Я тебя верну (СИ) - Вечная Ольга

— Данил, у меня день рождения в воскресенье. Я хотела тихо посидеть, но Яшины решили устроить праздник, позвать друзей, объявить о нашей с Лёшей помолвке. В общем, буду рада, если вы со Златой тоже приедете. Лёша за.

— Спасибо за приглашение, Марина, — отвечает Данил привычно равнодушно. Достает телефон и делает фотографию Мирославы. — К сожалению, меня не будет в городе в этот день.

— О, понятно.

Хочется добавить, что я жалею о том раздраженном сообщении, что прислала ему. Возможно, в той претензии и причина. Но язык не поворачивается поднять неприятную тему. Мы просто смотрим на Миру и молчим.

Данил раньше таким не был. Настолько закрытым и неэмоциональным. Разве люди вообще способны вести себя как роботы? Каменные големы, которым дела нет ни до чего мирского. Я сорвалась и повела себя как истеричка, он словом не обмолвился. Словно я не человек, а всего лишь массовка, которую нужно учитывать для того, чтобы общаться с дочкой.

Иногда кажется, что только Мира и разводит Данила на эмоции. Либо он с ней настоящий, либо сильно старается.

На мой день рождения Данил действительно не появляется в городе. Но ранним утром присылает цветы. Большой красивый букет, изумительно изысканный. И точно такой же, только поменьше, Мирославе.

Карточки нет. Но курьер просит сделать снимок маленькой принцессы. Для Данила Миронова.

Для папы.

Мирослава сжимает букет и улыбается, встав в эффектную позу. Мелкая цаца уже привыкла, что папа крайне восхищен ее красотой. Боже, более избалованной девочки мир еще не видел! На самом деле она очень зависит от мнения Данила. Один раз дочке показалось, что он ответил на ее просьбу «нет» резче, чем она привыкла. Мира тут же огорчилась и безнадежно расплакалась. У меня сердце разрывалось на части, я хотела ее забрать, утешить и наорать на Данила! Еле вытерпела. Позволила Данилу помириться самому и успокоить дочь. У него получилось.

Итак, день рождения, восемь утра. В моих руках прекрасные цветы! Такие красивые, что Варвара умрет от зависти. Данил подарил.

Я широко улыбаюсь, приседаю на корточки и приобнимаю дочку. Курьер делает пару снимков и хвалит.

Когда он уходит и я иду ставить букеты в вазы, понимаю, что, наверное, зря напросилась в кадр.

Но сообщение с благодарностью все же отправляю.

«Пожалуйста», — отвечает Миронов.

Весь день, что бы я ни делала, возвращаюсь глазами к этим цветам. Любуюсь. На душе приятно.

А дальше... время вновь хищной птицей устремляется вперед, да так быстро, что я едва провожаю глазами сцены собственной жизни с высоты своей взрослости разумности. Порой кажется, что птица вот-вот выбьется из сил и рухнет на землю, но нет. Держится.

Чем плотнее график, тем меньше это самое время ощущается. Успеваешь только на календаре даты отсчитывать, да поражаться: как же так? Время иногда бывает жестоким. Оно журчит под ногами прозрачны ручейком уносящимся куда-то вниз с горы и впадающим в море под названием «моя жизнь». Вода утекает сквозь пальцы, момент поймать и остановить невозможно. Да и не хочется.

В мире, покое и сотрудничестве нам всем удается продержаться еще один месяц.

Лёша немного успокаивается, расслабляется и начинает относиться к наличию Данила проще. Отчасти это благодаря тому, что я активно участвую в составлении расписания. Данил видит дочь почти каждый день, когда находится в Ростове. Я стараюсь не ущемлять его интересы, и поэтому с его стороны ко мне нет претензий. С Мирой они ладят всё лучше.

Лёша получает намного больше внимания, чем раньше. И шутит, что появление биологического отца в нашей жизни не такая уж проблема, как он думал. Чуть позже Алексей начинает намекать, что пора бы рискнуть и отдать Данилу Мирославу с ночевкой. И вроде бы идея неплохая, но пока я точно морально не готова к такому повороту.

