Обет колдуньи - Гамильтон Лорел Кей

Минуту она лежала на холодном каменном полу, хватая воздух ртом, и шептала: – Когда-нибудь я этого сукина сына убью. Мартин, единственный белый целитель-мужчина, которым мог похвастать замок, склонился над ней, и его квадратное чисто выбритое лицо скривилось. Он осторожно коснулся её и отнял измазанные кровью руки. – Снимите с неё доспехи. Немедленно доспехи стали расстёгивать, и она сказала:

– Аккуратнее, у меня на эти доспехи много времени ушло. Кто-то засмеялся, и Белленора подошла ближе.

– Волшебница ты там или нет, а к оружию относишься по-солдатски.

И заместительница командира собственноручно помогла Келейос снять доспехи.

Эти усилия заставили Келейос снова лечь на пол, тяжело дыша. Полотняная нижняя сорочка Прилипла к спине, и Мартин медленно её поднял. Келейос старалась не кричать. Спина была вспорота, и подмастерье, помогавший Мартину, судорожно вздохнул. Тот сделал ему замечание за столь явное отсутствие такта, но и сам тоже побледнел.

– Храни нас Сиа, Келейос, у тебя спина разорвана в клочья.

Рядом с ней оказался Лотор, и шлем заскрежетал по полу, когда он его отложил: – Эти раны лечат не так. Мартин поглядел на него с откровенным презрением:

– Ты что-нибудь знаешь про такие раны? – Я – чёрный целитель. Пусть тебе это не нравится, но мы опытны в лечении ран, нанесённых демоном.

Если в голосе Лотора и прозвучал вызов, белый целитель его не заметил.

– Мой пациент не будет страдать из-за моих предрассудков. Чем ей можно помочь?

– Раны довольно обыкновенны, но работай осторожно. Я не знаю, способны ли белые целители лечить раны, нанесённые демонами, безнаказанно. Хуже всего – потеря крови и слабость из-за этого. Это вылечить труднее.

– Я могу вылечить все, что может чёрный целитель.

Слова «и гораздо больше» не были произнесены, но угадывались безошибочно.

Лотор улыбнулся напряжённой, но вежливой улыбкой и сказал:

– Тогда действуй, белый целитель. Тебе не нужны мои советы. Снаружи бесновался и рвался демон: – На этот раз ты меня не обдуришь, Зрящая-в-Ночи! Больше не обдуришь!

Мартин наложил руки ей на спину, исследуя повреждения. Зашипев, он отшатнулся назад.

– Такая боль, такая боль, как ты её выдерживала?

Келейос ответила чужим голосом: – Это не было пыткой, как мы её понимаем. Они от меня ничего не хотели. Ни слова, ни мысли, ни действия, которое я могла бы сделать, чтобы они меня отпустили. Очень просто выдержать что бы то ни было, если выбора нет.

– Матерь всех нас, величайшая целительница из всех, помоги мне исцелить эту женщину. И он снова коснулся её.

Кровь текла, пятная его покрытую засохшей кровью белую одежду. Она пропитывала ткань, и наконец он отнял руки и погрузился в глубокую медитацию.

На лице его отразился полнейший покой – единственное, из-за чего она завидовала белым целителям. Он открыл глаза, посмотрел на свою работу и сморщился.

У них на глазах раны затягивались и становились шрамами. Шрамы исчезали, оставляя чистую и гладкую кожу, все, кроме одного. Этот был длинным и тонким, начинаясь из-под левого плеча и кончаясь наверху правого. И на конце, как извитой цветок, расходились лучами шрамы от металлических крючков. Подмастерье промокнул ей спину губкой, осторожно, будто боясь причинить лишнюю боль.

И раньше, чем его успели остановить, Мартин положил руки на оба конца шрама. – Это не шрам, это метка демона! – крикнул Лотор.

На спине Мартина вспыхнул алый поток, и он издал вопль. Келейос завопила вместе с ним, но его руки будто прикипели к её спине, а он качался, сражаясь с болью. Келейос заорала: – Уберите его от меня, уберите! Лотор схватился за застывшие руки Мартина, но подмастерье попытался его остановить:

– Прервав его сосредоточенность, ты его можешь убить!

