Я тебя верну (СИ) - Вечная Ольга

Дочка улыбается и аж светится! Я редко с кем так много говорю о ней одной. А тут Мира в центре внимания весь вечер.

— Она и сейчас крошечная, — отмечает Данил, тоже улыбнувшись широко. Откидывается на спинку стула.

— Мама уверяет, я тоже была мелкой долго. Потом ничего, выросла.

Убираю волосы за уши. Я так много говорила, что губы пересохли. Быстро их облизываю. Данил вроде бы на дочь смотрит, но при этом зеркалит движение. Тоже свои облизывает.

Я делаю вдох через рот и снова отворачиваюсь.

— Поела, дочка? — спрашиваю у Мирославы.

Та кивает.

— Идем? — обращаюсь к Данилу.

— Прогуляемся? — Он приподнимает бровь. — На улице тепло.

Расстаться пока не готов.

— Давай. Тут неподалеку есть парк.

«Через час к парку, — пишу Лёше. — Мы с Мироновым погуляем».

«Ок», — падает ответ.

— Оттуда нас Лёша заберет, — предупреждаю я и поднимаюсь* с места, не давая Данилу времени отреагировать.

Мирослава спрыгивает со стула, я одеваю ее.

Потом мы идем к «Лексусу», я устраиваю Миру в кресло, которое Данил купил. Сама занимаю* переднее сиденье.

Ехать, слава богу, недолго. Данилу кто-то звонит по работе, он разговаривает по громкой связи. О каких-то документах, которые нужно переподписать или что-то в этом роде. Я стараюсь вести себя естественно и ни о чем лишнем не думать.

В парке много народу. Мира сразу ведет нас на детскую площадку, лезет на горку. Мы с Данилом ее страхуем по очереди. Обсуждаем то, что важно в данный момент: погоду, турники, ловкость Миры. Я что-то рассказываю о ней, Данил кивает. Со стороны, наверное, кажется, что мы супружеская пара, которая гуляет с ребенком. Вот только на его безымянном пальце есть кольцо, а на моем — нет.

Нам снова удается не обострять. Я стараюсь держаться подальше и поменьше на него смотреть. Все же... его присутствие — это пока немного слишком. Нужно привыкнуть.

Минут через тридцать Мира устает, и мы возвращаемся к парковке. Некоторое время обсуждаем общие вопросы, касающиеся дочки. Планы на ближайшие недели, Новый год.

В какой-то момент Мира кричит:

— Лёша! Мама, смотри, Лёша! — И кидается в сторону.

Я прослеживаю ее взгляд и действительно вижу Алексея. Не могу сдержать широкую улыбку! Он идет навстречу и тоже улыбается до ушей. Подхватывает Миру на руки. Та его быстро обнимает.

На Данила я не смотрю. Слишком. Это все слишком.

Целую Лёшу в щеку. Он быстро приобнимает меня за талию.

Мужчины пожимают руки.

— Пока! — весело кричит Мирослава Данилу, машет рукой.

— До завтра, — говорит он с улыбкой.

Мы втроем идем к Лёшиному «Спортейджу». Это недалеко, метров десять.

— Я вовремя? — уточняет Алексей.

— О да, я заждалась, — отвечаю, прижимая к печке замерзшие руки.

Лишь когда машина трогается, позволяю себе оглянуться.

Данил стоит, облокотившись на «Лексус», и исподлобья смотрит в нашу сторону. Приветливой улыбки на его лице больше нет.

Я быстро отворачиваюсь.

—Так и... как прошел день? — спрашивает Лёша.

— Расскажу потом. В целом нормально, но я очень устала. Как у тебя?

— Поговорить нужно.

— Конечно. Давай отвезем Миру домой, я попрошу Варю присмотреть.

Лёша кладет ладонь на мое колено и подмигивает. Его позитивный настрой приносит облегчение.

Я понимаю, что сильно соскучилась.

Глава 24

Следующие две недели проносятся так быстро, что я едва успеваю следить за датами в календаре. Иногда кажется, что выпускаю из рук контроль и лечу туда, куда ветер дует. Тогда злюсь.

Но сначала о приятном.

На работе царит предпраздничная неразбериха. У очников зачетная неделя, преподаватели не успевают отбиваться от настырных студентов.

В деканате постоянно толкутся какие-то люди, которым нужно уделять внимание.

Несколько раз приходится заменять заболевшего преподавателя, проводить лабораторные. Это несложно и намного интереснее, чем уточнять графики отпусков или перепроверять какие-нибудь ведомости, поэтому я всегда вызываюсь. От денег отказываюсь, но мне все равно пихают. Что ж, не лишние.