Стрессовая ситуация случается в середине февраля. У моей приятельницы Вики, с которой я познакомилась, будучи в декрете, когда гуляли на детской площадке, день рождения. Наши с Викой дочки родились в один месяц, поэтому некоторое время мы плотно общались, обсуждая животрепещущие темы. Вместе ходили в поликлинику, занимали друг для друга очередь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ресторан Вика выбирает с отличной детской площадкой, поэтому мы с Лёшей берем Миру. Дети веселятся в отдельной комнате, мы сидим за столом, болтаем. Каждые минут десять я, правда, срываюсь к Мире: посмотреть, как там у нее дела.

В какой-то момент, возвращаясь к своему столику и залюбовавшись оформлением, я бросаю случайный взгляд в угол ресторана и замечаю знакомый пепельный цвет волос. А потом и лицо. И силуэт. Очень знакомые! Злата Миронова ужинает в компании подруги. Мои глаза расширяются, и я спешу к своему столику, боковым зрением отмечая, что меня тоже увидели.

Чувства испытываю смешанные. Гремучий коктейль из ревности, зависти и стыда за то, что нажаловалась на Злату Данилу, да еще и в такой грубой форме, плещется в венах вместо крови. Я иду быстро, занимаю свое место.

— Здесь Злата Миронова, представляешь? — говорю Лёше на ухо.

— Ух ты! — восклицает он и начинает оглядываться. — Еще сильнее растолстела?

— Лёша! — Толкаю его в плечо и укоризненно округляю глаза.

Он смеется, я тоже посмеиваюсь, хотя и ощущаю себя при этом гадко.

— Поздоровались? — спрашивает Лёша, посерьезнев.

— Она меня, кажется, не заметила.

— Ясно.

В это время кто-то зачитывает веселый смешной тост, я чокаюсь со всеми. Делаю глоточек шампанского. Вика подает тайный знак, что Лёша классный, я улыбаюсь и киваю, дескать, сама знаю.

Беспокойство не позволяет расслабиться. Просидев за столиком буквально несколько минут, я поднимаюсь и вновь иду проверить Миру.

И судя по всему, не зря! Потому что у детской комнаты, всего в нескольких метрах от дочери, я вижу ту самую светловолосую женщину, которую избегаю последние недели тщательнейшим образом. Злата стоит за стеклом и смотрит. Смотрит, как моя Мира играет с детской кухней. И глаза у жены Миронова как будто влажные.

Глава 27

Прежде чем подлететь и начать ругаться, я делаю медленный вдох-выдох. Злата ничего не сделает Мире. Уж точно не похитит. Возле входа сидит охранник. Да и детей всего пятеро, трудно не заметить потерю одного из них. Плюс повсюду камеры. И всё же.

Всё же!

Еще один глубокий вдох. Мне нужно быть умнее и хитрее. Не опускаться до скандалов, а вести себя благоразумно. По крайней мере, не ссориться первой.

Натянув улыбку, я собираюсь с силами и подхожу к Злате.

Впервые мы оказываемся так близко. На празднике политика переглядывались, а тут...

Удивительно, но Злата ниже меня ростом. Немного, но все-таки. Она всегда казалась взрослой и какой-то чересчур изысканной, сегодня на ней минимум косметики. Простое однотонное платье. Ботинки на плоском ходу. Злата выглядит совершенно обычно, привлекает внимание лишь кольцо, сверкающее на ее безымянном пальце в искусственном освещении.

— Привет, — говорю я бодро. И делаю паузу, как бы спрашивая, что она тут забыла.

— О, Марина, привет! — как будто пугается Злата. Словно не ожидала, что рядом с ребенком окажется мать. — Извини, я не знала, что ты сегодня здесь будешь. Мы с подругой решили встретиться и случайно выбрали этот ресторан.

К своему удивлению, я понимаю, что она оправдывается. И явно нервничает. Боже, нет! Она паникует!

Чувство вины и стыд сжимают запястья, надламывают голос. Я слышу свой собственный, но будто чужой одновременно:

— У меня и мысли не было.

Злате некомфортно, и виной тому, видимо, моя просьба Данилу. Сердце ускоряется. Я абсолютно точно понимаю, что Данил запретил Злате ко мне приближаться. Это слишком. Ощущаю себя сукой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Всё в порядке. Я рада познакомиться, — произношу почти весело. Протягиваю руку.

Злата облегченно выдыхает и пожимает мою ладонь. У нее холодные пальцы.

— Я шла мимо и... — Она улыбается и неловко пожимает плечами. — И решила взглянуть: вдруг тут Мирослава. Одним глазком. Хотелось посмотреть на твою дочку.