла и смотрела, как ступени подсвечивали голубое платье, заляпанное грязью. Подол местами походил на рваную бахрому. Подняв глаза, Элли увидела, что стоит рядом с краем обрыва над водоемом. До нее донеслись голоса. Метрах в десяти от Элли разговаривали двое.

– Оставь нас в покое, и я буду молчать, – умоляла женщина. – Ни одна душа не знает, кто ты такой на самом деле и что ты отец моей дочери. Клянусь, мы уедем далеко отсюда.

– Проблема в том, что ты все знаешь, милая, – равнодушно ответил мужчина и резко толкнул женщину. Крик, падение, всплеск.

У берега дно пруда покрывали острые камни. Женщина лежала в воде лицом вниз и не шевелилась.

– Умница, – сказал мужчина, – кажется, не придется добивать тебя.

И повернулся к Элли. Она узнала Хорбовского, только моложе того, который шел за ней несколько лет назад.

Он усмехнулся и исчез.

Элли посмотрела вниз и увидела только темную воду пруда. Женщины не было. А лестница вела куда-то в черноту неба, но Элли знала, что там.

– Ну да, конечно, – пробормотала Элли, глядя вверх, – если я пойду дальше, то подниматься не меньше часа. Если не пойду, может, больше не окажусь там никогда.

И встала на следующую ступеньку. Лестница задрожала и эскалатором поехала вверх.

– Так, пожалуй, быстрее, – одобрительно произнесла Элли, присев на ступени, чтобы не упасть, – перил у лестницы не было.

Повернувшись спиной к небу, Элли смотрела, как удаляется от нее темная вода пруда.

Пожалуй, слишком быстро.

Пожалуй, стоит вернуться. Страха не было, и Элли спрыгнула со ступеней, но не упала в воду, а оказалась на прозрачной площадке, сквозь которую просвечивали неровный овал пруда, лес и огни города на левом берегу. Элли посмотрела вверх: на Город Снегов не было ни малейшего намека. И лестница исчезла.

– Какая встреча, – раздался за спиной хриплый мужской голос.

Элли резко повернулась. Кривой, будто сломанный нос. Прозрачные, почти бесцветные глаза. Серая одежда, похожая