– Если я этого не сделаю, он умрёт. Юноша неуверенно отступил в сторону, но не пытался протестовать, когда Лотор стал оттаскивать целителя. Руки прижимала вниз большая тёплая сила, и ещё другая сила, не такая тёплая, тоже давила вниз. Его удавалось отодвигать на палец, на ладонь, пока наконец целитель не упал поверх её тела. Его, потерявшего сознание, поднял Лотор и опустил около стенки. Подмастерье со страхом наложил на него руки.

– Он едва жив, но его магия пытается его исцелить.

Он сорвал со спины Мартина белое одеяние. Келейос пришлось отвернуться. Она помнила все эти полосы, даже тоненькие укусы металлических крючков. – Чем ему можно помочь? – спросил юноша. – Ты говорил, это метка демона.

– Да, она только похожа на шрам или рану. Её не исцелит ни один целитель, будь он белый, чёрный или серый. Твой белый целитель очень силён, если остался жив. У юноши в глазах стояли слезы. – Да, мастер Мартин таков. Келейос глубоко вдохнула, ожидая боли, но с разрывом контакта она почувствовала себя исцелённой. Как и шесть лет назад, она не могла подумать о боли. Разум отшатывался, стараясь убедить себя, что все хорошо.

Сбоку от неё оказался Лотор. – Все ещё болит? – Нет.

Тобин помог ей встать. Она, не думая, сорвала с себя обрывки полотна и потянулась за доспехами. Серебряные глаза Лотора глядели на её обнажённую грудь, и она обнаружила, что закрывается от него доспехами. Подавив искушение плюнуть ему в лицо, она вспомнила, что довольно скоро, если они отсюда выберутся, он увидит куда больше, чем голую грудь. Эта мысль избавила её от стеснения. Она глянула на него и стала натягивать доспехи с помощью Тобина. По выражению её глаз Лотор понял, что свои услуги лучше не предлагать.

Он заметил у неё на шее кинжал в ножнах и впервые подумал, помешает ли ей любой договор всадить ему нож между рёбер как-нибудь тёмной ночью.

Подмастерье-чародей, прикомандированный к этому этажу, напрягся и покачнулся.

– Их одолевают. Южная стена падёт, если не придёт помощь. Он снова напрягся.

– Каррик приказывает половину людей отсюда направить на южную стену. Если Келейос оправилась, пусть тоже идёт, и с ней или без неё пусть придёт Тобин.

Келейос встала, играя мышцами и лёгкими движениями проверяя, на месте ли все оружие. – Я готова.

Белленора глядела озабоченно, но людей отобрала быстро. Командиром. поставила Давина, старшего стражника. Он хорошо выполнял приказы, но умеет ли он отдавать их? Так или иначе, но скоро они оказались на южной стене.

Здесь гремела битва. Вскрики, лязг металла о металл, ревущий озоновый запах магии висели в тяжёлом воздухе. Давин послал Келейос и молодого светловолосого стража по имени Торген к окнам на разведку. Южная стена была единственной не защищённой заговором. Здесь не проваливались камни, и исход битвы решался не у окон, а на камнях двора.

Двор был завален телами – тёмными фигурами, с каждой вспышкой огня или молнии проступавшими из тьмы. Аланна стояла в одиночестве, растя в руках белый огонь, стиравший все цвета с её золотистых волос и бледной кожи. Разгорающийся свет окрашивал в серое её голубое платье. Волосы шевелились и потрескивали от её собственной магии. Не было больше суетной красавицы – была Аланна во всей своей силе, высокая, отважная, дивная.

Её руки взлетели вперёд, и сияющий шар ударил в тёмную фигуру. Второй черногрив завизжал и заколотил по воздуху огромными чёрными крыльями. Белый огонь взорвался сеткой молний, и демон начал терять высоту. Но Аланна упала на колени. К ней летела стрела, и вперёд бросился стражник, прикрыв её щитом. Остальные окружили её живой стеной и ждали последней схватки.

Возле охваченного молниями демона склонилась маленькая тёмная фигура. Сквозь окно Келейос почувствовала силу. Небесный огонь погас, рассыпавшись вокруг человека искрами. Келейос успела мельком глянуть на бледное лицо, и они с Торгеном пошли докладывать.

Давин повёл их к ближайшей двери – восточной. Она выходила в розовый сад. Келейос и Тор-ген снова направились на разведку среди шелестящих роз. К ним тянулись перевитые колючие лианы, но, не обвившись вокруг них, останавливались. Эти одушевлённые растения различали запах врага и друга.