Мы с Варварой наряжаем елку и готовим подарки. Прячем их как следует на антресолях. Малышня крайне глазастая. У Мирославы, несмотря на возраст, отличная память. Если на каком-то месте раньше пакета на было, а теперь появился, — ей непременно нужно в него заглянуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сегодня воскресенье, время близится к четырем. Дети спят, Варя шастает по магазинам, я дома, сижу на кухне за ноутбуком и доделываю предпоследний раздел своей курсовой.

На телефон падает:

«Тук-тук».

Я улыбаюсь. Данил учится на лету. Один раз уже разбудил детей случайно.

На цыпочках иду к двери, щелкаю замком.

Волнуюсь. Всего две недели прошло, и я пока еще волнуюсь.

Миронов стоит на пороге. Одет в пальто, на волосах и плечах немного снега. Сжимает в руке пакет: опять что-то купил.

— Снегопад? — спрашиваю я шепотом, пряча глаза.

Прекрасно знаю, что весь день снег валит. Ох уж эти безопасные темы.

— Да. Привет. Спят? — кивает Данил на комнаты.

Его голос прокатывается по коже.

— Скоро уже проснутся. — Делаю ему знак проходить.

Данил снимает пальто, разувается. Кольцо по-прежнему на его пальце — это здорово остужает голову и мысли.

На моем безымянном пальце тоже кольцо, правда, пока помолвочное. Мы сходили с Лёшей на ужин, он подарил мне это украшение. Я сразу надела.

Улыбаюсь, вспоминая вчерашний обед с семьей Яшиных. Отдаю себе отчет, что не невестка мечты, но его родители, как обычно, были сверхтактичны и приветливы. Мы спокойно обсуждали предстоящую свадьбу и дальнейшую жизнь, новый садик для Мирославы, школу и так далее. Шутили. Они замечательные, я тоже все делаю, чтобы понравиться еще больше.

Варвара меня поддерживает, но при этом ей тоскливо, что скоро все изменится. Мы с Мирой съедем, они с Егором останутся вдвоем. Мне тоже тревожно, но поезд под названием «личная жизнь» летит вперед. Едва успеваю оглядываться.

Данил моет руки. Потом приоткрывает дверь в мою спальню и смотрит на спящую Миру.

Я обожаю выражение его лица в те секунды, когда он любуется дочкой. Нет, Данил не смягчается, глаза его отцовскими слезами не наполняются. Он прежний — собранный и серьезный.

И в то же время другой. В его глазах искры. Может, я дурочка, конечно, но точно их вижу. Он смотрит на Миру и каждый раз приходит в восторг.

Когда мне бывает сложно, когда опять начинает ревновать Лёша, душу всю вытягивая и через мясорубку пропуская. Когда я нахожу на своей тумбочке зарядку от телефона Миронова, которую тот забыл накануне, и представляю, что он находился в моей спальне, видел мои вещи, сидел, возможно, на моей кровати... Когда я все это пытаюсь осмыслить и неминуемо корю себя за слабость, то вспоминаю его искрящийся взгляд. Если информация о дочке сделала Данила счастливее — значит, ее стоило озвучить. А я как-нибудь приспособлюсь. Сумею. Легкость на душе станет мне наградой.

Данил плотно закрывает дверь.

— Пусть еще поспит, — говорит мне. — Будить ее сейчас — преступление.

Так тихо.

Всю последнюю неделю Данил ежедневно приходил в гости и сидел с Мирославой. При Варваре, правда: я-то работала. Сегодня мы впервые с ним наедине.

— Чай? — предлагаю я.

— Спасибо, — соглашается Данил.

Проходит в кухню, садится за стол. Я ставлю чайник, достаю из шкафа пастилу и печенье. Все движения привычные и отработанные сотню раз.

— Может быть, ты голодный? — спрашиваю из вежливости. — Есть куриный суп.

— Нет, спасибо. Расскажи, как Мира спала.

— Нормально. Температуры больше не было. Жаль, конечно, что пропустили утренник. Но что уж теперь, бывает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мира с Егором, как назло, разболелись в последнюю неделю декабря! Несильно, но пришлось сидеть дома. Хорошо, Варвара взяла дневную смену на себя. Я ее сменяла в четыре.

Щелкает чайник. Следом мы слышим топот маленьких ножек.

— Папа! — кричит Мирослава и бежит здороваться.