Друг мой Лёшка - Александр Мирошниченко

поверх монитора, он пожал плечами. Во взгляде помимо расстройства читалось и облегчение, ведь это означало, что какой-то русский мальчишка не оказался смышленее его коллег.

Лена, жестом попросив освободить место, бойко начала что-то набирать на клавиатуре. Господин Чен подкатил другое офисное кресло, дабы подсмотреть, что затеяла эта самонадеянная девица. Но скепсис в его глазах как-то лихо сменился воодушевлением, а следом изумлением.

— Но это невозможно, — только и сказал он, когда Ленка, удовлетворенная впечатлением, откинулась на спинку кресла.

Я тоже посмотрел поверх их голов, но для того чтобы восхищаться, нужно иметь определенные знания в той теме, которую хочешь оценить. Для меня это просто работающая программа, которую уже видел на компьютере Лешки.

— А как же Лешка? — спросил я увлеченных общим делом.

— Да, кстати, — сказала Ленка и застучала пальцами по клавишам, потом сидела, сжавшись в ожидании, и наконец захлопала в ладоши. — А Леша есть! Вчера не было, а сегодня есть.

Лешка в это время ждал в комнате, где их с Борисом Петровичем оставил Геннадий Анатольевич, ушедший встречать команду БАБа. Хотя по виду напарника нельзя было сказать, что эта ситуация для него была неожиданной.

Дверь распахнулась, вошел хозяин дома, а за ним еще двое. В помещении стало тесно, и Леша предпочел сесть в кресло-качалку, а Борис Петрович, следуя его примеру, присел в кресло, которое находилось возле компьютера.

Внезапно нагрянувшие огляделись. Первый, невзрачного вида, худощавый с бледными глазами, делал это нервно, буквально шарил по сторонам, казалось, прощупывая присутствующих. Второй, невысокий, с большими залысинами и очень важным видом, лишь коротко взглянул. А вот говорить он начал очень быстро, как человек, который очень торопится или боится, что его перебьют:

— Я думаю, что нам не стоит ни представляться, ни придумывать, что мы не в курсе причин нашей встречи.

Его взгляд остановился на Лешке, и он обратился уже к нему конкретно.

— Алексей Былин, насколько я понимаю? — спросил он, больше утверждая. — Вы ничего не хотите мне сказать? Может, у вас есть что-то, что может меня заинтересовать? Я заплачу. Много, очень много. Естественно, если это будет сделка: вы даете мне то, что меня интересует, я вам деньги. Хорошие деньги. Вы таких не видели в своей жизни, молодой человек.

— Хороших денег у него быть не может, Леша, — вставил свой комментарий Борис Петрович. — Хорошие деньги бывают только у хороших людей.

Барановский лишь посмотрел на говорившего, но продолжил общение с компьютерным гением:

— А если мы сами найдем то, что нам нужно, то это будет уже не сделка. Так что подумайте. Хорошо подумайте. А вы, я так понимаю, Борис Петрович? — Теперь он решил ответить на выпад. — Я догадываюсь, что вы здесь как частное лицо. К тому же вы пенсионер. Я уважаю возраст, но ровно до тех пор, пока человек в возрасте не становится у меня на пути. Если вы сейчас заткнетесь, то я быстро забуду, что по вашей милости потратил время на поиски этого господина. Кстати, спасибо, что вы нас сюда привели. Теряете оперативные навыки, не заметили наблюдение.

Геннадий Анатольевич удивленно посмотрел на Бориса Петровича, а тот только обреченно пожал плечами, мол, прокололся.

Эта немая сцена не ускользнула от внимания гостей. БАБ повернулся к вошедшему с ним:

— Саша, позови нашего компьютерного шамана, пусть посмотрит, что у них тут за железо.

В комнату вошел рослый парень, который никак не вязался с образом айтишника, субтильного очкарика. Он жестом попросил Бориса Петровича встать, а сам разместился за компом. Включил его и, сообщив с усмешкой, что даже пароля нет, стал проверять содержимое.

— Борис Аркадьевич, здесь ничего нет.

— Ты уверен? — повысил голос Барановский.

— Более чем, — доложил технарь и вышел из комнаты, понимая, что здесь сейчас могут понадобиться уже не его навыки.

Борис Аркадьевич вопросительно посмотрел на Лешу, и тот ответил, что не понимает, о чем идет речь.

— Саша, обшмонай пацана, потом остальных и весь дом. Я уверен, что нужная мне вещь здесь, — опять торопливо приказал Барановский.

— На каком основании? — поинтересовался Лешка.

Но тот, кого назвали Сашей, подошел и сказал тихо, но очень убедительно:

— У меня есть оружие и право его применять. Встаньте, пожалуйста. Ноги пошире и руки в стороны.

Лешка подчинился. Чужие руки профессионально побежали по рукавам джинсовой куртки, по карманам, затем проверке подверглась нижняя часть тела. Проверяющий подтянул одну штанину, явив миру примотанный к ноге жесткий диск.

Лешка сильно вскрикнул, когда находку резко отдирали одним движением.

— Куда этот делся? — возбужденно затараторил Борис Аркадьевич. — Эй ты, быстро сюда.

На пороге опять появился тот, кого называли шаманом, и с удивлением обнаружил, что все целы и здоровы.

— Проверь, что там Сашка нашел, — скомандовал Барановский.

файл.31

Когда непрошеные гости удалялись, кто с облегчением, что всё закончилось без перестрелки и нарушения закона, кто с радостью, что отработал заказ и получит щедрое вознаграждение, Борис Аркадьевич Барановский испытывал досаду и раздражение. Причин такого состояния олигарха было несколько. Первая причина — это то, что казавшийся легким путь решения глобальной задачи был тупиковым. Вторая же причина была куда проще: он, человек столь важный и влиятельный в государстве, которое обладает ядерным оружием, потратил невесть сколько времени на абсолютную пустышку. Более того, узнай кто из недоброжелателей о таком казусе, не оберешься пересудов.

Поэтому, получив результаты исследования программы от этого компьютерщика, имени которого он даже не помнил, Борис Аркадьевич не то, что не извинился, он даже не попрощался, испарившись из комнаты за секунды. В тот же миг, когда стало понятно, что сие мероприятие не имеет для него сколько-нибудь существенного значения, он постарался просто забыть о существовании странной программы и тех людей, которые были с этой темой связаны.

Наши герои наблюдали в небольшое окно старой дачи, как караван автомобилей, который совсем недавно, когда из машин выскакивали вооруженные люди, выглядел довольно зловеще, теперь смотрелся просто вереницей транспортных средств.

— Что это было? — спросил Геннадий Анатольевич старого опера. — Мне казалось, что эта штуковина является чем-то более значимым, раз из-за нее устроили такой переполох.

— У вас, Геннадий, хороший сад, — ответил Борис Петрович. — Не пройти ли нам